Как реагировать на обвинения в домогательствах

Разбираемся, почему молчание, отрицание и жалость к себе не помогают спасти репутацию.

За последние несколько недель в российских соцсетях и СМИ развернулась новая волна локального #MeToo. Сначала несколько журналисток в твиттере рассказали о домогательствах и сексуальном насилии со стороны бывших коллег и знакомых, обсуждение перешло в фейсбук и телеграм-каналы, а затем частично и в федеральные СМИ и желтую прессу. В числе обвиненных был сотрудник Сбербанка Руслан Гафаров, шеф-редактор «МБХ Медиа» Сергей Простаков, ведущий телеканала «Дождь»* Павел Лобков*, сооснователь магазина комиксов «Чук и Гик» Василий Кистяковский, основатель медиаартели «Мамихлапинатана» Егор Мостовщиков и преподаватель географии и звезда «Что? Где? Когда?» Михаил Скипский. Некоторые из них прямо или косвенно признали свою вину и выступили с официальными заявлениями, другие лично пока не отреагировали.

Отсутствие законодательной базы и разброс реакций и мнений привели к тому, что единого алгоритма действий в подобных ситуациях в России пока не появилось. Кто-то действует по западной модели извинений (которая за несколько лет выработалась в США, где домогательства четко описаны и незаконны), кто-то отшучивается, кто-то предпочитает молчать, пока о нем не забудут, — а института репутации как не было, так и нет (о чем в своей колонке для The Blueprint писал Павел Вардишвили). Признавая все легальные и социальные различия между российской и американской реальностью, мы все же выбрали несколько хороших и плохих примеров с обеих сторон — и вывели из них ряд простых правил.

Предупреждение о возможном конфликте интересов: автор материала Ольга Страховская близко знакома с сооснователем магазина комиксов «Чук и Гик» Василием Кистяковским и журналисткой Анной Чесовой, обвинившей Сергея Миненко в домогательствах, а также является бывшей сотрудницей «Медузы».

Материал был обновлен после заявления Егора Мостовщикова.

(1.)

Будьте честными

Первое, что необходимо сделать, получив в свой адрес обвинения в домогательствах, — провести полную ревизию прошлого. Даже если вы слышите выражение «сексуальный харассмент» впервые в жизни и с детства верили, что «нет» значит «да», пробелы в знаниях придется восполнять на ходу. Чаще всего харассмент переводят на русский как «домогательство», что словарь Ожегова лаконично описывает как «назойливое стремление получить чего-нибудь, добиться своего». Юридического определения сексуального харассмента в России и вовсе нет. Но, как объясняет основательница фонда «Насилию.нет»* Анна Ривина*, этот термин значит, что «один человек в силу какого-то сексуального подтекста делает другому человеку неприятно, пользуясь своим преимуществом». ООН поддерживает формулировку Комиссии по равным возможностям трудоустройства (EEOC), называя это «нежелательными действиями сексуального характера — или же просьбами или требованиями подобных действий». Примеров множество: от непрошеных и неуместных прикосновений, сообщений, сальных шуток и свиста вслед до агрессивных или навязчивых предложений и даже шантажа рабочим положением.

Если обвинения справедливы (точной статистики на этот счет нет, но, по данным американских исследователей, из всех заявлений о насильственных действиях сексуального характера заведомо ложными признают от 2% до 10%), не стоит рассчитывать, что история забудется сама собой. Как правило, домогательства — это серийное поведение, и если это ваш случай — после первого обвинения, скорее всего, начнут говорить и другие пострадавшие (о том, почему о таком не рассказывают сразу или вообще, можно почитать здесь). Могут всплыть скриншоты сообщений и переписки: в современном мире почти у всего остается цифровой след. Даже если никаких вещественных доказательств ваших поступков нет, число обвинений само по себе может быть убедительным — как это было в случае Харви Вайнштейна, когда десятки женщин, часто незнакомых друг с другом, рассказали о практически идентичных инцидентах.

(2.)

Не отмалчивайтесь

Быстрая, но взвешенная реакция — сигнал, что вы признаете важность проблемы и не надеетесь спустить все на тормозах. Вне зависимости от того, считаете себя виноватым или нет: практика все отрицать тоже существует. В разгар #MeToo некоторые деятели Голливуда резко отвергли обвинения в свой адрес (в их числе были режиссер Бретт Ратнер и сценарист Джеймс Тобак), однако делать это стоит, только если вы уверены в собственной правоте. Как отмечает Los Angeles Times, в ряде случаев это только подтолкнуло ранее молчавших мужчин и женщин выступить с новыми обвинениями.

Подобное сейчас происходит с основателем медиаартели «Мамихлапинатана» Егором Мостовщиковым. Возглавляемый им самиздат «Батенька, да вы трансформер» опубликовал редакционное заявление, признав, что единогласного мнения о случившемся в коллективе нет. Однако сам журналист выбрал тактику затянувшегося молчания, которое может расцениваться как пренебрежение к ситуации. В итоге в соцсетях поднялась вторая волна возмущения. Бывшие коллеги и подчиненные Мостовщикова — включая журналистку Ольгу Бешлей и бывшего выпускающего редактора «Батеньки» Аглаю Епанчину — начали рассказывать о систематическом неуважительном и оскорбительном отношении Мостовщикова к коллегам-женщинам и токсичной атмосфере в редакции.

Впрочем, даже если вы в глубине души признаете свою вину, публично попросить прощения не так просто: многие считают извинения проявлением слабости. Американская психолог Харриет Лернер в своей книге «Почему бы не извиниться?» пишет, что людям в принципе свойственно вставать в защитную стойку. Однако примеры последних лет и даже десятилетий (от Джона Гальяно до Регины Тодоренко) показали: тем, кто признает свои ошибки и встает на путь исправления, проще заслужить второй шанс и восстановить репутацию.

Обновление от 21:15 28 июля. Егор Мостовщиков опубликовал в фейсбуке* личное заявление, где называет свои отношения с подчиненными «романами и флиртом», нарушающими деловую этику, и утверждает, что «никогда не пользовался служебным положением, никого ни к чему не принуждал» и не унижал женщин. Мостовщиков признал, что компания находится в «непростом финансовом положении из-за ряда неудачных управленческих решений» и пообещал разобраться в каждой ситуации, где он кого-то обидел: «Готов выслушать каждого, кто из-за меня страдает и кто меня ненавидит, обсудить что и почему произошло, и извиниться. Мне не сложно признавать неправоту».

(3.)

Думайте, что говорите

Извиняться тоже надо уметь — иначе ситуация может стать только хуже. «Нам очень сложно брать на себя четкую и прямую ответственность за наши слова и поступки без того, чтобы переводить стрелки, искать себе оправдания или выискивать недостатки в других», — считает Харриет Лернер. Так, в разгар движения #MeToo в США телеведущий Чарли Роуз отчасти прикрылся массовостью явления, заявив, что, «как и все мы», только сейчас осознает масштабы проблемы. Комик Луи Си Кей попытался оправдаться тем, что нравился пострадавшим женщинам, а топ-менеджер Walt Disney и студии Pixar Джон Лассетер, извиняясь за нежелательные прикосновения, постарался смягчить свою вину словом «если» во фразе «я глубоко сожалею, если доставил вам дискомфорт».

Похожим образом действовал и ведущий «Дождя»* Павел Лобков*, списав свои действия на «старую этику». «Я вырос в то время, когда студентки жили с преподавателями, а обнять коллегу на дружеской вечеринке или даже поцеловать считалось нормой. Не оправдывая себя, я прошу меня понять — границы телесной неприкосновенности для меня остались на уровне 2000-х годов», — написал Лобков у себя в фейсбуке*, чем вызвал бурную дискуссию о «новой этике».

(4.)

Фокусируйтесь не на себе, а на пострадавших

Говоря о своем поведении, важно соблюсти баланс и не перетянуть на себя одеяло. В 2019 году в журнале Psychology of Popular Media Culture опубликовали исследование «Извинения в эпоху #MeToo», где проанализировали 37 публичных заявлений знаменитостей, обвиненных в насилии и домогательствах. В большинстве случаев, как считают исследователи, авторы извинений говорили в основном о своих переживаниях. В частности, знаменитый ведущий NBC Мэтт Лауэр (с которого отчасти списан Митч в сериале «Утреннее шоу») вызвал гнев тем, что в своем извинении говорил о своем ущербе и чувствах. Часть российского фейсбука так же пришла в недоумение от недавнего поста главреда «Медузы» Ивана Колпакова, в котором он решил еще раз рассказать о событиях двухлетней давности (в октябре 2018 года после корпоратива издания Колпакова обвинили в харассменте, отстранили от должности, а затем вернули). В своем посте журналист прямо говорит, что пострадавшая не считала случившееся шуткой, однако сам настаивает, что это была шутка — и вспоминает, что ощущал в то время: «Я чувствовал, что за какие-то несколько дней я лишился того, чему посвятил 20 лет, того, что было смыслом моей жизни — моей работы. Работы, в жертву которой я всегда приносил все. У меня было ощущение, что меня сбил грузовик».

«Правильное извинение — это то, где вы говорите о вреде, который причинили другому человеку, а не о том, как эти события повлияли на вас», — говорит одна из авторов исследования, Элла Росс. Профессор социологии Дэвид Карп называет еще несколько конкретных правил «хорошего извинения». Оно должно включать объяснение причиненного вреда, признание той роли, которую сыграл виновник событий, и его ответственности за случившееся, раскаяние и объяснение, что именно он собирается изменить в своем поведении. В заключение надо объяснить, что он намерен сделать для возмещения ущерба.

(5.)

Извиняйтесь искренне и будьте готовы меняться

Как пишет Mashable, многие извинения не выглядят искренними — в первую очередь потому, что виновники принесли их, лишь когда ситуация вышла в публичное поле. Единственное, что может помочь, — это четкая программа дальнейших действий. Как подчеркивает нью-йоркский психоаналитик Джеральд Шоневулф, подлинное извинение невозможно без явного намерения измениться.

Например, основатель магазина комиксов «Чук и Гик» и преподаватель Вышки Василий Кистяковский, обвиненный в психологическом и сексуальном насилии, в том числе в отношении своих подчиненных, опубликовал в фейсбуке* извинение почти по всем правилам. В частности, заявил, что записался на терапию и будет жертвовать в профильные благотворительные организации с каждой полученной зарплаты и гонорара. Однако в комментариях ему напомнили, что он уже писал о своем неподобающем поведении с женщинами в разгар российской акции «Я не боюсь сказать», но вести себя иначе не стал. После этого «Чук и Гик» объявил, что Кистяковского отстранили от работы в магазине, а его зарплату будут ежемесячно переводить в фонд помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры». «В этот период Василий будет получать профессиональную психотерапевтическую помощь, чтобы изменить модель своего поведения в будущем», — говорится в заявлении магазина.

(6.)

Примите последствия

Самым распространенным последствием для обвиненных в рамках американского #MeToo была волна увольнений. Американское законодательство подразумевает ответственность работодателя за здоровую и безопасную атмосферу в коллективе, и подобные обвинения могут серьезно повредить репутации и финансовому положению компаний. Поэтому наряду с внутренними (или полицейскими) расследованиями компании, как правило, принимают решение дистанцироваться от «сомнительного» сотрудника. Образцово-показательный обобщающий пример такой реакции показан в сериале «Утреннее шоу», вдохновленном #MeToo: узнав об обвинениях в адрес своего соведущего, героиня Дженнифер Энистон тут же выходит в эфир, сообщив о его отстранении — и выражая сочувствие предполагаемым жертвам.

В России, где понятие сексуального харассмента не регламентировано, а внутренняя политика и свод правил на этот счет есть далеко не во всех компаниях, решение остается на усмотрение руководства. Например, в 2018 году обвинения в адрес депутата Леонида Слуцкого (подкрепленные аудиозаписью одного такого инцидента) ни к чему не привели. Однако спустя два года ситуация начинает меняться. После того как несколько женщин обвинили SMM-менеджера Сбербанка Руслана Гафарова в домогательствах и сексуальном насилии, а руководителя проектов Сбербанка Сергея Миненко в домогательствах и попытке изнасилования, компания начала внутреннюю проверку (все преданные огласке случаи произошли до их работы в Сбербанке). На время проверки обоих отстранили от исполнения обязанностей. А Сергей Простаков сам решил уволиться из «МБХ Медиа», где работал шеф-редактором.

Один из самых сложных и пока безответных вопросов — когда именно обвиненные смогут вернуться к публичной деятельности и может ли репутация быть полностью восстановлена. В отсутствие внятных российских регламентов и законов о домогательствах искать на него ответ придется самим участникам событий — и всем наблюдающим за процессом. А скрасить ожидание можно хорошими делами: взносами в фонды, помогающие жертвам насилия, самообразованием и корректным и уважительным поведением — пусть даже о нем и не будут писать в фейсбуке.

*Признан иноагентом

*Instagram и Facebook принадлежат Meta, которая признана в России экстремистской организацией, ее деятельность на территории страны запрещена