Интервью лауреатки «Инновации»
Светы Шуваевой

29 июня в Нижнем Новгороде вручали премию «Инновация» — государственную награду в области современного искусства. Спецприз на церемонии получила одна из самых разносторонних современных российских художниц Света Шуваева. Она успела попробовать и живопись, и моделирование одежды, и работу в театре, но сейчас в основном работает с бумагой и большими архитектурными макетами придуманных помещений. Специально для The Blueprint арт-журналистка Мария Семендяева поговорила со Светой о ее проекте-лауреате, архитектуре и визуальном шуме вокруг.

На выставке номинантов «Инновации» я сразу влюбилась в твою работу «Последние квартиры с видом на озеро» и была уверена, что приз в номинации дадут именно тебе. Это бумажный лабиринт. Что это за пространство, как ты его придумала?

Да, это лабиринт, часть моего проекта, показанного год назад в ММСИ на Тверском бульваре. Лабиринт ведет зрителя в коридор с пятью «бюрократическими» окнами, в которых можно увидеть покинутые офисные интерьеры. Коридор весной этого года был приобретен в коллекцию антверпенского музея MHKA. Я поехала туда его строить, а вернувшись, узнала, что проект попал в шорт-лист премии. В силу специфики пространства (длинный узкий балкон) в нижегородском Арсенале у меня вышел лабиринт-коридор. Внутри также можно найти два конторских окошка, которых не было в оригинальной версии проекта. В целом, если сравнивать московскую и нижегородскую версии, то они совершенно разные. В Москве лабиринт был только подготовкой к коридору, ведущему в тупик. В Нижнем Новгороде лабиринт сам стал коридором — между разными частями выставки.

«Последние квартиры с видом на озеро» — это эссе об эстетике повседневности с ее офисами продаж, торговыми моллами, аэропортами, банками. У этой среды есть особый дизайн, главная примета которого — это похожесть на все остальные подобные места. Аэропорты разных стран могут выглядеть одинаково, игнорируя локальный контекст. Об этом хорошо написал Рем Колхас в своем «Мусорном пространстве». Вот об этой универсальности и отсутствии уникального языка и моя работа. Можно понимать ее как своеобразное зеркало. Но вообще-то я очень не люблю объяснять свои работы и искренне считаю, что им это не идет на руку.

Lakeview special offer

Но ведь очень важно, что художник говорит о своих работах.

Иногда текст способен улучшить работу, но это не мой случай. Можно дополнительно подготовить, настроить зрителя, но я бы хотела, чтобы мои работы воспринимались без текста. Для меня это больше поэтическое высказывание. Это облачная субстанция, легкая.

Я правильно понимаю, что у тебя архитектурное образование?

У меня образование дизайнера окружающей среды, но наш курс вели архитекторы — Сергей Малахов и Евгения Репина, которые смогли передать студентам любовь и интерес к архитектуре.

То есть твои интересы в искусстве связаны со средой, с тем, как ты формируешь все вокруг?

Я долго рисовала, занималась живописью. Но в какой-то момент я поняла, что работать в трех измерениях мне нравится намного больше. Но мне не близка скульптура, например. Мне близка макетная пластика.

Но ведь скульптурой может быть и какой-то отдельно стоящий объект. Он не обязательно должен быть скульптурой в традиционном смысле.

Создание макетов и скульптуры — это разное. Когда создаешь макет — это больше похоже на конструирование. А создавать скульптуры — это другой процесс. Я чувствую толщу материала, с которой нужно совладать. А в макете этого нет. Есть только плоскость, которую нужно согнуть, в моем случае это бумага — легкий и доступный материал.

«персонаж толпы»

«передумали ничего страшного»

Ты придумываешь какой-то концепт, который потом можно реализовать в любом материале.

Да, но мне достаточно самой идеи. Бумагу легко переработать. Мне нравится, что бумага хрупкая, что это все временно, это невозможно хранить долго. Сочетание длительности работы и мгновенного разбора, разрушения. Ее не нужно складировать, не нужно нигде хранить. Для меня это тоже важно. Как кубик льда, который имеет какую-то форму, а потом тает — и все. Никому особо не навредил, впитался куда-то. Последнее время я люблю такие вещи.

То есть это ты против архивирования работ?

Я не против, просто мне кажется красивой идея, что смерть вещей существует. Когда объект искусства состоялся в какой-то момент как событие и какое-то количество зрителей увидели его, а потом он уничтожился, сохранившись в памяти людей как история, или пусть даже память о нем утратилась вовсе. В музеях, например, на меня всегда морально давит количество хранящихся там произведений, а если подумать о запасниках, где их еще больше, то вообще дрожь берет, ведь эти произведения годами стоят без зрителя, но требуют человеческих ресурсов на свое сохранение. Меня беспокоит это бесконечное производство материальных ценностей, над которыми чахнут, как Кощей над златом.

«передумали ничего страшного». работа «микрокосмос»

Некоторые вещи ты не можешь передать. Ты можешь представить, что другой человек воплотил то, что ты придумываешь?

Да, какую-то часть. Я три раза работала с тремя разными командами рабочих. Лучшие моменты производства инсталляций связаны с работой с людьми. Это потрясающе. Ты чувствуешь наполненность, получаешь общение и помощь, между вами устанавливаются теплые отношения.

Но этого никогда не видит зритель, это остается за кадром. Как рабочие, которые это собирают, относятся к современному искусству? Какая у них реакция была на твою работу?

Люди относятся к этому как к работе, которую они должны выполнить. Первое время они относятся ко всему настороженно. Они воспринимают тебя как директора, который будет руководить. Видимо, я хорошо вхожу в разные коллективы, как бы растворяюсь в них. Люди начинают принимать меня за «своего человека», будто я с ними уже давно работаю. В какой-то момент дистанция исчезает, они перестают выбирать выражения при мне. И тут ты чувствуешь их реальное отношение к тому, что они делают. Люди начинают втягиваться в эту работу, чувствовать себя причастными. Возможно, у них появляется симпатия.

Ты же еще дизайнер одежды?

У меня был один проект, связанный с одеждой — «Маргаритки». Но в этом проекте платье — это макет платья, а не утилитарная вещь. И вообще модницей, отслеживающей свежие тенденции, я себя не считаю.

«маргаритки»

«маргаритки»

В связи с твоими бумажными стенами вспоминается японская архитектура, их стены бумажные, интерьер. Ты была в Японии?

Нет, никогда. Несколько лет назад я прочитала книгу Кензо Танге по исследованию японской архитектуры, из которой узнала о синтоистском святилище Исе. Идея сохранения этого храма — полная перестройка здания каждые 20 лет. Каждый раз стройка переносится на соседний участок, то есть участков всегда два: один — на котором построен храм, другой — на котором его будут перестраивать. Меня этот факт очень впечатлил, потому что сохраняется не оригинал когда-то построенного здания, а сама традиция его постройки, сохраняется технология работы с деревом. Здание всегда и новое и старое одновременно. Эта идея очаровывает меня, вот, пожалуй, и все, что я могу сказать о связи с Японией в данном контексте.

Lakeview special offer

В Японии также, например, есть один из древнейших деревянных храмов в мире, он VII века. Но это скорее большая редкость, потому что у них нет цели, чтобы дом стоял тысячу лет. Он не будет стоять, потому что, во-первых, там цунами, во-вторых, землетрясения, в-третьих, просто плесень. И у них есть очень серьезное отношение к пространству: каждое место должно иметь назначение. А вот тут в Нижнем Новгороде, например, на другой стороне Волги просто пустошь.

А я так этому рада!

Это потрясающе красиво, но ведь, с другой стороны, не обязательно на этом месте строить бетонную коробку.

У нас, к сожалению, так бывает. Или оставляют как есть, или уделывают полностью, чтобы люди даже к берегу не могли подойти.

«1000 мелочей»

В Москве в последнее время возникла потребность в местах, где чувствуешь уединение. Например, современное искусство предоставляет возможность попадать в такие среды, в которых нет лишнего шума. Искусство в итоге средовая вещь, нет?

Я вообще замечаю, что сейчас много визуального шума везде. Мне не хочется его усиливать. Для меня важны пустые работы, как этот мой коридор — переход из одного зала в другой. Важнее всего путь, который ты проходишь, а не то, что ты увидишь. Зона перезагрузки. Просто передохнуть и прийти в себя. Сейчас люди придумали печатать что угодно и на чем угодно. Ты видишь человека с текстом на штанах, на майке, на татуировках, на доме, на машине. Все тексты и картинки агрессивно перемешались в среде. Очень часто это глупо используется. Просто ради того, чтобы это было, не неся в себе какой-то идеи, игры с пространством. Я устаю от такой визуальности. В какой-то момент я даже перестала носить платья с принтами, которые раньше любила. Чем меньше опознавательных знаков, тем лучше. Не понимаю совершенно, как люди могут обои на стену клеить.

В любых традиционных ремеслах есть паттерн, который нужно делать определенным образом. И с течением времени он перестает восприниматься. Просто какой-то паттерн. Если подумать, форма цветка — это ведь тоже паттерн. Есть натуральные вещи, которые нас не раздражают. А где граница? Человек привносит шум, совмещая несовмещаемые вещи?

Да, думаю, что это человек. Может быть, человеку сложно себя сдерживать. Ему хочется бесконечно самовыражаться и самоутверждаться посредством распространения каких-то картинок и деятельности. Все это как-то очень избыточно. Избыточность во многом сейчас присутствует.

Иногда ее используют как прием. Ким Кардашьян, например.

Да, я и сама раньше использовала эту избыточность.

Давай поговорим про «Инновацию». Ты была в номинации «Художник года», но в итоге тебе вручили специальный приз губернатора — это поездка в резиденцию на территории Нижегородской области.

Я немного нервничала, потому что первый раз попала в шорт-лист. Свой приз я воспринимаю как замечательную возможность. Понятно, что я не буду делать галерейный проект, вешать картины на стены. Скорее всего, это будет инсталляция. Я в предвкушении!

Для тебя важно получать профессиональные премии? Нужны ли они в принципе?

Премия распаляет в тебе соревновательный дух. Чем ближе к премии, тем сильнее сердце начинает колотиться. Сейчас я спокойна полностью. Соревновательный ажиотаж прошел. После участия в премиях у тебя появляется какой-то статус.

ROYAL DRAGON