Big Grrrl Small World

ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

Лиззо обвиняют в харассменте ее бывшие танцовщицы — сама певица все отрицает, но уже наняла адвоката, защищавшего в суде Чарли Шина и Криса Брауна. Редкий в современном общественном климате случай, когда с институтом «культуры отмены» сталкивается женщина, да еще и настолько любимая. Впрочем, глядя на истории из соседнего лагеря, в котором уже выработалась схема — извинения, «каникулы» на пару лет и негромкое возвращение (исключением до сих пор остается только Кевин Спейси, недавно, кстати, выигравший все суды), — кажется, что Лиззо переживать за карьеру особенно не стоит. The Blueprint вспоминает случаи из недавней истории, когда с cancel culture сталкивались женщины (немногочисленные), и ищет, где проходит черта «избирательности» этой культуры (спойлер: там, где деньги).

Вчера вечером стало известно, что музыкальный фестиваль Made in America, который команда Jay Z устраивает в Филадельфии и который должен был пройти в начале сентября с хедлайнером в лице Лиззо, — отменен. В официальном сообщении организаторов было сказано, что отменен он из-за «серьезных обстоятельств, от них не зависящих»: это было проинтерпретировано публикой как реакция фестиваля на обвинения, которые на прошлой неделе прозвучали в адрес певицы. Первого августа три бывших танцовщицы Лиззо подали на нее в суд и обвинили в сексуальных домогательствах, создании враждебной рабочей среды и фэтшейминге (одновременно с отменой Made in America стало известно, что на Лиззо подают в суд еще шесть ее бывших сотрудников — примерно с тем же списком претензий). Их тут же поддержала режиссер, номинантка на «Оскар» София Нали Эллисон, которая должна была снимать документальный фильм о певице в 2019 году. Она покинула проект, потому что его главная героиня оказалась, мягко говоря, не очень похожей на свой публичный образ.

Случившееся до недавнего времени было просто невозможно представить — одна из самых популярных артисток современности за последние годы стала чуть ли не главным послом бодипозитива, «принятия себя» и феминистской повестки в поп-музыке. Однако реакция представителей певицы (все отрицают) и тот факт, что в суде ее будет представлять скандально известный голливудский адвокат Марти Сингер, среди клиентов которого были в свое время Крис Браун, Чарли Шин и Джонни Депп, которых в любви к так называемой новой этике заподозрить сложно, говорит о серьезности ситуации. Сама Лиззо в своем заявлении говорит, что все случившееся клевета и в общем-то — очередное проявление женоненавистничества: «Я очень открыта в своей сексуальности, но я не могу позволить людям использовать эту открытость против меня. Нет ничего, к чему я отношусь более серьезно, чем к уважению, которого заслуживают все женщины. Я знаю, каково это — ежедневно испытывать стыд за свое тело, и никогда не стала бы критиковать или увольнять сотрудника из-за его веса».

То, какой итог получит история Лиззо, очевидно, станет лакмусовой бумажкой для современной поп-культуры, которая должна решить, что для нее перспективнее — права человека или имитирующий их поп-феминизм. Случаи, когда настолько любимые публикой женщины сталкивались с cancel culture, можно пересчитать по пальцам, но все они сигнализируют о том, что современная культура общественного остракизма, которая была призвана вставать на защиту дискриминируемых групп, все еще требует огромной и сложной дискуссии. Применима ли эта «культура» к женщинам, которые, безусловно, входят в дискриминируемые группы? Если да, то как? А что делать, если в конфликте задействованы, как в случае с Лиззо, только они? Кому верить?

До Лиззо с «отменой» столкнулась телеведущая Эллен Дедженерес, легенда американского телевидения, создательница The Ellen DeGeneres Show, подруга всех начиная с Дженнифер Энистон и заканчивая Опрой Уинфри, и, к слову, одна из первых звезд ТВ, сделавшая каминг-аут, — она казалась вечной. Но в 2020 году сотрудники обвинили ее в создании токсичной среды на работе, издевательствах и харассменте — спустя год было объявлено, что шоу завершается. Несмотря на серьезность обвинений, в своем комментарии Дедженерес, как и Лиззо сейчас, говорила о том, что случившееся — результат исключительно «женоненавистничества». И действительно — до того, как термин cancel culture вошел в нашу жизнь, случаи «отмены» как раз таки женщин в шоу-бизнесе подсчету не поддаются (не зря именно этим угрожал своим жертвам Вайнштейн). Среди классических примеров — возвращающаяся сейчас в кино главная звезда нулевых Линдси Лохан, чьи проблемы с наркотиками и алкоголем были в свое время превращены в многолетний чемпионат мира по слатшеймингу и харассменту, который, как тогда казалось, навсегда разрушил ее карьеру. Только вот история Лохан и другие похожие случаи к Лиззо и Дедженерес отношения не имеют, а то, что обе женщины сейчас говорят именно о мизогинии, только отвлекает от ее реальных проявлений.

Эллен ДеДженерес

Случай актрисы и народной любимицы Розанны Барр, чей ситком «Розанна» был отменен в 2018 году после того, как его главная звезда в твиттере написала про советницу Барака Обамы Валери Джаррет, что та — дитя союза «братства мусульман и планеты обезьян», гораздо проще. Сказанное было логично классифицировано как проявление расизма (Джаррет — темнокожая женщина, рожденная в американской семье в Иране), что моментально сделало Барр «токсичной инвестицией» для продюсеров. Никакие извинения роли уже не играли. В России, где до сих пор не принят закон о домашнем насилии, а актер Марат Башаров, избивавший свою бывшую жену, ведет одно из самых популярных шоу на телевидении, с cancel culture столкнулась тем не менее именно женщина — телеведущая и блогер Регина Тодоренко, которая в интервью журналу PeopleTalk задалась вопросом, который, наверное, Башаров и его коллеги поддержали бы всем сердцем: «А что ты сделала для того, чтобы он тебя не бил?». Комментировать его не будем, скажем только, что то, что произошло дальше, несомненно надо вносить в методички по работе с таким скандалом. Журнал Glamour тут же лишил Тодоренко звания «Женщина года», а крупные рекламодатели — PepsiCo и Procter & Gamble отказались от сотрудничества с ней, но она сама признала неправоту, принесла извинения, выпустила на YouTube документальный фильм про домашнее насилие и пожертвовала фонду «Насилию.Нет» 2 млн рублей.

розанна барр

Регина Тодоренко 

И тут мы подходим к «святому граалю» современной cancel culture — Джоан Роулинг и ее трансфобным высказываниями. О перипетиях этого скандала уже написаны тома, пересказывать их не будем, скажем только, что ситуация едва ли при нашей жизни получит хоть какое-то разрешение. Несколько дней назад, например, руководство Музея поп-культуры в Сиэтле сообщило, что отказывается от каких-либо упоминаний писательницы на выставке, посвященной «Гарри Поттеру», и в официальном заявлении сравнило ее с дементором — неплохо для женщины, с книгами которой по популярности соперничает разве что Библия.

Джоан роулинг

В центре конфликта, паровозом которого неожиданно (будем честны) оказалась Роулинг, — давняя история противостояния (в основном в Америке и Великобритании) между гендерно-критическими феминистками и трансперсонами, которое началось в 1970-е. Если очень кратко излагать его суть, то она заключается в следующем — первые считают, что трансгендерные женщины — это мужчины, которые все еще не желают женщинам ничего хорошего и представляют для них угрозу (доказательная база обычно строится на действительно вопиющем, но ничтожно малом количестве задокументированных случаев преступлений и харассмента со стороны трансженщин — то самое «они изнасилуют нас в туалете»). На новый виток этот конфликт вступил в силу относительно недавно — с тех пор, как трансгендерные люди стали более видимыми и получили доступ к медиа — благодаря среди прочих актрисе Лаверне Кокс, «Позе» Райана Мерфи и Кейтлин Дженнер. По другую сторону баррикад оказалась Роулинг.

Джоан роулинг

Переубедить Роулинг, или заставить извиниться, или навредить ее карьере используя опять же инструменты cancel culture, будем честны, заинтересованной общественности удастся едва ли — и это вопрос в первую очередь денежный, а не этический. Вокруг писательницы и ее книг построена огромная бизнес-империя, по сравнению с которой когда-то сверхпопулярное шоу Эллен Дедженерес — просто песочный куличик, а капитал всегда сумеет защитить себя (здесь еще скажем, что о плохом характере Эллен в Голливуде ходили легенды, да и шоу теряло рейтинг, так что ее «отмена» пришлась очень кстати). Руководство музея в Сиэтле может сколько угодно снимать имя Роулинг с выставок о «Гарри Поттере», но авторские права и причитающиеся с них отчисления еще никто не отменял. Здесь случай Роулинг смыкается с ситуацией вокруг наследия Майкла Джексона — после выхода документального фильма «Покидая Неверленд», в котором рассказывалось о том, что певец подвергал сексуальному насилию детей, цифры прослушиваний его песен на стримингах только возросли. Желание публики переприсвоить созданные и Роулинг, и Джексоном, без дураков, великие произведения искусства и полностью или хотя бы частично изъять из них фигуру автора понятно, но малореализуемо. Это не удается и с давно мертвыми гениями вроде Пикассо, что говорить о наших современниках, а тем более современницах.

Возвращаясь к ним. В случае Лиззо, по крайней мере как кажется сейчас, та самая cancel culture, которой пугают детей, опять не сработает — слишком большая звезда. И если это действительно будет так, то, возможно, стоит признать, что институты общественного остракизма, появившиеся в новую цифровую эпоху, эпоху «бережного общения» и эпоху так называемой новой этики, все-таки работают по законам эпохи предыдущей — в которой ты либо продаешь, либо покупаешь.