Ксения Букша

«Мальчик Федя

И адский черт»

иллюстрации:

ульяна подкорытова

Ксения Букша — поэтесса и журналистка, в 2014 году получила премию «Национальный бестселлер» за роман «Завод «Свобода», описывающий более чем полувековую жизнь советского завода, точнее, связанных с ним людей. В своих рассказах и повестях, больших и маленьких, писательница с одинаковым успехом разворачивает большую историю к людям и находит ее человеческое измерение. Такова, например, ее прошлогодняя повесть «Адвент» о предрождественских буднях одной вполне обычной семьи и о том, как ожидание праздника становится почти магическим временем, соединяющим прошлое и будущее. Точно так же ее рассказ о Федоре, псе и коте и их долгой дороге в темном лесу кажется очень знакомой сказкой о праздничной победе над злом, но и заодно чем-то очень личным, как будто здесь загадано и исполнено тайное желание каждого ее читателя.

ил-был мальчик Федя, с мамой, бабушкой и сестренкой. И он никогда не знал своего папу. Даже не знал, как папа выглядит.

Однажды в декабре, дело было к Новому году и Рождеству, этот мальчик шел из школы с рюкзаком. Валил сильный снег. И вдруг мальчик заметил, что на обочине рядом с ним остановился черный блестящий «мерседес». Дверь открылась, водитель вышел на тротуар и сказал:

— Федя, здравствуй! Я твой папа.

Федя сначала обрадовался. Папа был красивый, с черными густыми волосами, в длинном черном пальто и блестящих ботинках. И еще, странное дело, снег, когда падал на него и на его «мерседес», сразу таял. Как будто папа был очень горячий.

— Серьезно, что ли? — переспросил Федя.

— Конечно! — ответил мужчина. — Поедем со мной ко мне домой. Я очень богат и могу подарить тебе все, что ты захочешь. Ты станешь сильнее и умнее всех на свете. Ну что, садись? — и мужчина распахнул заднюю дверцу машины.

Федя попятился. Он хорошо знал, что нельзя садиться в машину к незнакомцам. Но относится ли это правило к незнакомым папам?

— Погодите, — сказал Федя. — Я должен предупредить маму.

Он достал телефон и набрал мамин номер. Но, как назло, там было занято.

А мужчина торопил:

— Поехали, Федор! Не бойся! Маме позвонить можно и позже!

— Нет, — сказал Федя. — Раз мама не отвечает, я тогда лучше домой пойду. Давайте номерами обменяемся, и...

— Ничего себе! — сказал незнакомец насмешливо. — Впервые видишь родного отца и отказываешься со мной поехать! Ну что ж, делай как знаешь. Но помни: я всегда рядом. Если что — обращайся.

Он стремительно сел в машину, захлопнул дверцу и рванул с места. Почти бесшумно. Только скрылись вдали красные огоньки. Федя постоял-постоял и пошел в сторону дома.

Но что такое? Чем ближе подходил Федя к дому, тем тревожнее ему становилось. Вот и последний поворот в его переулок...

Федя протер глаза. Может, показалось из-за густого снега?

Его дом исчез!

Вместо дома Федя увидел просто какое-то голое место. Пустырь, засыпанный снегом, и больше ничего. Через пустырь по тропинке шли люди. Как будто дома никогда и не было.

Ужас пробрал Федю до костей. Он схватил мобильник и принялся звонить маме и бабушке... Но слышал только: «Абонент вне зоны действия сети».

Тогда Федя сел на снег и горько заплакал.

Плакал он, плакал и вдруг увидел перед собой маленькую птичку-синичку. Она прыгала туда-сюда: три раза прыгнет вправо, три раза влево, как будто танцевала. И оставляла на снегу свои маленькие следы птичьих лапок, похожие на крестики и на значки «мир».

Федя сунул руку в карман и достал огрызок булочки, которую перед выходом купил в школьном буфете и не успел дожевать. Он бросил его синичке. Та поклевала булочку, а потом прочирикала Феде вот какие слова:

— Федя, Федя! Со-чув-ствую тебе! Ведь это был не твой папа. Это был черт! Иди в лес, сразись с чертом, победи его, и ты найдешь свой дом, маму, бабушку и сестричку!

Что делать? Встал Федя и побрел по улице в сторону края города. А оттуда по дороге в сторону поля. А оттуда по тропинке в сторону леса.

Снега в лесу было очень много. Но заметил Федя, что лес какой-то необычный. На всех деревьях, на всех ветвях и сугробах как будто разноцветные маски: красные, оранжевые, синие. Между деревьями темные щели, и как будто из них ветер дует и дымом пахнет — тревожный запах. А кусты все светятся странным светом, как будто в них огонь тлеет прямо в снегу. И красиво это все, глаз не оторвать, и страшно делается.

Вдруг Федя услышал жалобное мяуканье. Смотрит — под кустом котик в снегу увяз. Откуда и взялся. Обычный котик полосатый. Хотел Федя его взять, да задумался: а вдруг это черт. Но котик так жалобно мяукал, что Федя решил:

— Возьму тебя! Не то увязнешь здесь в снегу и пропадешь!

Взял Федя котика, посадил к себе на рюкзак и побрел дальше по снегу. Котик смирно сидит, не рыпается. Шею Феде греет. Тяжелый только. С котом труднее стало идти.

Вот началось болото. Деревца кривые, кустики, кочки, а под кочками — трясина. Ох и странное болото: будто красным туманом его заволокло, и сверху что-то на Федю как будто смотрит. Очень страшно стало Феде.

Тут посмотрел Федя налево и видит: через болото вдаль уходит крепкий бревенчатый мост. Как это он его раньше не заметил! А может, его и не было раньше? Но нет, вот же он: Федя подошел, потрогал перила. Ступил на мост. Надежный, не скрипит.

— Мяу, — сказал котик позади него.

Федя еще шаг по мосту.

— Мя-у, — повторил котик строго.

Федя остановился.

— Ты что, котик?

— Мяу, мяу, — сказал кот.

— Понял, понял, — сказал Федя, сошел с моста, спустился обратно в снежное болото. Пошел как раньше: от кочки к кочке, осторожно, шаг за шагом проверяя.

Только дошел до середины, вдруг видит: мостик задымился, затлел, а потом таять начал. Повалили от моста клубы багрового пара, и оказалось, что он был не деревянный, а из какой-то красной горячей слизи. В болото закапали едкие капли. Шипя, прожигали они черные полыньи в снегу и льду. В воздухе завоняло. Спустя пять минут моста больше не было.

— Спасибо, кот, — сказал Федя и погладил зверя.

Кот замурлыкал и потерся о Федино ухо.

Прошли они болото, и вдруг Федя видит — к дереву на веревке за ошейник привязан пес. Крупный, кудлатый, хвост колечком, уши торчком. Мечется, воет, лает. Видать, завел в лес какой-то плохой человек и оставил животное.

Что тут с котом сделалось! Зашипел, когти выпустил, прямо в шею Феде вцепился.

— Не понимаю, — сказал Федя. — Ты хочешь сказать, что собаку черт подослал? Или ты просто собак не любишь, потому что кот?

Подумал-подумал и решил, что надо пса спасти. Отвязал собаку, взял поводок в руку, и пошли дальше вместе. Постепенно кот успокоился и шипеть перестал.

Ведет Федю собака по снежному лесу, рыщет, натягивает поводок, трудно ее на поводке удерживать. От кота жарко стало, шее тяжело, в глазах от красных масок странного леса мелькает. «Вот бы отдохнуть», — подумал Федя, и как только он это подумал, вышли они на ровное место, без снега, без деревьев, и Федя увидел, что перед ним — развилка двух дорог.

Та дорога, которая налево, была аккуратная, расчищенная. Дальше на ней начинались фонари, скамейки, и вроде бы она выводила в знакомый Феде городской парк. И там, под самым дальним фонарем, Федя заметил две фигуры с коляской, одна в красном пуховике, как у мамы, а другая — в бабушкином пальто. Точно, они! И коляска наша, а в ней сестренка!Федя туда так и рванулся, ноги сами идут.

Кот зашипел, шею Феде закогтил. Пес уперся и поводок натянул. Тащат оба Федю на другую дорожку, ту, что направо. А там не дорожка даже — тропинка. Почти в снегу и не видна. Глубокие сугробы. И уводит та тропинка в темноту.

— Да что вы, ребята, — закричал Федя, — смотрите, там же мама! И бабушка! Я туда хочу! Где свет! А вы меня тащите — где темнота! Вы, наверное, чертовы звери! Черт вас, наверное, подослал! Брошу вас здесь, не пойду больше с вами!

И тут он увидел, что летает над ним его знакомая птичка-синичка. Летает, вьется и тоже направо его ведет. И говорит человеческими словами:

— Сюда, Федя! Сюда!

— Ой-ой-ой, — сказал Федя. — Видимо, и правда придется в самый темный лес идти.

Собрал он все силы, которых не так уж много осталось, и побрел направо, по страшной тропе, в дремучий лес, в красные снега, черные щели, где кусты тлеют и зловещий гул в небе.

Все гуще чаща непролазная. Все выше сугробы, все тяжелее идти. Да не только из-за снега. Сам воздух стал вязкий, тягучий. Там и сям сверкают в нем зеленоватые пунктиры-молнии. А из черных щелей смотрят на Федю не мигая бледные зеленые точки.

Но кот на рюкзаке сидит спокойно, шею Феде греет. А пес вперед поводок натягивает — значит, верную дорогу выбрал Федя.

И вот впереди замелькали огни, заиграла веселая музыка, запахло шашлыком и свежим хлебом. Федя подошел поближе и увидел высокий забор, в нем распахнутые ворота, а за ними богатый высокий дом. Даже не дом, а скорее замок или дворец. Островерхие крыши, а на каждой — высокие трубы, как грибы-поганки. Во всех окнах свет. А во дворе целая компания богатых, веселых людей: дамы в шубках, мужчины в дорогих куртках, жарят шашлыки, тут же стол богато накрытый. Пахнет ароматным дымком и пирогами. От этих запахов Федя сильнее почувствовал, какой он голодный.

— Ну, здравствуй, Федя!

Перед ним стоял черт во всем своем великолепии. Одет он был еще богаче, по-прежнему в черном, но еще и в золотом и красном, и ростом стал еще выше.

— Со мной ехать не захотел, сам пешком в гости пришел. Прекрасно! Заходи же, сынок, поужинаем вместе! Здесь тебе все рады, все тебя любят, и я обиды не держу!

— Я не твой сын, — сказал Федя. — И я не в гости к тебе пришел. — Я пришел с тобой драться и тебя победить.

Черт расхохотался своим дьявольским смехом.

— Что?! По... победить?! Ты?! Меня?!?! Да ты знаешь ли, кто я такой? Я — князь тьмы, отец лжи, я тот, кто вечно хочет зла и вечно делает что хочет!

— Фигня, — сказал Федя. — Никакой ты не князь тьмы, а просто адский черт. Самый обыкновенный. Я точно знаю, мне синичка сказала. Давай быстрей сражаться, а то мне еще уроки делать.

— Ну что ж... — черт махнул рукой — исчезли кот и пес, и все вокруг страшно изменилось, и Федя увидел, что богатые красивые люди во дворе превратились в жутких свирепых тварей, и вместо головы у каждого теперь узкое вращающееся рыло, как башня с узкими бойницами, и каждая башня крутится, а из бойниц выпускает смертоносные дальнобойные лучи. Гул усилился, послышался свист: шапку с Феди сбило, кожу над ухом обожгло. Федя прыгнул за куст, и тут же на месте, где он стоял, бабахнуло короткой вспышкой, и куст в один миг сгорел дотла, как будто его молнией перечеркнуло.

— Ах, так!

Федя стал оглядываться — чем бы ему ответить. Снежок бросил — не долетает. Палку схватил — короткая слишком палка. Федя вспомнил: рюкзак! Мигом расстегнул молнию и выхватил первое, что в руки попалось: учебник биологии. Он раскрылся на той странице, где рассказывалось про рыб. И вдруг прямо со страниц полетели в чертово войско, сверкая чешуей, огромные серебристые рыбы, и синеватые, и оранжевые, с мощными хвостами. Они летели по воздуху, гибкие и стремительные, и на лету глотали чертовых тварей. Среди врагов началась паника, они визжа бросились врассыпную, и Федя с изумлением увидел, что ночь вокруг него сделалась немного светлее, а лес как будто расступился.

Но тут сам дом, дворец, стоявший в глубине двора, стал зловещим образом меняться, и вот уже перед Федей не дворец, а — как он этого не замечал раньше! — гигантский дракон, весь в черно-золотой чешуе, а может, и не дракон, а чудовищный механизм с гусеницами и клешнями. Раскрылось жерло кошмарной драконьей пасти, и хлынула оттуда под напором обжигающая, мутная, масляная жидкость, заливая и поджигая все вокруг: кусты, деревья, сугробы и, кажется, сам воздух. Задыхаясь, Федя упал в снег, не видя вокруг больше ничего, кроме дыма и красных клочьев. «Я пропал», — мелькнуло у него в голове.

И в тот миг, когда уже Федя готов был закрыть глаза и погибнуть, перед самым своим носом он увидел синичку. Та подпрыгивала, била крылышками, а в клюве у нее — вот чудеса — откуда-то взялась маленькая зеленая ветка с листьями. И от взмахов синичкиных крыльев огонь стал униматься, а дым — развеиваться. Прямо как в детских стишках, когда бабочка потушила море.

Федя сел в снегу. Вокруг стало совсем светло. Во что превратился лес! Видно было, что по нему прокатился огромный пожар. Деревья были все обуглены, кусты сгорели, снег расплавился, и лед свисал с веток огромными черно-прозрачными сосульками. Пахло дымом. Рюкзак с учебниками тоже сгорел дотла... Но и там, где стоял чертов дворец, виднелся только обгоревший скелет дракона. Тварей не было видно.

— Привет, Федор, — сказал кто-то очень знакомым человеческим голосом.

Федя обернулся и увидел, что на обгорелом пне сидит его настоящий папа. Ему и говорить ничего не надо было: Федя сразу его узнал, хотя никогда и не видел. Черт был одет в черное пальто, а папа, наоборот, был в обычной куртке, джинсах и кроссовках. На коленях у папы сидел кот, пес — рядом, а на шапке — синичка.

— Веди меня к себе домой, — сказал папа. — А то я дорогу не знаю.

Надо же! Черт к себе заманивал, а настоящий папа сам просит Федю домой отвести, да еще и дорогу спрашивает.

Но Федя все равно сказал:

— Погоди. Мне надо маму спросить... — но вдруг все вспомнил и горько заплакал.

— Не плачь! — сказал папа и протянул ему Федин собственный мобильник.

Федя схватил его — тот даже не разрядился. Он быстро набрал мамин номер.

— Алло! — послышался голос мамы на том конце. — Феденька! Скорее домой! Мы тебя ждем не дождемся!

— Конечно! — крикнул Федя. — Я мигом!

Он протянул руку, помог папе встать с пенька, и они побежали домой вместе с котом и псом.

А где был тот дом, куда они побежали, — этого я не знаю. Может быть, Федин старый дом оказался на месте, и все у них пошло лучше прежнего. А может быть, они себе новый дом нашли, крепче старого, такой, который никогда не исчезнет и никуда не денется.

Но об этом мы узнаем позже. Когда зима пройдет и наступит весна.

перейти к остальным новогодним сказкам