Ad spirito
(in vino Marginem)
На этих выходных подойдет к концу Moscow Book Week, неделя книжных событий, приуроченная к 30-летнему юбилею издательства Ad Marginem. История издательства утопает в разного рода спиртных напитках: они встречаются в книгах, биографиях авторов и высказываниях издателей. Специально для The Blueprint поэт и редактор Михаил Постников подобрал к девяти книгам Ad Marginem алкогольные сочетания и выстроил получившиеся пары по степени крепости.
Ad Marginem исполнилось 30 лет. За эти годы вышло немало списков лучших/любимых/скандальных/переоцененных книг издательства, но в основе этого списка будет лежать не самый очевидный критерий.
В череде обширной праздничной программы — распродаж, кинопоказов, лекций — на юбилейном фестивале в Санкт-Петербурге основатель издательства Александр Иванов прочитал лекцию про взаимоотношения Ad Marginem и алкоголя. Отношения, судя по разным свидетельствам, были действительно очень непростыми. Они выражались не только во внутриредакционных возлияниях и конфликтах с авторами, но и в общем алкогольном духе, витающем над книгами Ad Marginem как над литературой маргинальных жанров и пограничных состояний.
Безалкогольное пиво
Флориан Иллиес, «1913. Лето целого века» (2013)
Зачем пить...
why drink
…чтобы пополнить водно-солевой баланс.
K
Cl
Книга немецкого журналиста Флориана Иллиеса — написанная в монтажной манере хроника занятий известных людей в 1913-м, за год до начала Первой мировой войны. «Лето...» имеет много общего с безалкогольным пивом: оно перенасыщено героями/событиями/рифмами судьбы, но намеренно лишено содержательного концептуального ядра, которое бы связывало жизни, например, Адольфа Гитлера и Марселя Дюшана. Так и безалкогольное пиво — отличный изотоник, насыщенный углеводами и солями раствор, из которого выпарили весь спирт.
На это можно возразить, что именно в таком отсутствии содержания и есть смысл; что Большая Объединяющая Идея — это пережиток тоталитарного прошлого, а для новой современной прозы важно кружение вокруг да около без остановки и бесконечное демократическое уравнивание персонажей в истории. На таком прочтении настаивает и сам автор, выпустивший впоследствии книгу с кликбейтным заголовком «1913. Что я на самом деле хотел сказать», в которой просто добавляет к своей хронике еще нескольких героев.
Na
1
Пока в Париже, Берлине и Москве художники все еще спорят о том, по какому пути должно идти искусство <...> молодой Дюшан просто ставит на кухне велосипедное колесо и создает тем самым первый реди-мэйд. Самая ненавязчивая смена парадигмы в истории искусства.
20 ноября Кафка пишет в дневнике:
«Был в кино. Плакал».
Тыквенно-пряный молочный стаут
Оливия Лэнг, «Путешествие
к Источнику Эха. Почему писатели пьют» (2020)
Зачем пить...
why drink
…чтобы быстро насытиться,
но потом опять проголодаться.
Издание книг Оливии Лэнг было важным шагом по направлению к популяризации автофикшна в России. Но не в лагере ценительниц и ценителей экспериментальной трансгрессивной литературы и не в мейнстримном читательском поле, а в среде околоакадемических интеллектуалов, которые любят приговаривать: «Жаль, что далеко не все поймут, в чем же дело, действительно тонко... Не так уж много и образованных в наше время!».
Большинство книг Оливии Лэнг — это всегда рассказ о себе через рассказ о ком-то другом, и желательно, чтобы героев в истории было много, они сочетались и дополняли друг друга, как вкусы в необычном крафтовом пиве, в условном тыквенно-пряном молочном стауте. В «Путешествии к Источнику Эха» Лэнг описывает жизни шести значительных писателей-алкоголиков — Эрнеста Хемингуэя, Теннесси Уильямса, Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, Джона Чивера, Реймонда Карвера и Джона Берримена — и старается выяснить причину их зависимости, в итоге приходя к выводу, что все дело в детских травмах. Иногда не лишенная занимательных фактов (особенно про малоизвестных в России писателей) книга к концу выдыхается и оставляет читателя с ощущением, что обещаний было больше.
Но обещаниями сыт не будешь, а пиво не водка — много не выпьешь.
2
Я и не заметила, как мой самолет поднялся в воздух. Все вокруг меня быстро задремали в синих кожаных креслах, самолет развернулся на восток, и Новый Орлеан скрылся за грядой облаков. Я потягивала имбирное пиво из пластикового стаканчика.
Бормотуха
Зачем пить...
why drink
…чтобы напиться и забыться.
Александр Проханов, «Господин Гексоген» (2002)
∞
Бормотухой называют дешевое крепленое вино с добавлением спирта, сахара и красителей (например, портвейн 777, также известный как «три топора»). Нет более удачного алкогольного аналога прозы Александра Проханова и конкретно романа «Господин Гексоген», после издания которого с Ad Marginem порвали отношения несколько крупных публичных интеллектуалов.
Выход этой книги в эстетствующем издательстве действительно был намеренной провокацией — напичканный конспирологией остросоциальный шпионский роман про взрывы домов и приход Путина к власти плохо вязался с переводами новейшей французской философии и изданием собрания сочинений Владимира Сорокина. Со спиртом, сахаром и красителями помог лично главный редактор Ad Marginem Михаил Котомин, который значительно переработал роман, изменил его название и придумал концовку, в которой Путин превращается в радугу (в варианте Проханова он принимал крещение).
3
Он встал в стороне, под невысокими сводами, где были нарисованы деревья, цветы, среди которых, похожие на травяные и цветочные стебли, притаились ангелы, пророки, апостолы, с головами, напоминавшими подсолнухи, в одеждах цвета увядшей листвы. Перед ним возвышался медный подсвечник, отражавший круглые огоньки свечей, а сами свечи с острыми язычками и капельками расплавленного воска тихо, бездымно горели.
Коктейли
Фрэнсис Скотт Фицджеральд, «Подшофе» (2023)
Зачем пить...
why drink
…чтобы безудержно веселиться, а потом опомниться.
Объединенный темой алкоголя сборник эссе, записок, репортажей и писем автора «Великого Гэтсби» создает противоречивое впечатление, как слоистый коктейль, в котором поочередно меняются вкусы.
С одной стороны, Фицджеральд и в нем предстает прекрасным стилистом и остроумным выпивохой. Чего стоит описание коктейля «Индейка»: «К большой индейке добавить галлон вермута и бутыль горькой ангостуры. Взболтать».
С другой, писатель в нехудожественных текстах предельно откровенен на свой счет, резок в оценке собственного дарования и того, каким образом оно было растрачено на светскую жизнь и возлияния. Ощущение от текстов остается мрачное и тягостное. Попойка уже закончилась, столько коктейлей, вкусом похожих на лимонады и десерты, было выпито, но встает солнце, и надо склеивать осколки разбитого зеркала.
4
Прости за менторский тон письма, приличествующий разве что Христу. На второй странице я начал пить и теперь, несомненно, сделался святым праведником (как тот монах, от которого никогда не воняло, у Достоевского).
Егермейстер
Катя Гущина, «Горький, который хотел летать» (2024)
Зачем пить...
why drink
...чтобы было сладко и горько одновременно.
Второй в серии биографических комиксов Кати Гущиной продолжает намеченные художницей поиски осмысления значительных людей через незначительные детали. Но если в первой книге «100 причин, почему плачет Лев Толстой» создается четкий писательский портрет через очень конкретную деталь (слезы), то биография Максима Горького строится на более абстрактной метафоре полета.
Максим Горький — личность крайне противоречивая: сладкоголосый буревестник революции, свободолюбивый орел молодой, ловец чижей и перелетная птица в золотой клетке. Книга оставляет после себя такое же ощущение, что и известный ликер на 56 травах: слишком много всего смешалось воедино в этом человеке, очень сложно отделить горечь от сладости, но иногда так и тянет полететь вместе с ним.
5
Полиция занимается слежкой за всеми, кто не любит царя. А если через какое-то время объект наблюдения царя так и не полюбил — его отправляют в ссылку.
И продолжают следить там.
Алексей, кстати, тоже не любит царя и сложившийся порядок. Так что за ним и его знакомыми наблюдают. <...> К счастью, задержавший Алексея генерал любит певчих птиц, ловлей которых промышлял юный Алеша. Тому удалось отделаться беседой о пичужках.
Водка
Владимир Сорокин, «Пир» (2001)
Зачем пить...
why drink
...а дышать зачем?
Владимир Сорокин — один из важнейших авторов издательства, с его двухтомного собрания сочинений началось движение Ad Marginem в поле издания новейшей российской художественной прозы, которая балансирует на границе дозволенного. Владимир Георгиевич выпустил в Ad Marginem книги, которые сделали из него одного из самых известных писателей России и вызывали нападки со стороны поборников нравственности и защитников власти. Самый громкий случай был связан с публичными акциями прокремлевского движения «Идущие вместе», участников которого возмутила книга Сорокина «Голубое сало» (в ее эпизодах отношения Иосифа Сталина с Никитой Хрущевым показаны в, скажем так, альтернативном свете).
Одна из таких скандальных книг — сборник «Пир», рассказы которого с разных сторон рассматривают феномен еды. Каждая новелла описывает какой-то аспект, связанный с приемом пищи: поедание людей, растений, вещей, слов; голодание, испражнение, приготовление пищи и, конечно же, выпивка. Сорокин — прекрасный стилизатор и стилист, который создал так сильно воздействующие на читателя тексты, что сразу после их прочтения хочется что-нибудь съесть и немедленно выпить.
6
<...> штоф с водкой открывается, из него вытекает «ручей» водки — сцепившиеся танцоры в прозрачных, переливающихся костюмах; появляются кружащиеся гжельские стопки, водка вливается в них; расписные ложки выбивают чечетку, свистит береста, визжит гармошка; полные стопки образуют круг, закуска, кружась и приплясывая, оплетает их своим разноцветием; звучит песня «По рюмочке, по маленькой...»
Морской ром
Дэвид Гребер, «Пиратское просвещение, или Настоящая Либерталия» (2024)
Зачем пить...
why drink
...чтобы поделить сокровища поровну.
Работа знаменитого американского антрополога-анархиста Дэвида Гребера обманывает ожидания сразу нескольких групп читателей.
Кто-то откроет ее с надеждой утонуть в пестрой экзотике романтического мифа про пиратов как самых свободных людей на свете. Кто-то (очевидно, кто читал другие книги Гребера) обратится к «Пиратскому просвещению» как к очередному манифесту, безжалостно бичующему пороки общества, которые люди вокруг почему-то называют здравым смыслом. На деле же книга оказывается серьезным научным исследованием, — она хоть и кружит вокруг мифической страны пиратов Либерталии, но посвящена в основном истории очень специфической социальной общности бецимисарака, сложившейся из альянса коренных жителей Мадагаскара и европейских пиратов, свободные порядки в которой в тот момент могли дать фору любой европейской стране.
Ром оказывается не романтическим эфиром и не огненной водой, зажигающей сердца, а запредельно крепким (57 градусов по британскому морскому госту) напитком, у которого до попадания в ваш стакан была своя увлекательная биография.
7
Но если, как я предположил уже однажды, политическое действие всего лучше определить как действие, оказывающее влияние на других <...> — то пираты, женщины-торговки и мпандзаки с северо-восточного побережья Мадагаскара конца восемнадцатого века были политическими деятелями мирового уровня в самом прямом смысле слова.
Абсент
Анна Каван, «Лед» (2022)
Зачем пить...
why drink
...чтобы мир предстал своей жуткой изнанкой.
Какие ассоциации вызывает у вас абсент? Крепость, горечь, галлюцинации, быстрое опьянение, агрессивное поведение, холодные цвета «Любительницы абсента» Пикассо, неопределенный статус (то ли запрещен, то ли нет)... Много еще можно подобрать характеристик, но почти каждая из них будет в какой-то степени относиться к роману «Лед» Анны Каван.
Странная, сновидческая проза, написанная странной женщиной, взявшей себе в качестве псевдонима имя героини одного из своих же романов. История, в которой главный герой все время ищет попавшую в беду девушку, рассказ, в котором с разными вариациями повторяются одни и те же эпизоды, завязанные на страхе, потерянности и насилии; в котором, как при крайней стадии алкогольного опьянения, как будто бы ничего не происходит, но все действие пронизано жутким ожиданием и трепетом. Холодные, как палитра картины Пикассо, описания героев и пейзажей. Ужасный конец или ужас без конца.
8
Тщательно рассмотрел ближайшее ко мне тело. Его невозможно было опознать, так как скелет и то, что осталось от плоти, теперь стали фосфоресцирующими. Разглядывать остальных было бессмысленной тратой времени, поэтому я удалился.
Чистый спирт
Жиль Делез, «Кино» (2013)
Зачем пить...
why drink
...чтобы погрузиться с головой, пропасть и раствориться в мировом духе.
Жиль Делез был одним из трех авторов первой изданной книги Ad Marginem «Венера в мехах». В нее входила одноименная повесть писателя Захер-Мазоха и два эссе-комментария авторства Зигмунда Фрейда и собственно Делеза. Творчество великого французского философа идеально вписывалось в концепцию маргинальной литературы по краям мейнстрима. И больше всего это касается его двухтомного труда «Кино», выдержавшего в Ad Marginem несколько изданий, каждое из которых становилось библиографической редкостью.
Что такое «Кино»? Трактат о взаимовлиянии кино и философии? Научная киноведческая работа? Художественный текст, мимикрирующий под все и сразу?
Все и сразу. Спирт и spirit.
9
Мы видели, как на более длинных дистанциях перцепция и воспоминание, реальное и воображаемое, физическое и ментальное, или, скорее, их образы непрестанно друг друга преследуют, друг за другом движутся и отсылают друг к другу в окрестностях точки неразличимости.
