Вера, надежда, резня

ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

На русском вышел перевод книги «Вера, надежда, резня» — 430 страниц интервью Ника Кейва, которые в 2020-2021 годах брал у него журналист Шон О’Хаган. В обширном собрании долгих телефонных разговоров (на дворе ковидный карантин) личность музыканта раскрывается с самых разных сторон: собеседники подробно обсуждают его религиозные и политические взгляды, творчество, личную жизнь. Поэт и редактор Михаил Постников рассказал о четырех амплуа музыканта-трикстера и снабдил их цитатами из «Веры, надежды, резни».

Интервью для СМИ все еще строятся, примерно как я и описывал. Вырвут несколько цитат из контекста и сунут в предвзятый нарратив.

Ник Кейв

Путь Ника Кейва — от панка-экспериментатора, презирающего весь мир, к открытому христианину, который превращает каждый свой концерт в мессу, а каждое интервью — в проповедь, парадоксальным образом выглядит очень последовательным. Кейв всегда искал близкого контакта с аудиторией, точек объединения большого количества людей, но постоянно переопределял основания, на которых должен строиться такой контакт: от провокации через звездную популярность к религиозной искренности и единению.

Верующий панк

«Что ж, молодой Ник Кейв мог позволить себе относиться к миру с некоторым пренебрежением, ведь он понятия не имел, что будет потом. Теперь я вижу, что это высокомерие или презрение было своего рода пижонством или бравадой, даже тщеславием. Он понятия не имел о ценности жизни, об ее хрупкости. Он даже не догадывался, как трудно, но важно любить мир и относиться к нему с милосердием. И как я уже сказал, он понятия не имел, что будет потом. Во всех этих вопросах он был совершенно невинен.»

Ник Кейв и the Birthday Party

С имиджем отпетого панка связано в основном раннее творчество Кейва. В 1977 году со своими школьными друзьями из Мельбурна он основал группу The Birthday Party, которая за 6 лет своего существования приобрела репутацию одного из самых экстремальных пост-панк-коллективов в англоязычном мире. Молодые музыканты играли грязную эмоциональную музыку, выступали против коммерциализации рока, постоянно попадали в полицию — однажды из-за этого им пришлось приостановить концерты, потому что бас-гитарист Трейси Пью угодил в тюрьму на 7 месяцев. В книге Кейв также рассказывает, что узнал о гибели своего отца в автокатастрофе, когда мать забирала самого Ника из полицейского участка. Переехав в Лондон, группа столкнулась с депрессивной атмосферой конца 1970-х, закатом протестной музыки и бедностью: какое-то время все участники The Birthday Party вместе со своими девушками (всего 8 человек) жили в одной комнате. Гитарист Роуленд Ховард вспоминал, что это было время, когда все вокруг начали принимать тяжелые наркотики, чтобы забыться. Концерты группы раз за разом оборачивались хаосом и кровавой бойней. Например, во время одного из выступлений Кейв головой разбил барабанную установку, залив всю сцену кровью. Первое турне The Birthday Party по США тоже показательно — обычно организаторы отключали в зале электричество и опускали занавес, не выдержав и получаса. Сам Кейв в разговоре с О’Хаганом вспоминает: «Ранние концерты были такими жестокими, просто пыткой. Ожидания публики были, мягко говоря, экстремальными. Половина зрителей приходила с явным намерением начистить Нику Кейву рыло, а другая половина шла на это поглазеть».

Ник Кейв, 19980

Ник Кейв, 1995

Опыт панк-концертов через много лет откликнется в той свободе, с которой уже 65-летний Кейв будет открывать себя слушателям, а ощущения единства и экстаза в общности приобретут отчетливо религиозный оттенок. И хотя в юности (по крайней мере, на словах) певец был противником церковных иерархий, особый мотив взаимоотношений с Богом был у него уже тогда. В документальном фильме «Ник Кейв и The Birthday Party» музыкант ретроспективно описывает свою нестандартную религиозность: «Бог говорил не только со мной, но и через меня. Изо рта у него воняло».

Ник Кейв и the Bad Seeds

Ник Кейв и the Birthday Party, 1981

Путеводная рок-звезда

«Знаешь, одно время мы считали нашу музыку исключительно мужской, — по крайней мере, я так считал. Но теперь все иначе. [...] Я думаю, с годами музыка сделалась более женственной в традиционном смысле этого слова. Она стала заботливее, уязвимее, эмпатичнее. Не то чтобы раньше всего этого не было, но многие сегодняшние песни кажутся, не знаю, щедрее.»

После периода «бури и натиска» и распада первой группы Ник Кейв практически сразу собирает коллектив Nick Cave and the Bad Seeds и находит новый путь к сердцу слушателей — становится классической рок-звездой. В каком-то смысле это можно назвать возвращением к истокам: Кейв не раз подчеркивал в интервью, что главными его музыкальными ориентирами в юношестве были Элвис Пресли и («...как темный двойник Элвиса») Джонни Кэш. На смену взрывному экстриму The Birthday Party приходят эксперименты со звучанием и всевозможными влияниями — стиль Nick Cave and the Bad Seeds невозможно свести к единству, не только потому, что группа за 40 лет выпустила более 20 альбомов, но и потому, что основная стратегия коллектива — всеохватность и попадание в самые разные аудитории от любителей индастриала (долгое время в группе играл на гитаре Бликса Баргельд, основатель легендарной группы Einstürzende Neubauten) до фанатов фильмов про Гарри Поттера — в самом трогательном моменте первой части «Даров Смерти» Гарри и Гермиона, покинутые Роном и преследуемые агентами лорда Волан-де-Морта, танцуют под трек Кейва O Children, доносящийся из старого радио. К началу 2000-х Ник Кейв становится популярной фигурой во всех смыслах: выпускает любимые публикой альбомы, постоянно попадает в СМИ с новостями о личной жизни, героиновой зависимости, отношениях с Пи Джей Харви и Кайли Миноуг, записывает саундтреки и пишет книги. Продолжая жить в основном в Европе и Австралии, в этот период он находит особенно много американских фанатов, которые принимают Кейва за своего.

Певец надежды

«Да, надежда есть в каждой мелочи, насколько я могу судить. Надежда — это оптимизм с разбитым сердцем.»

Классической рок-звездой Нику удавалось оставаться до гибели его 15-летнего сына Артура (в 2015-м он сорвался со скалы около их дома в английском Брайтоне). Большую часть «Веры, надежды, резни» занимают разговоры о семейной трагедии Кейва и о том, как переживать скорбь и горечь подобной утраты, превращая их в творчество. Фоном для интервью служат и другие потери: за два года подготовки книги у Кейва умирают мать, первая любовь, друг и еще один сын. В этих беседах Кейв предстает маниакально сосредоточенным на деятельности человеком, который, например, меньше чем через неделю после потери младшего сына приходит к своему товарищу по группе Уоррену Эллису и начинает работать над музыкой. Все проекты Кейва, вышедшие после 2015 года, несут отпечаток личной трагедии: «Я не отошел от песен описательных; просто сюжетные линии сделались более закрученными, искаженными — сама форма стала изломанной, болезненной». Этот след присутствует в песнях, даже если изначально они такими не задумывались: в 2016 году группа Nick Cave and the Bad Seeds выпустила альбом Skeleton Tree, который (за исключением последней песни) был придуман до гибели Артура. Но звучит эта запись, особенно в паре с вышедшим в 2019 году альбомом Ghosteen, как монументальная поминальная молитва. В этих и двух последовавших за ними альбомах Кейв переизобретает свои песни, добавляя в них элементы эмбиента и госпела, — песни освобождаются от The Birthday Party, пробиваются к непосредственному контакту со слушателями через провокацию, Nick Cave and the Bad Seeds до 2015 года — через роковую экспрессию и виртуозную работу со всеми возможными традициями. Нынешний Кейв подходит с другой стороны: на поздних альбомах он нередко вообще перестает петь и вместо этого снова и снова проговаривает свои чувства. Когда Кейв рассказывает в книге об открывающей Ghosteen песне Spinning Song, он отмечает, что раньше никогда бы не решился вместо припева повторять: And I love you, And I love you, And I love you.

Альбом Skeleton tree

Ник Кейв и  П. Дж. Харви

Ник и Сюзи Кейв 

«Я бы никогда не смог записать что-то подобное на бумаге, но это, пожалуй, мой любимый момент на пластинке. Раньше эти фразы не смогли бы стать настоящей песней. Даже через миллион лет. Для них не нашлось бы места, а если бы и нашлось, вряд ли у меня хватило бы смелости или уверенности их спеть. Эти строки такие неожиданные и обнаженные.»

Альбом Ghosteen

Пророк

«Религия — это духовность плюс твердость, как мне кажется. И да, она предъявляет к нам требования. Для меня это своего рода борьба с идеей веры — та нить сомнения, которая проходит через большинство устоявшихся религий. Именно это противоборство понятию божественного лежит в основе моего творчества.»

Ник Кейв не боится открываться, но и не боится проповедовать. Книга его интервью нескромно предваряется эпиграфом из пророка Исайи: «И малое дитя будет водить их». А концерты Кейва, которые он активно дает то с группой, то с композитором Уорреном Эллисом, уже несколько лет напоминают собрания религиозного культа, на которых певец, например, не ныряет на руки фанатов, а ходит по этим рукам. В 2018-м музыкант открыл блог The Red Hand Files, в котором предложил всем желающим задать ему вопрос. Сначала это были классические вопросы по типу «Кто ваш любимый музыкант», но Кейв, отвечая на них, старался больше рассказывать о личной жизни и о своей потере, после чего ему начали писать люди, точно так же столкнувшиеся с утратой или находящиеся в отчаянном положении. Певец подробно отвечает даже на самые сложные вопросы со свойственным ему критическим отношением: например, он очень спокойно рассуждает о жизни после смерти: «Я ничего об этом не знаю».

Когда же дело касается музыки, Кейв ставит песенную составляющую выше проповеднической: музыкант описывает свою работу в студии как работу мясника, который не раздумывая «отрубает ноги драгоценному созданию [стихам] в мгновение ока» ради эстетического эффекта. В конце концов, Нику Кейву не важно вести за собой толпы — он пишет музыку, книги, дает интервью, отвечает на вопросы в блоге, чтобы говорить с людьми и слышать их отклик. И каждый раз находит этот контакт:

«Когда я ночую в студии и пытаюсь заснуть, в моей голове кружатся новые песни, и странные, зыбкие образы выступают из песен, словно видения [...] Они освобождают. Они приносят в реальный мир порядок и покой. Они приносят свою историю. Искусство имеет свой путь. В конце концов, в этом его дар.»

Ник и Сюзи Кейв с сыновьями