Реалист космический
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
На русском вышел роман «Черный снег» лауреата Букеровской премии Пола Линча, завершив собой роял-флеш — теперь все пять романов ирландского автора изданы и на русском языке. Пока мы ждем, когда Линч закончит новую книгу, Лиза Биргер ищет ответы на вопрос, что именно делает этого непростого писателя одним из главных действующих лиц современной прозы.
Пол Линч
Букеровская премия Пола Линча за роман «Песнь пророка» в 2023 году стала закономерным итогом десятилетнего писательского марафона. В 2013 году Линч, известный в Ирландии кинокритик и заместитель главного редактора газеты The Sunday Tribune, опубликовал дебютный роман «Небо красно поутру» — вестерн, вдохновленный Кормаком Маккарти и Уильямом Фолкнером (об этом влиянии сам Линч много говорит в статьях и интервью). В романе фермер бежит от возмездия за убийство через ирландские болота в трудовые лагеря Пенсильвании, а жестокая судьба в виде вполне физического убийцы с пистолетом неумолимо идет по его пятам. Роман имел огромный успех — аукцион на книгу, где за рукопись боролись несколько издательств, принес Линчу шестизначный аванс, «Небо красно поутру» стало книгой месяца в Amazon и книгой года по единодушному мнению ирландских изданий.
После романа о бегстве Линч написал роман о возвращении домой — «Черный снег» (2014), где случайный снаряд уничтожает хлев фермера, вернувшегося из Америки в Ирландию, и заодно все его надежды на счастье на родной земле. Потом был роман про голод — «Благодать» (2017) — про девочку, которую мать, обрезав волосы и выдавая таким образом за мальчика, выгоняет из дома скитаться по Ирландии во время Великого голода 1845 года. «По ту сторону моря» (2019) — единственный роман Линча, действие которого никак не связано с Ирландией, — основан на реальной истории рыбака Сальвадора Альваренги, выжившего после 14 месяцев дрейфа на рыбацкой лодке в открытом океане. Наконец, «Песнь пророка» (2023) — антиутопия об Ирландии не такого отдаленного будущего, скатившейся в тоталитаризм и гражданскую войну.
Несложно увидеть, что Линча интересует экстремальный опыт, самый предел выживания. Его героям не просто плохо, а как-то по-особенному: если горит сарай, горит и хата, если помираешь от голода, то кругом все в голодных трупах, если бежишь от смерти, то все живое гибнет вместе с тобой. Это трагедии не человеческого, а почти космического масштаба. Радикальность этих текстов почти предельная — они написаны довольно сложным витиеватым языком, словно литературность слога выкручена на максимум, они показывают пределы горя и страданий, наконец, всякий сюжет становится поводом поговорить о пределах человечества вообще. Сам Линч в интервью (например, для британского Букера) называет свой метод радикальной эмпатией — когда читатель так погружается в проблемы и беды других людей, что под конец книги ему начинает казаться, что он сам их испытал.
Конечно, само такое радикальное переживание беды — большая часть ирландского опыта. Великий голод, ирландская эмиграция в Америку, Ирландия середины XX века — все эти «ирландские» темы становятся у Линча декорациями для изучения человека в экстремальных обстоятельствах. Но чаще всего в основе самого фантастического сюжета лежит реальная история — например, дебютный роман «Небо красно поутру» был написан под впечатлением от телевизионного документального фильма о раскопках братских могил ирландских эмигрантов в Филадельфии, а «Песнь пророка» писалась во время пандемии, когда ковидные запреты и ограничения казались Линчу самосбывающимся пророчеством. Он бывший журналист, и поиск документального материала для текстов занимает, по его словам, не меньше времени, чем само письмо.
Это вообще очень выверенные, организованные тексты. Линч говорит, что пишет только несколько часов по утрам, после обязательной медитации, в абсолютной тишине, отключив телефон, не больше «нескольких сотен слов», звучание которых он стремится довести до совершенства. В России ему повезло попасть в ласковые руки Шаши Мартыновой — одной из редких переводчиц, которая умеет улавливать и передавать и грубоватые выражения ирландских фермеров, и сложный строй литературной речи: «Беззвучие фермы тлетворно просочилось в дом, легло на всем плотным бременем. По вечерам газовые лампы помаргивали и тянулись за тьмой, но не озарить было того, что накопилось и оставалось несказанным».
Язык Линча — собственно, главное мучение и удовольствие его романов. Он устроен так, что погружает читателя в состояние своеобразного транса. Благодаря языку время замирает и густеет — Линч может так старательно описывать движение облаков или пыли, что за ними будто теряется, размывается сюжет. Немного библейских аллюзий, очень много документальной точности, хорошо замаскированной завораживающим поэтическим ритмом его прозы, — и возникает тот самый эффект остановившегося времени, когда читатель словно застывает вместе с героями в их беде.
Но даже если в сюжетах, на первый взгляд, ничего не происходит, о том, насколько глубок распад и трагичен мир, говорит фон, например, мертвые животные, в изобилии в буквальном смысле разбросанные по страницам его прозы. В «Черном снеге» сгорают 43 коровы, и их страшная гибель становится точкой невозврата для героя — да и дальше мертвые совы, овцы и жестоко убитая собака по имени Циклоп продолжают преследовать читателя. В «Благодати» девочка наблюдает, как убивают свинью, как дохнут лошади и коровы. В «Небо красно поутру» гибнут быки. Его персонажи живут в мире, где равнодушная сила способна уничтожить результаты многолетнего труда одним снарядом, одним неурожаем, одним штормом. Может, это случай. Может, Бог. А может — космос.
Сам Линч в эссе и интервью называет свой метод космическим реализмом. Это реализм, который признает, что человеческая жизнь разворачивается на фоне огромных, безличных сил — истории, природы, судьбы, — которые невозможно контролировать и едва ли возможно понять. Герои Линча не просто борются с конкретными обстоятельствами — они противостоят самой структуре мироздания, где человек ничтожно мал, а его страдания безразличны вселенной.
Даже антиутопическую «Песнь пророка» Линч тоже считает реалистическим романом. Главная героиня Эйлиш Стэк, мать четверых детей, пытается сохранить семью в стране, которая на глазах превращается в полицейское государство: вводится комендантский час, люди бесследно исчезают, рушатся привычные институты и правила. Для Линча это не спекулятивная фантастика о возможном будущем, а честное описание того, что происходит прямо сейчас, во многих точках мира.
Этот подход делает прозу Линча одновременно предельно конкретной (он дотошен в деталях быта, погоды, физических ощущений) и метафизической (за каждой бытовой сценой ощущается присутствие чего-то страшного и неизбежно грядущего). Читатель видит, как герой колет дрова или доит корову, но за этими действиями встает что-то непостижимо большее: «Он чувствовал это, возможно, в самом воздухе, в привкусе его, в странноватой, едва уловимой едкости, а отведя взгляд от ловушки, понял, что мир для них покосился, что они как-то перестали быть в ладу с тем, как все есть, с неким незримым порядком, и он не понимал, ни за что им это, ни как так вышло. Вихрящаяся вселенная хаоса и тьмы, и резко отклоняется от нее свет, и чуял он, что распахнулась пред ним дверь, ловушка по природе своей громаднее, чем он вообще представлял себе».
Ну и чем не реализм. Романы Линча продолжают вполне современную линию большой прозы, где звезды и Вселенная становятся главными наблюдателями человеческой катастрофы — вспомним, например, Ричарда Пауэрса, про которого подробно рассказывали недавно. Гибнет природа, люди, времена, человечество в целом. Но звезды остаются — и как-то мы оказались в такой точке истории, в которой это повод для осторожного оптимизма.
