Рождественские истории
24 декабря мир начал отмечать католическое Рождество — и очнется не раньше утра 7 января, когда младенец Иисус обнаружится уже в православных яслях. Этот странный зазор между двумя календарями автоматически превращает время посередине в недели волшебства. Приключения у Гоголя, спасение души у Диккенса, семейная драма у Франзена и погружение в потусторонний морок у Алексея Сальникова. Точно одно — что-то обязательно произойдет. В совместной рубрике The Blueprint и Bookmate Лиза Биргер вспомнила пять хороших книг о зимних праздничных приключениях.
Алексей Гедеонов
Роман украинского писателя Алексея Гедеонова — это разросшаяся до огромной саги с волшебством и приключениями камерная история о том, как мальчик и его бабушка готовятся к Рождеству в Львове в 1984 году. Книжки еще толстые и увлекательные, телевизор еще черно-бел и не все показывает, мандарины на праздничном столе еще кажутся синонимом рождественского чуда, а на стол обязательно надо выставить лишний прибор — случайному гостю. В ностальгический мир советского детства Гедеонов сумел вложить нечто неизмеримо большое: здесь многообразно, удивительно, опасно и по улицам наряду с утомленными людьми бродит настоящая декабрьская хтонь. И все это под диалоги на суржике и подробные описания рождественских рецептов — на голодный желудок не читать!
Андре Асиман
Восемь белых ночей
Он и она встречаются в заснеженном Нью-Йорке на рождественской вечеринке и восемь длинных, белых от снега ночей до Нового года ходят по нему кругами, боясь приблизиться друг к другу. Андре Асиман — настоящий романтик, которому некуда развернуться в современной любви, эпохе тиндера и стремительных свиданий. Поэтому он всегда пытается придумать историю, в которой чувство первого удивления от встречи с любовью могло бы немного продлиться. Например, когда герои — взрослые, уже немного циничные, напуганные жизнью люди — осознают, что с ними происходит что-то необычное, и пытаются это всеми силами продлить. Ночи, кстати, белые не только потому, что снег, но и потому что главный источник вдохновения Асимана — русская проза, в первую очередь Тургенев с его нежной, заранее утраченной любовью.
Малин Кивеля
Сердце
В своей автобиографической книге Малин Кивеля рассказывает, как на третью ночь после Рождества у нее родился ребенок с врожденным пороком сердца и о днях, проведенных вместе в больнице, между усталых родителей и гор рождественских пирожных, стареющих в витрине больничного кафетерия. Она описывает, как ночами, выходя гулять, бродит по морозному, словно застывшему городу, засыпанному снежной пылью. По своей сути это очень рождественская история — про то, как в холодную ночь в неприветливом месте родился младенец и выжил.
Классическая рождественская история предполагает перемену в состоянии героя — это время обнаружить в себе бессмертную душу и спасти ее. Современная рождественская история предполагает перемену вокруг героев — уже не сами мы забыли о душе, мы поставлены в такие условия, что нам не до нее. Герои небольшой повести Ксении Букши «Адвент» — молодые городские жители, Аня, Костя и дочь их Стеша. Их личный адвент, двадцать четыре дня перед Рождеством, превращается в попытку выйти из замкнутого круга рутины. Для Кости и Ани жизнь свелась к сплошному повторению дней и усталости от них. Это «одно и то же каждый день» как будто лишает героев всякой воли. Но из настоящего они то и дело возвращаются в прошлое, в детство и юность, где все было впервые. Рождество — это место ровно такой памяти о прошлом, о традициях, детских праздниках, связях, благодаря которым очень многое в наших жизнях еще можно починить.
Один из самых недооцененных романов всеми любимого автора в блестящем, как всегда, переводе Дмитрия Карельского — и одна из самых грустных его книг. В истории, которую рассказывает Каннингем, Нью-Йорк не просто завалило снегом, а попросту заморозило. Этот холод проникает в сердца трех героев, братьев-неудачников, в 40 лет получивших от жизни только отчаяние, и умирающей от рака Бет, невесты старшего брата Тайлера. Надежда и ее сказочные аналоги уже не спасают героев от неудач, несбывшихся любовей, одиночества. Каким бы темным мороком не оборачивались все детские мечты, жизнь все равно побеждает, и это главное чудо «Снежной королевы». Дело не в том, что как в сказке Андерсена крошечной льдинки достаточно, чтобы заморозить сердце — у Каннингема крошечного лучика света достаточно, чтобы его растопить.
