специальный проект

все стали людьми,

а дед Слава умер?

А что вы нахохлились, как вошь на гребне?Мы просто придумали альтернативный финал вашего любимого сериала

Третий сезон «Вампиров средней полосы» стал одним из ключевых событий онлайн-кинотеатра START конца 2025 года, а его продолжение откроет 2026-й. Вернется ли к Жану зрение? Останется ли Ольга человеком? Справится ли Женек с Василиском? Сможет ли рок-звезда Барановский защитить свою семью или сделает только хуже?

Чтобы ожидание февраля было не таким мучительным, мы решили пофантазировать на тему долгожданного финала. Сдерживать себя не собираемся, поэтому попросили Зою Молчанову описать одновременно самые очевидные и невероятные догадки о том, как могла бы сложиться жизнь (и смерть) любимых персонажей.

19 декабря 2025

реклама • ООО «Старт.Ру»

иллюстратор: Василиса Гладышева

текст: Зоя Молчанова

Действующие лица

Смоленские вампиры

люди

Уральские вампиры

нег так и лезет в окно, будто ему тоже надо на эту вечеринку некромантии. В квартире бардак. Вместо привычного стола в центре гостиной — склеп. Ну, как, скорее теплица, но из гипсокартона. По протянутым внутрь трубкам течет кровь — мне за эту разработку такую премию дадут! Вокруг куча электрических нагревателей. Дед бы сказал, что я хочу сварить из него борщ.

Да, внутри склепа-теплицы маринуется древнейший вампир и наконец-то готов к воскрешению. А я — в каске для сварки, в фартуке, по уши в крови, на паузе ролик «как воскресить вампира» — уже полгода собираю его останки.

Череп деда Славы, десятки литров крови вампиров и людей (убивать никого не пришлось, чесслово) плюс кровь василиска в моей проводящей системе — и я уже возвращаю к жизни трупы.

Я выкручиваю жар на электрообогревателях на максимум. Это будет длинная рождественская ночь.

Да блин, сколько можно дубасить!
— Щас, дед Слав, посиди тут. Сидишь?
Кивает. Значит, понимает. Блин! Может, эту соседку на кровь пустить? У нее там костяшки еще не расквасились?
— Чего вам?!
Ой.
— Женя?
Грёма, шмыгая носом с мороза, стоит в дверях.
— О, приветик, — интересно, насколько естественно я выгляжу?
— Это что на тебе?
— Так я тут... трубы чиню.
Поднимаю сварочную маску — стащил у сантехника снизу. Надо как-то максимально естественно улыбнуться.
— Жень, что случилось? Помочь тебе?
Грёма в ужасе смотрит на мои окровавленные руки.
— Да это ржавчина. Слушай, ты заходи позже, ладно? У нас бардак.
— Опять вампирские штучки.
ААААГГГРРРРРР. Нечеловеческий рык. Даже не вампирский. В ванной с грохотом что-то падает. Ведра? Плитка? Все вместе? Рык повторяется. Василиск?..
— Уходи. Я потом все тебе объясню.
Захлопываю дверь, несусь в ванную. Полкоридора залито кровью.
— Дед?..
Если бы меня спросили, что самое жуткое я видел в жизни (и в смерти), я бы сказал — перевоплотившегося древнейшего вампира. Дед Слава, точнее, его гигантское полумышиное-полугодзилье воплощение висит под потолком, запутавшись одним крылом в шторке. Ведра с кровью перевернуты, но он успел отхлебнуть пару литров. Пару десятков литров.
— Слышь, упыренок, че ты стоишь? Сними меня отсюда.
Фух. Наш.
— Женя?.. Женя, погоди. Я сейчас помогу.

Грёма позади меня нервно копошится в длинном шарфе. Древняя мышь тем временем с грохотом падает в ванну, та раскалывается на две части.

Блин, ну к обращению в вампира девушки, с которой у нас вроде только все наладилось, я пока не готов.
— Это ты тут со смертью играешься, мелкий, а я твою, простите мой русский, задницу спасаю, — показывает пустой шприц. — Снотворное.
— И сколько она будет спать?
Подскакиваю к Грёме.
— Нам хватит. Подумай пока, как объясняться будешь.
— Да она знает все.
— А крест тогда зачем?
— Ну, она верит, — показываю куда-то наверх.
— Э, крестцы-молодцы, вы деда на кой черт воскресили? Чтобы как зверушку тут держать?

Наверное, даже способность к регенерации может изнашиваться, если ею злоупотребляешь. Дед цыкает на Жана, пока тот перевязывает ему ссадины от падения, которые все еще не затянулись. Кое-как ему удалось вернуться к человеческому облику, только мышиное ухо все еще торчит из-под волос и сломанное крыло дрыгается на каждый пшик перекиси.

— Дед, это Василиск был?
— Че-й ты несешь?
— Ну, змей этот, который в меня вселялся после воскрешения. И в тебе он жил...
— Если и жил — сбежал. Видать, понял, что квартиру не потянет.

Жан, заталкивая дедовское крыло обратно в лопатку, быстро на меня глянул. Не проходят такие «операции» без последствий. Зато я теперь Женек Повелитель Мертвых. Упс. Хохотнул вслух.
— Че ржем?
— Да так, вспомнилось.
Как же бесит, что у меня все вечно на лице написано. Вот бы была суперспособность не палиться.

В замке поворачивается ключ. Аннушка.

— Женек? Чем воняет?
Заходит в комнату, за ней Влад.
— Старьем! — смеюсь я.
Аннушка улыбается.
— Живой, дедуля? — в пару больших шагов подлетает к нему, обнимает так аккуратно, будто он не древнейший вампир, а фарфоровый.
— Вот она, красота в мундире... — дед смотрит на Аннушку с прищуром, как будто на распродаже телик выбирает.
— Память пока не вся собралась, — объясняет Жан.
— Еще не хватало мне все ваши трагедии помнить.
— Вот ты тут и загорал почти полгода.

Влад выдвигает стол в центр гостиной, на его привычное место. Аннушка поправляет елку, Жан складывает остатки склепа в угол. Уселись. Наливаю всем по бокалу крови из графина, как обычно это делает дед. Жан подсовывает мне мой же телефон. Мол, звони. Я набираю. Через пару гудков экран оживает — на нас смотрит Ольга. Где-то на фоне хнычет ребенок.

— Ну что, мои любимые недорезанные, — говорит она. — Опять с антиквариата пыль сдуваете?

Дед почесывает мышиное ухо, которое никак не всосется.

— Святослав Вернидубович, выглядите как будто только что сбежали из зоопарка для престарелых грызунов.
— А я только хотел сказать, что тебе идет недосып человеческий.

Она улыбается. Все молчат. Ждут, пока я начну. Ну, окей.

— Лонг стори шорт.
— Чегой? Тебе, может, керосином горло прополоскать?
— Короче, мы договорились с уральскими.
— Звучит как «честный депутат» и «сухой алкаш», — ерничает дед.
— В этот раз все было норм. Ольгу отпустили. А потом на ферму приехал Барановский, — добавляю я.
— А, этот... — вспоминает древнейший, — на голову отбитый.
— Из-за твоей смерти появился «эликсир божественной
человечности». Так называет его Профессор.
— Забодай меня ежиха, это еще что такое? 

Вздох Ольги подвисает из-за плохой связи, получается какой-то бит.

— Начал орать — продолжаю я. — «Верните Ольгу», «сейчас всех порву» и еще что-то типа «рок жив».

Жан усмехается:

— Выглядел как реклама энергетика: много шума, ноль смысла. Полез на всех — головы рубил, людей обращал, шашки метал, стащил сабли в комнате у Госпожи...
— Тебя, дедуля, зацепило в общей драке, — говорит Аннушка. — Случайность.
— Ну я хоть красиво умер?
— Да не очень. Барановский метнул саблю в Бориса и промахнулся — сначала сам себе руку отрубил, а потом тебе — голову, — отвечает Жан.

Дед вздыхает так, будто ему только что сказали, что пенсии не будет:

— Вот же стыдоба.
— Но это еще не все: подумаешь, головы полетели, — заикается Ольга. — Из-за твоей смерти появился «эликсир божественной
человечности». Так называет его Профессор.
— Забодай меня ежиха, это еще что такое?

Понеслась. Ольге не хочется все это вспоминать, кажется, я впервые вижу ее такой уязвимой. Всем не по себе, пока она собирает слова в более-менее осмысленную историю.
Профессор узнал, что дед — древнейший, втихаря взял кровь «с поля боя», причем нормальную такую порцию. У него оставалась кровь младенца. Замиксовал это все и решил, что сотворил супердопинг для вампиров. Стефан выпил эту пробирку и...
— Корячился страшно, — подхватываю я. — Все подумали, он кикнулся.
Мы переглянулись.
— А он стал человеком, — выпалила Аннушка.
— Это как? — у деда даже мышиное ухо наконец-то вжалось в череп.
— Ни одной вампирской реакции. Слабый, смертный, голодный. Хочет пельменей, а не крови, — произнес Жан куда-то в стол.
— Жан! А я тебя и не заметила, — оживилась Ольга, — ты как-то на удивление немногословен сегодня. Ты уже рассказывал о своих невероятных похождениях?
— От твоих невероятных похождений у нас вон вампиры людьми становятся.
— Д. Т. Ы. Что пшшшчччррр.
— Ольга, я щас тебя перезагружу, — ору в телефон и заканчиваю звонок.

Решили передохнуть. Дед впервые встал со стула, потихоньку поскрипел к окну, распахнул форточку. В отражении я заметил, будто глаза его на секунду стали змеиными.

...Если жизнь вторая — значит, ты первую уже похоронил. Кто тебе ее вернет?

Например, я, который буквально сосуд с кровью Василиска. Но отвечать не стал. Наверняка это был риторический вопрос.

За Ольгу историю продолжил Жан. Та чуть заметно кивнула и ненадолго скрылась в подвисшей картинке.

Под шумок Демид влил еще одну порцию лекарства Борису Феликсовичу — тот, в отличие от Стефана, не стал вымаливать вампиризм обратно, а просто улетел куда-то на фотоохоту. А Стефан с Профессором снова поехали в Смоленск — за ребенком. Малыш — ресурс, а значит, растить его можно как свинью на убой. Только тянуть кровь годами. Тогда же они пытались выкрасть деда Славу. И снова битва.

— Глупая битва. Потому что главным источником угрозы снова оказался Барановский, — тихо завершил Жан.

Ольга отрубается — пора кормить малыша. В комнате становится слишком тихо, так, что Жан постоянно прокашливается и прикладывается к давно опустевшему бокалу. Дед теребит в руках мешок с землей, который я ему вручил.

— Дед? Змей? — интересуюсь.
— Ой, да отлипни ты уже. Утомили вы меня, мышата.
Аннушка кивнула, стащила пуховик со спинки стула, глянула на Влада — мол, пойдем.
— Не-не, ты стой, дочка, куда надыбалась. Мы с тобой не разобрались еще.
— Я хочу ребенка, дедуля, — говорит она прямо. — Не в виде найденыша.
— Вижу, — он отвечает спокойно.
— Я устала придумывать легенды, закапывать тех, кого люблю. Устала смотреть, как все меняется, кроме нас.
Она замолкает, подбирая слова.
— Я хочу иметь возможность закончиться. Как человек.

Влад пытается взять ее за руку, она одергивает. Они точно обсуждали это не раз. Дед вдруг начинает подергиваться — Василиск царапается в уязвимое сознание — и в этот раз запускает руку в мешок. Видно, как ему сложно сдерживаться, и все же «обезболивающее» срабатывает.

— Любовь — это когда оба готовы быть идиотами, — наконец говорит он. — 
Все остальное — служебные отношения.

Аннушка чуть заметно улыбается. Дед попал. Она обнимает его, что-то шепчет на ухо, снова кивает Владу и выходит из комнаты. Из коридора слышны Аннушкины ругательства — споткнулась о куски ванны.

— Опаньки для попаньки! — вдруг вскрикивает дед.
Что-то в его мешке позвякивает.
— Вот так дела. А я думал, у меня под задницей только черви.
Он держит в руках колбу с темно-фиолетовой жидкостью.
— Это оно, — шепчет Аннушка в дверях.
— Ну вот, лекарство искали на Урале, а оно валялось в лохмотьях мертвого деда.

Вы когда-нибудь чувствовали, что все, находящиеся в комнате, думают об одном и том же? Как будто солнечное сплетение сжимается. И не важно — вампир ты или человек — в этот момент чувствуешь, что все вы живы и связаны. Все мы сейчас думали о том, а что если...
— На, — дед протягивает колбу Аннушке. — Ты тут сегодня главная по вопросам жизни и смерти.
Она берет. Пальцы дрожат.
— Я сейчас не могу решить...
— Это не таблетка от головы. Это дырка в судьбе. Придержи ее. Потом поймешь, надо тебе туда падать или нет.
Аннушка прижимает лекарство к груди. Влад смотрит на нее так, будто уже согласен стать идиотом.

Дед откидывается назад. Берет горсть земли, набивает рот, запивает кровью.

Уходят Влад и Аннушка. У двери я слышу их голоса — они спорят, но нежно. Они примут решение, но уже без нас. Грёма приходит в себя, моргает:

— Опять все без меня?
— Буду тебя оберегать как можно дольше от наших приколов, — говорю. — Извини.
— Ты стал серьезный, — щурится она. — Продолжай быть ку-ку хотя бы иногда. Ты мне за это понравился.

Мы целуемся. И все на секунду становится очень простым. Никаких древних мышей, ведер с кровью, Василисков и лекарств от бессмертия. Просто нам по двадцать лет и мы верим, что вся жизнь — нормальная, желательно — впереди. Я провожаю ее до такси и возвращаюсь домой.

Дед Слава сидит за столом. Глаза прикрыты. Я зависаю в дверях. 

— Чё ты там стоишь, как памятник неизвестному вампиру? — дедуля открывает один глаз.
— Я на секунду подумал, что ты лекарство выпьешь, — говорю.
— Плохо ты меня знаешь, упыренок.
— Дед, а как все-таки правильно-то? — присаживаюсь рядом. — Жить вечно или как люди?
Он долго смотрит на меня, как на ребенка, которому наконец-то можно сказать правду.

— Правильно — жить так, чтобы потом не жалеть. Это за человеческую жизнь мало у кого получается. А бессмертие дает еще больше времени на новые ошибки.

Вот он, древнейший вампир, который выбрал не стать человеком, но остаться человечным. Тот, кто ест землю, чтобы не забыть, откуда он. И больше всего на свете мне хочется просто успеть — пока у меня есть это нелепое бессмертие — не потерять то, что дедуля называет человеческим.

Если вдруг еще не знакомы со вселенной «Вампиров средней полосы» (мы вам завидуем), есть время выстроить собственные отношения с каждым из персонажей и пофантазировать над своей версией финала. Для новых упырят, точнее, пользователей, 30 дней подписки на START — бесплатные по промокоду blueprint30. Вдруг за это время найдете еще пару любимых сериалов и фильмов из более чем 150 оригинальных сюжетов платформы?

«Все мои вампиры прекрасны, но и крови они мне попили достаточно. Пора переключиться на что-то другое», — делится шоураннер «Вампиров средней полосы» Алексей Акимов, а мы немного грустим.

Финальная вампирская вечеринка, на которую вы приглашены, начнется в онлайн-кинотеатре START в феврале. Ставим напоминание, наряжаемся в свои лучшие домашние лохмотья и проверяем способности к предвидению — какой из прогнозов подтвердится?