Орлеанская дева, Обломов
и три поросенка

ФОТО:
АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

Театр ноября впечатляет разнообразием — не так уж часто в наши дайджесты попадают одновременно масштабная опера про Жанну д’Арк и спектакль о трех поросятах. Алиса Селезнева собрала самое любопытное, что ждет нас на отечественных сценах в ближайший месяц.

«Дом, в котором…»

1—2.11

«СамАрт», Самара

Действие одноименного романа Мариам Петросян разворачивается в интернате для детей и подростков с особенностями развития. С одной стороны, это модель замкнутого общества, участники которого делятся на враждующие группы. С другой, книга наследует традиции магического реализма. Эту волшебную нить, судя по анонсу, и вытягивают из романа авторы спектакля — драматург Виктория Костюкевич, режиссер Сойжин Жамбалова и художница Надя Скоморохова. «Нам показалось, что это мир застрявших людей и не совсем людей, — говорит постановщица. — Это граница между двумя мирами, а может быть, и тремя, и четырьмя. Некий портал. Надя Скоморохова сразу предложила образ заброшки — то ли разрушенного, то ли недостроенного дома, который для кого-то существует в поле видимости, а для кого-то — нет».

«Это конец света»

«Три  поросенка. Ой»

2.11

2—4.11

«Пространство “Внутри”», Москва

Театр на Таганке, Новая сцена, Москва

Новое прочтение многолетнего хита театра «Современник» — пьесы Николая Коляды «Мурлин-Мурло». Населяющие ее обитатели квартиры в провинциальном советском городке конца 1980-х, как часто бывает у Коляды, немного с придурью, но тем и занятны. А кто сегодня лучше всех играет обаятельную придурь на московской сцене? Мариэтта Цигаль-Полищук! Поэтому совершенно логично, что главную роль в постановке Таисии Вилковой получила она. Что касается смены названия, то оно вполне отражает предчувствия, волновавшие героев Коляды в 1989-м, — апокалипсис тогда, конечно, не случился, но через пару лет определенно что-то кончилось, хотя, казалось, было навсегда.

Спектакль вроде бы для детей, но с очень уж внушительным авторским составом: художник — Мария Трегубова, режиссер — Кирилл Вытоптов, композитор — Настасья Хрущева. И дело не в том, что все они отмечены разными премиями, включая «Золотые маски», а в том, как у них работает фантазия. В спектакле участвуют люди и куклы, а известная всем история трех поросят пересказывается с точки зрения Волка, так что — действительно «ой».

Фестиваль Context. Diana Vishneva

«Ионеско»

2.11, 3.11

На сцене Театра им Ермоловой, Москва

Центральное событие фестиваля Context. Diana Vishneva 2025 — танцевальный вечер, вдохновленный текстами и образами классики театра абсурда Эжена Ионеско. В первой части покажут «Театр бесконечно повторяющихся действий», который хореограф Олег Степанов поставил для танцевальной труппы Context на музыку Дьёрдя Лигети и Максима Денюка по мотивам пьес Ионеско «Этюд для четверых», «Урок» и «Стулья». ​​«Фрагменты историй, отрезки времени, вспышки памяти, игра с жанрами, элементы сцены и люди в попытках склеить события и слова друг с другом, чтобы установить контакт, — описывает свою идею постановщик. — Подобно тому, как в пьесах Ионеско через разрушение логики языка, множественные повторы, бредовость и абсурдность диалогов какое-то странное, но вполне узнаваемое и формирующее смысл ощущение просачивается между строк и за словами, — так и здесь, через «игру» в театр, иллюзию, перформативность и пересборку привычных телу паттернов, персонажи постепенно перестают играть роли, и реальное, тонкое и даже уязвимое проявляется и заполняет лакуны пространства«.

Вторая часть вечера — спектакль «Стулья» по пьесе Ионеско на музыку Рихарда Вагнера, поставленный Морисом Бежаром в 1980 году. Героев будут играть Диана Вишнёва и французский танцовщик Жиль Роман. «Он не просто хранитель наследия Мориса Бежара, но и творец, который вносит жизнь в произведения своего учителя, сохраняя их актуальность и художественную ценность, — рассказывает Вишнёва про своего партнера. — Он всегда очень скрупулезно передает форму, ощущение и смыслы, заложенные в его хореографии. “Стулья” — это особенный спектакль в творчестве Бежара. Он всегда был хореографом-мыслителем, хореографом-философом, но здесь проявился его совершенно иной подход к мысли в движении. Это драматургия несюжетного порядка, это танцевальная пьеса. Зритель не увидит привычного “хореографического Бежара”, здесь настоящий психологический театр, пластический театр, театр абсурдизма и парадоксальности, как характеризовал свое произведение Ионеско. Удивительно, что сам драматург признавал именно пластическое воплощение пьесы наиболее острым, как бы свободным от “шума слов”. Никогда прежде с таким родом жанра спектакля я не сталкивалась в своем репертуаре», — говорит Вишнева.

«Доктор Живаго»

«Все наши дни рождения»

2.11, 9.11

2.11, 12.11, 22.11

Театр «Около дома Станиславского»,
Новая сцена, Москва

Студия театрального искусства,
Москва

В спектакле Саши Толстошевой есть персонаж по имени Квентин — с одной стороны, он отсылает к истории о том, как Тарантино посетил могилу Пастернака, а с другой, на этой сцене совершенно естественно, когда туда заглядывают гости, казалось бы, не имеющие отношения к сюжету. Основатель «Около» Юрий Погребничко давно приучил и зрителей, и учеников (а Толстошева — из них), что все в этом мире-театре связано со всем, три мушкетера и три сестры, Винни-Пух и «Битлз», Гамлет и Воркута. А сюжет — ну что сюжет? «У нас в спектакле есть сцена, где Живаго коротко пересказывает словами свою жизнь вплоть до смерти, — объясняла Толстошева журналу “Театр”. — Это номер, и в приеме, естественно, есть ирония, но на самом деле тут нет ничего смешного. Если просто взять и рассказать, что случилось, получается полная чушь. Поэтому “фабулы” в спектакле и нет — не потому, что она не написана, а потому, что она... как у нас». Что необычно для «Около», так это масштаб постановки — она идет три часа, дольше, чем любой другой спектакль этого маленького театра. Не потому, что роман Пастернака большой, а, может, потому, что и у Тарантино фильмы длинные.

Спектакль по сценарию Геннадия Шпаликова, одного из знаковых героев оттепельного кинематографа, чьи тексты режиссер Сергей Тонышев ставит уже в третий раз — до этого были «Причал» в Театре на Таганке и «Долгая счастливая жизнь» на малой сцене Студии театрального искусства. Новый спектакль делался уже для основной сцены театра. «Это история про человека, которому исполняется 45 лет, — говорит Тонышев. — И в этот момент он задумывается о том, был ли счастлив. Когда именно случилось счастье и случилось ли вообще». Фильм по этому сценарию собирался снимать Сергей Соловьев, а главную роль должен был играть Иннокентий Смоктуновский, но картину закрыли. Так что премьеру СТИ можно считать и знакомством публики с текстом.

«Игра интересов» 

5.11, 14.11, 28.11

РАМТ, Москва 

Режиссер Алексей Бородин выстроил неожиданную композицию, соединив пьесы «Игра интересов» (1907) испанца Хасинто Бенавенте и «Конец пути» (1928) британца Роберта Шерриффа. Первая — фарс, наследующий традициям комедии дель арте, вторая — военная драма времен Первой мировой. По замыслу постановщика на сцене сталкиваются два мира — игры масок и тяжелой окопной реальности. Рассказывая в августе 2024-го о планах на будущий сезон, Бородин говорил, что готовит дилогию: «Игру интересов» для большой сцены, а «Конец пути» — для камерной. Но потом решил их объединить, а художник Максим Обрезков придумал конструкцию, сохраняющую идею двух пространств, — яркая декорация фарса окружает монохромную «картину» в раме, где разыгрывается военный сюжет. «Мне хотелось напомнить и себе, и зрителям, что, пока мы с вами разговариваем, за фасадом привычной суетливой жизни, в мире случаются катастрофы, — объясняет в программке спектакля Алексей Бородин. — И в столкновении этих реальностей рождается горькая ирония и правда». При том, что в спектакле участвуют без малого сорок человек, оба сюжета уложились в 2 часа 15 минут без антракта.

«Обломов»

«Орлеанская дева»

22.11. 23.11

28.11—30.11

ТЮЗ, Нижний Новгород

Музыкальный театр им. Станиславского
и Немировича-Данченко, Москва

Режиссер Филипп Гуревич и драматург Лара Бессмертная попытались радикально пересмотреть школьное отношение к герою Гончарова как к главному лентяю русской литературы. На сцене остался главный символ обломовской лени — диван, но это Диван с большой буквы, огромный настолько, что не всякий может на него взобраться. Гротеск и эксцентрика в декорациях, костюмах и актерской игре не отменяют серьезности авторских намерений. «Для нас была важна тема гиперопеки матери, которая бессознательно ограждала маленького Обломова от мира, — объясняет замысел Гуревич. — С одной стороны, мама дала Обломову правильные жизненные установки: жить нужно в любви, в нежности. Но тем самым она сделала Обломова человеком, который впускает в себя весь страх и боль окружающего мира. Полюбив Ильинскую, Обломов уже боится предстоящей боли, стресса, испытывает иррациональный страх потери. Поэтому его бездействие — протест, реакция на страшный мир». «Спектакль “Обломов” — это не история про лень, — добавляет Лара Бессмертная. — Это болезненный и прекрасный вопрос: имеем ли мы право жить иначе? Мы ведь все немножко Обломовы, когда притворяемся, что “всё под контролем”, носим маски успешных людей, боимся признать, что взросление — это травма».

Монументальная опера Петра Чайковского в постановке главного режиссера МАМТа Александра Тителя и приглашенного дирижера Кристиана Кнаппа, который больше знаком петербургской публике (музыкант много лет активно сотрудничает с Мариинкой). «“Орлеанская дева” — самая масштабная опера Чайковского, сопрягающая драматическое действие с чертами ораториального стиля, — комментирует постановку Титель. — Речь идет об острейшем конфликте между божественным призванием, побудившим юную Иоанну надеть латы и со знаменем в руках возглавить борьбу за освобождение Франции, и поразившей ее любовью». Главный художник МАМТа Владимир Арефьев стилизует декорации и костюмы под средневековые миниатюры. Центральным элементом сценографии будет огромная лестница, еще один значимый для постановки визуальный образ — витражи. Можно предположить, что авторы задумали мистерию.