Побег в Аркадию
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ
В Мастерской Петра Фоменко играют премьеру «Аркадии» по пьесе Тома Стоппарда, одного из самых известных современных драматургов и главного среди западных театральных авторов специалиста по российской истории и культуре. Посмотрев новый спектакль Евгения Каменьковича, критик Анастасия Паукер вспомнила и другие важные постановки пьес Стоппарда российскими режиссерами.
Том Стоппард
Том Стоппард прославился в 1966 году абсурдистской трагикомедией «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», по которой позже снял одноименный фильм с Тимом Ротом и Гэри Олдменом в главных ролях. Сюжет шекспировского «Гамлета» был показан там с точки зрения двух глубоко второстепенных персонажей, и сегодня эта пьеса — уже классика сама по себе и одна из «визиток» постмодернизма в драматургии. В такие игры Стоппард, казалось, играл недолго и вскоре переключился на многофигурные интеллектуальные драмы, но даже в поздних его работах обычно можно обнаружить специфическую иронию и постмодернистские перемигивания с хрестоматийными текстами. За эту чуть насмешливую, игривую легкость Стоппарда полюбили и в кино — сделанный при его участии «Влюбленный Шекспир» выиграл семь «Оскаров», включая статуэтки за лучший фильм и лучший оригинальный сценарий, а «Бразилия» Терри Гиллиама, в которой Стоппард обыгрывает темы Оруэлла и Кафки, считается одной из лучших антиутопий в истории кинематографа.
«Розенкранц и Гильденстерн мертвы»
С Россией Стоппарда связывает давний и взаимный интерес: впервые он побывал в Москве и Ленинграде еще в 1970-х и с тех пор возвращался еще много раз. Однажды даже пересек страну по Транссибирской магистрали. Сложносочиненные исторические драмы Стоппарда с большим количеством персонажей и диалогов оказались близки российскому театру. А самые тесные отношения сложились у драматурга с РАМТом: много лет руководивший этой сценой Алексей Бородин — давний друг Стоппарда и режиссер нескольких спектаклей по его текстам.
«Берег утопии»
РАМТ
Впервые Бородин поставил пьесу Стоппарда в 2007 году. Спектакль «Берег утопии» долгое время оставался визитной карточкой РАМТа и поражал размахом — сага о российской истории с 1833 по 1868 год шла 9 часов, на сцене появлялось около 70 персонажей, среди которых были Герцен, Белинский, Бакунин, Чаадаев, Тургенев и другие значимые интеллектуалы эпохи. Они вели беседы о судьбах России, свободе и демократии, наблюдали за европейскими революциями, плели интриги, заводили романы, рожали детей. Стоппард насытил интенсивный интеллектуальный период российской общественной жизни частными деталями, остроумными диалогами, житейскими подробностями. Не самую очевидную тему драматург выбрал, когда прочитал исследования Исайи Берлина о Белинском. Фигура Белинского показалась Стоппарду крайне интересной, именно о нем он и задумал написать пьесу. А дальше текст одержал над автором верх, и в него вошли еще десятки современников критика.
«Леопольдштадт»
РАМТ
В 2023 году в РАМТе прошла премьера по новой пьесе Стоппарда «Леопольдштадт». В ее основе — стартующая в канун XX века и завершающаяся в 1955 году история нескольких еврейских семей, живущих в Вене, в районе Леопольдштадт. На непрерывно движущемся поворотном круге режиссер, драматург и художник обозначили основополагающие события первой половины XX века: аншлюс, Хрустальную ночь, блиц, на фоне которых складываются и разбиваются несколько десятков судеб австрийских евреев. Спектакль с душевными рождественскими ужинами, любовными перипетиями, интеллектуальными пассажами, еврейскими погромами, Аушвицем и войной Алексей Бородин поставил о связи времен, о родовой, исторической памяти, которую нельзя прервать, а пробовать прерывать — чревато.
«Розенкранц и Гильденстерн мертвы»
Вильнюсский старый театр
В 2024-м российский режиссер Юрий Бутусов поставил в Вильнюсе раннюю пьесу Стоппарда, затеяв своего рода диалог со своим программным спектаклем 29-летней давности «В ожидании Годо». Родственная природа пьес Беккета и Стоппарда очевидна, но если первая когда-то казалась мрачнее, а вторая саркастичней, то в дилогии Бутусова как будто поменялись полюса. В его давнем спектакле беккетовские Владимир и Эстрагон были молоды и витальны, и как ни черна была мгла, но надежда дождаться Годо оставалась. Ожидание, в котором пребывают его сегодняшние Розенкранц и Гильденстерн, может привести исключительно к одному — к смерти.
«Аркадия»
«Мастерская Петра Фоменко»
Действие пьесы разворачивается разом в двух эпохах, но в одном здании: в английском загородном доме Сидли-парк в Дербишире в 1809 году и в 1990-х. Здесь в начале XIX века ведутся интеллектуальные беседы, пишутся стихи, разгораются нешуточные страсти с изменами и дуэлями. Здесь же девочка Томасина Каверли и ее преподаватель Септимус Ходж пытаются разъять действительность и познать ее с помощью математических формул. В конце ХХ века в доме происходят схожие события, но параллельно профессор Бернард Найтингейл и писательница Ханна Джарвис занимаются историей поместья и пытаются разобраться, как с этим местом связан Байрон. Профессор сочиняет историю о том, как Байрон гостил в поместье в течение трех дней и за это время успел застрелить на дуэли поэта Эзру Чейтера.
Стоппард задается вопросами, как с помощью теорем и уравнений познать время, как из-за неумелых научных изысканий можно его исказить, сочинив небылицы про Байрона, и как время тянется непрерывной нитью, связывая членов одного рода. Пьеса, состоящая из многослойных интеллектуальных диалогов, сопоставляет мир ученых и мир художников, пытающихся познать действительность с помощью разного инструментария.
Евгений Каменькович пересказывает пьесу Стоппарда как занимательную историю: она не интересует его концептуально, важна лишь как инструмент эскапизма. Он пользуется фигурой рассказчика, который скрупулезно вводит нас в курс дела, зачитывает ремарки, заботливо поясняет, в каком веке сейчас разворачивается действие, что это за Сидли-парк и при чем здесь лорд Байрон. Услуги его кажутся избыточными. Сценография Алексея Трегубова вторит идее режиссера: портал сцены представляет собой книжный разворот, в левой стороне которого действие происходит в XIX веке, а в правой, зеркальной — в конце ХХ. К финалу спектакля портал поднимается, и за ним оказывается парк с графичными рисованными деревьями, в котором встречаются наконец все персонажи, нарушая привычный хронотоп.
Пьеса «Аркадия» необходима режиссеру как способ побега, как портал из настоящего в прошлое, как фантазия о том мире, в котором время нелинейно, а потому предоставляет массу возможностей для театра, игры и какой-то новой формы жизни. Такой подход, впрочем, вполне в традициях «Мастерской Фоменко», где игру всегда ставили выше актуальности.
