Время титана

ФОТО:
GETTY IMAGES, ТАСС

В возрасте 98 лет скончался Юрий Григорович, советский и российский хореограф, без которого невозможно представить историю Большого театра, где он был главным балетмейстером, а затем художественным руководителем балетной труппы c 1964 по 1995 год и штатным хореографом с 2008 года и до конца жизни. И для которого поставил все самые востребованные балеты: от «Щелкунчика» до «Спартака». Катерина Новикова, проработавшая в Большом четверть века, специально для
The Blueprint попыталась осмыслить масштаб его фигуры.

Юрий Николаевич Григорович — это такая эпоха в жизни не только Большого театра, вообще мирового балета, что трудно подобрать слова. Сегодня репертуар балета Большого театра, весь его костяк, его стержень — это сочинения Григоровича. Вся классика, такие спектакли, как «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Раймонда», «Жизель», идут в его редакциях. Самые востребованные спектакли — «Спартак» и «Щелкунчик» — это спектакли Григоровича. Выпускник вагановской школы, в Большой театр он впервые зашел еще учащимся в 1944 году, во время Второй мировой войны. Всегда вспоминал, как нарядно выглядели военные в тот день. Вернулся в этот театр спустя почти двадцать лет, чтобы возглавить его балет, на многие годы определив его творческое лицо. Он как никто владел большой формой и умел выразить все через танец.

Сцена из балета «Щелкунчик», февраль 1985

Надежда Грачева в роли Раймонды, 2003

Удивительная щедрость судьбы заключается в том, что он прожил очень большую жизнь. Какой уникальный шанс выпал тем, кто танцует на сцене, и сегодня соприкоснуться с его гением. Какая это масштабная личность!
Юрий Григорович — очень целостный, авторитарный человек. Абсолютно бесстрашный. Показательно, что, будучи руководителем балета Большого театра даже в самые сложные годы, он избежал того, чтобы стать членом партии. Всегда принимал решения сам и был готов за них отвечать. Я помню, как уже в новейшее время французы, снимая кино, задали ему вопрос, настаивал бы он на своей политике, если бы сейчас вернулся в Большой театр, и он ответил: однозначно.

...

Юрий Григорович и Ирек Мухамедов

Сцена из балета А. Хачатуряна «Спартак», январь 1984

Мне посчастливилось знать его, бывать на его репетициях. У него была прекрасная память. Он знал по именам очень многих, и не только солистов. Вульф вспоминал, что как-то сидел на гастролях в зале на репетиции, и вдруг что-то изменилось мгновенно в атмосфере: это вошел Григорович. Он воспитал целое поколение выдающихся артистов. То, что он сделал, не может называться страницей — это действительно эпоха, это золотой век Большого и русского балета. Юрий Николаевич мог себе позволить многое, но при мне никогда не унижал артистов на сцене. Самое частое замечание, которое я слышала от него: слушай музыку, слушай музыку, слушай музыку.

Удивительно, как в тандеме с выдающимся художником Симоном Вирсаладзе он смог создать на сцене невероятные истории. Герои сказок, древнего мира или Руси обретали такое современное звучание! Как он придумал внутренние монологи в «Легенде о любви»! Как в «Иване Грозном» смог показать за несколько часов и характеры исторических личностей, и судьбу Руси. Его «Спартак» понимают в любой стране, где его исполняют, потому что, конечно, Григорович говорит там о людях сегодняшнего дня, о том, что такое любовь, о том, что такое свобода, о том, что такое ответственность, о том, что такое выбор. А как это современно по пластике! Как выразительно! Неужели можно забыть Спартака — Васильева и Лавровского, Лиепу — Красса, Владимирова — Грозного, Осипенко — Хозяйку Медной горы, Бессмертнову — Фригию.

Генеральная репетиция новой постановки балета «Лебединое озеро», 2001

И как он владеет большой формой! Сколько поменялось составов, но взмывает вверх над руками людей тело Спартака. Зал рыдает. Смерть героя. Я чувствую это сегодня. Не знаю, как объяснить те чувства, которые охватывают мою душу и души тех, кто любит балет. Это наши руки и наши молитвы и наша благодарность поднимутся к небу сегодня. Душа Юрия Николаевича покидает этот мир. Он был невысокий, худой, поджарый, острый, ироничный, одинокий человек. И он был исполин. Пока он был рядом с нами на Земле, у искусства балета был эпический размах.