Шили 

для «Ширли»

В российский прокат выходит редкая по нынешним меркам мировая новинка — «Ширли» с Элизабет Мосс, вымышленная история о настоящей (и очень популярной) американской писательнице в жанре ужасов. Если вы и не читали ее «Призрак дома на холме», то наверняка смотрели экранизацию; фильм о самой Ширли Джексон по канонам постмодернизма тоже заигрывает с жанром хоррора. Специально для The Blueprint журналистка и художница по костюмам Анна Баштовая не просто изучила гардероб главной героини «Ширли», но и поговорила со своей коллегой Амелой Бакшич, ответственной за наряды в фильме.

Ширли Джексон — писательница, невероятно популярная в Штатах и куда меньше — в России. Достаточно сказать, что одного из ее главных последователей и поклонников зовут Стивен Кинг. Однако фильм, о котором идет речь, далек от канонов парадного или, напротив, драматического байопика. Режиссер — американка Жозефин Декер (одна из самых примечательных кинематографисток нового поколения) обращается с жанрами так же вольно, как и с биографией главной героини. Хотя второе можно поставить в вину или в заслугу и писательнице Сьюзен Скарф Меррелл, чью книгу «Ширли: Роман» Жозефин экранизировала.

В целом таких постмодернистских подмигиваний от Декер вполне стоило ждать. Как и ее частый и пока более именитый соавтор Джо Свонберг, она вышла из тусовки бывших мамблкорщиков (инди-режиссеров, в фильмах которых будто ничего не происходит и герои просто бубнят себе под нос) — и вместе с ними перепридумывает жанровое кино. В первую очередь хорроры.

Собственно, завязка фильма напоминает мэш-ап николсовского фильма «Кто боится Вирджинии Вулф?» и кубриковского «Сияния». Именитая писательница и ее супруг литературный критик зовут погостить у них в особняке пару молодоженов — нового университетского преподавателя с женой. Ничего не подозревающие Фред и Роуз оказываются в эпицентре непростых семейных отношений, а заодно становятся источником вдохновения для нового романа ужасов.

Перед нами, если отбросить антураж, история столкновения двух героинь — мрачной Ширли и жизнерадостной Роуз. За сто минут экранного времени женщины успевают пройти путь от ненависти до любви и родить — каждая что-то свое.

О важности цвета

По признанию художницы по костюмам Амелы Бакшич, проект был довольно скромным, а весь съемочный период занял всего лишь шесть недель. Так что она сосредоточилась не на разнообразии костюмов, а на доскональной проработке двух основных персонажей — Ширли и Роуз. Первым делом Амела на пару с режиссером картины приняли принципиальное стилистическое решение: основным цветом Ширли в начале картины стал розовый, а основным цветом Роуз — желтый. Но затем, чем сильнее сближаются героини, тем активнее эти два цвета начинают смешиваться и даже меняться местами, и вот уже Ширли носит желтую юбку, а Роуз — розовую блузку. Таким образом «слияние» цветов превращалось из стилистического решения в метафорическое. При этом, если в начале картины юная Роуз одета в блузу «невинного» желтого цвета, то затем этот чистый красивый желтый становится все грязнее и к финалу, как говорит Бакшич, оказывается «совсем уродлив» и символизирует уже не невинность, а ревность и — вполне по Достоевскому — безумие.

О воссоздании 40-х

Из-за тех же временных и бюджетных ограничений Амела Бакшич приняла решение не отшивать одежду с нуля, а найти подходящие вещи в винтажных магазинах и прокатных мастерских. Специально изготовили вещи, абсолютно необходимые с точки зрения повествования. В первую очередь это желтая юбка Ширли на вечеринке, которую пришлось отшить в нескольких экземплярах, так как по сценарию писательница проливала на нее вино. Также в планах было создать розовое пальто для героини романа, который пишет сама Ширли, но в последний момент художница по костюмам нашла подходящее в одном из винтажных магазинов. Там же нашлась и оригинальная обувь 40-х годов в отличном состоянии. Так как картина «Ширли» — это скорее вольные фантазии на тему, чем полноценная биография, то Амела не стала воссоздавать реальные костюмы Ширли Джексон, хотя и изучила подробно архивные фотографии писательницы. Позаимствовали без изменений лишь бессменные очки. Их Амела также нашла в одной из нью-йоркских «винтажек».

При этом Амела довольно подробно изучила архивные фотографии учеников Беннингтонского колледжа, где преподавал муж Ширли. По признанию художницы, она была поражена, насколько сильно в 40-е этот колледж (тогда еще женский) отличался от остальных. «На архивных фотографиях отчетливо видно, что девушки носят одежду, совершенно не типичную для конца 40-х. Их стиль расслабленный, а в гардеробе место женственных платьев зачастую занимают мужские брюки и свитера. Их стиль в целом опережает свое время», — рассказывает Бакшич, опиравшаяся на результаты своих исследований в работе над фильмом.

О главной сложности

Самой большой сложностью для Амелы и ее небольшой команды стала корректировка фигуры Элизабет Мосс, исполнявшей роль Ширли. В жизни тридцативосьмилетняя звезда «Рассказа служанки» — бодрая, стройная и подтянутая, а сыграть ей нужно было уставшую от жизни женщину «в теле». Мосс категорически не хотела прибегать к пластическому гриму, поэтому для того, чтобы помочь актрисе справиться с перевоплощением, костюмерный цех разработал для Мосс специальные увеличивающие фигуру накладки. Эти «утолщения» были изготовлены в разных размерах и вариациях и затем, уже на примерке, фиксировались на теле под одеждой. В результате такой тонкой кропотливой работы корпулентная фигура Мосс выглядит довольно правдоподобно. Впрочем, то же самое можно сказать и обо всем, что мы видим на экране, — будь то непреложные факты из биографии Ширли Джексон или художественный вымысел Джозефин Деккер.