Икона стиля: Марина Абрамович

30 ноября исполняется 75 лет Марине Абрамович — художнице, которой удалось сделать одну из самых сложных арт-форм — перформанс — частью мейнстрима. Мода заняла не главное место в жизни Абрамович, но точно особенное. Один из ее ближайших друзей — Риккардо Тиши, один из главных брендов-партнеров — Burberry. Когда-то она стыдилась желания носить дизайнерские вещи, а сегодня одевается в Yohji Yamamoto и рекламирует adidas. Рассказываем, как Абрамович сменила бесформенные юбки на кутюр.

Уродство

Марина Абрамович родилась в Белграде в 1946 году. Ее мать Даница — бывшая партизанка, майор в армии, а в 1960-х директор Музея революции и искусства в Белграде; отец Войо — офицер, национальный герой, предпочитающий опере и балету жареных поросят. Они полюбили друг друга на войне, но и в мирное время их брак оставался полем сражения — они так ссорились, что спали с револьверами под подушкой. Военные заслуги родителей обеспечили Марине жизнь, которой не было у других детей: она занималась фортепиано, брала уроки английского и французского, когда хотела книгу, сразу получала ее. «...В коммунистическом мире серости и лишений я жила в роскоши. <...> Все, что требовалось от меня, — учиться и быть лучшей», — напишет Абрамович в автобиографии «Пройти сквозь стены».

Марина Абрамович

Она знала, что будет художницей, уже лет в шесть или семь. Мать поощряла ее увлечение живописью и даже сама покупала первые картины Марины, которыми потом хвасталась перед друзьями. Но во всем остальном Даница Абрамович дочери отказывала. «Мать никогда не покупала мне одежду, как у других детей. Одно время были популярны нижние юбки, и мне до смерти хотелось иметь такую, но она мне ее не купила. <...> Чтобы создать впечатление, что на мне нижняя юбка, под низ я надевала шесть-семь обычных юбок. Но всегда что-то было не так — то какая-нибудь юбка торчала из-под другой, то они падали», — вспоминает Марина.

Строгая мать будто желала переодеть дочь в военную форму, к которой сама привыкла. Больше всего юную девушку раздражали «ужасные социалистические ботинки» — из тяжелой желтой кожи, с железными набойками. При каждом шаге они издавали звук «клип-клип» — отличный саундтрек к и без того нелепому виду. В дополнение — короткая стрижка и «отвратительные» очки. «Я чувствовала себя ужасно некрасивой», — будет потом вспоминать художница, которая в детстве мечтала о носе как у Брижит Бардо. Путь к принятию собственной внешности будет для Абрамович долгим.

Уже в детстве двумерность кажется ей тесной, и она шьет себе платье как продолжение собственных картин — такой прием в будущем она повторит не раз. «Рисовала я двумя определенными цветами — темно-зеленым и темно-синим. Другими никогда. <...> Эти цвета меня особенно привлекали — не знаю, почему. Сны для меня были зелено-синими. Из старых штор я сделала себе длинное платье ровно этих цветов, цветов моих снов», — напишет в автобиографии Абрамович.

В отличие от матери отец, напротив, баловал дочь: то дарил «запретные» нейлоновые чулки, то пистолет с рукояткой из слоновой кости. Эти артефакты вдохновят ее на первый перформанс. Его идею она предложила белградскому Центру молодежи: «Я стою перед публикой в своей обычной одежде и постепенно меняю ее на ту, что покупала мне мать: длинная юбка, толстые колготки, ортопедическая обувь, гадкие блузки в горошек. Потом я прикладываю к голове пистолет...» Абрамович тогда было 23 года. Идея была отвергнута.

ОБНАЖЕНИЕ

Перформанс «Ритм 0», 1974

Шесть лет спустя в Неаполе Абрамович впервые показала работу «Ритм 0», которая впоследствии стала одним из самых известных перформансов художницы. Она приходила в зал, одетая в черные штаны и черную футболку, и вставала перед столом с 72 предметами. Молоток, пила, перо, флакон духов, ручка, мед, пистолет с пулей, цветок... Этот набор принадлежностей зрители могли использовать любым образом — участниками происходящего были все, кроме самой Марины. Она была лишь объектом.

Перформанс «Ритм 0», 1974

Шесть часов спустя наполовину голая, с кровоточащими ранами, мокрыми волосами, Абрамович закончила перформанс. Будто по примеру матери, Марина стала солдатом, а черные футболки и штаны — униформой, максимально обезличенной, даже стирающей личность, доводящей ее до объектности. Но индивидуальность художницы проявлялась не только в ее характере и выдержке: сквозь разорванную одежду проступала сама женщина — открытая, обнаженная перед каждым, кто заносил над ней руку, и не важно, был в этой руке цветок или револьвер.

Перформанс «Отношения в пространстве», 1976

Обнажение никогда не было для Абрамович проблемой — наоборот. Она воспринимала тело максимально утилитарно, как инструмент. Ее первая совместная работа с Улаем, партнером и любовью на долгие двенадцать лет, — перформанс для Венецианской биеннале, когда они сталкивались и отскакивали друг от друга. «Мы хотели создать, насколько это было возможным, минималистичную работу, а ничто не сравнится по минималистичности с обнаженным телом», — вспоминает Абрамович. Впоследствии она будет постоянно руководствоваться этим принципом, вычитая из каждой новой идеи все лишнее, пока не дойдет до самой сути.

Знакомство с модой

Перформанс «Поход по Великой стене», 1988

Расставание с Улаем было настолько же болезненным, насколько красивым: в 1988 году художники на протяжении трех месяцев шли друг к другу с разных концов Великой Китайской стены, чтобы встретиться посередине. Они задумывали этот перформанс как историю о любви и хотели пожениться, но в процессе подготовки (согласования с китайскими властями растянулись на пять лет) отношения между ними ухудшились. При встрече Улай признался Марине, что в пути женился на своей китайской переводчице, уже беременной. Художники разошлись в разные стороны — в жизни и в творчестве и перестали общаться на долгие семь лет.

«Расставшись с Улаем, я считала себя жирной, уродливой и нежеланной», — напишет в автобиографии Марина Абрамович. Ей было 42, она очень хотела, чтобы рядом был хоть кто-то. Кем-то стал 30-летний испанец — нарцисс, который целыми днями пропадал в спортзале, у парикмахера или в магазинах одежды. Роман был ужасным, но зато научил Абрамович любить красивые модные вещи.

Марина Абрамович в костюме от Yohji Yamamoto для Bullet Magazine, 2012

Первым откровением стал костюм Йоджи Ямамото — черные брюки, асимметричный пиджак и белая рубашка с торчащим уголком воротника. «Он был таким комфортным и таким элегантным... Я не могла поверить, что это изменило то, каким образом я шла по улице. Я больше не чувствовала себя неловко. Я чувствовала себя красавицей, — напишет потом Абрамович и добавит: — Новая одежда заставила меня нравиться себе, испанский бойфренд — нет».

Это замечание стало для нее уроком, который она повторяла еще и еще, открывая для себя все больше новых брендов и наконец признав в моде форму искусства. В одном из интервью Абрамович отметит: «До того как я прошлась по Великой Китайской стене, мне хотелось, чтобы публика видела меня в совершенно определенном образе. Радикальная активистка, очень жесткая; никакого макияжа, сплошная духовность. Но потом... пришел момент, когда мне захотелось поиграть, сделать собственную жизнь зрелищной и получить удовольствие. Я подумала — почему бы и нет?» Самовыражение с помощью моды перестало казаться ей несовместимым с искусством или постыдным.

Осталась только одна проблема, как говорила сама художница: когда в гардеробе все черное, в нем сложно найти что-то конкретное.

Мода как часть перформанса

Изобретательные костюмы и платья стали не только частью жизни Абрамович, но и важным элементом ее перформансов и спектаклей. Так, в одной из сцен сложнейшего пятиактного спектакля «Бредовое» она облачалась в Королеву крыс. Костюм для постановки культовый лондонский художник Ли Бауэри создал из прозрачного пластика, под которым ничего не было. Платье плотно прилегало к телу и лицу — казалось, будто Абрамович задыхается. Сняв костюм, она, полностью обнаженная, открывала люк и спускалась к крысам.

Перформанс «Дом с видом на океан», 2002

Для перформанса «Дом с видом на океан» Абрамович придумала костюмы по мотивам работ Александра Родченко. Рубашка на пуговицах и штаны напоминали одновременно пижаму и рабочую робу. Цвета художница выбрала в соответствии с принципами индуистского ведического квадрата — красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий и фиолетовый. В таком виде художница на двенадцать дней стала живой инсталляцией. Зрители следили за тем, как она потребляет только очищенную воду и совершает все ежедневные примитивные действия-ритуалы: сидит, лежит, принимает душ...

Для музея Гуггенхайма Абрамович придумала работу «Входя с другой стороны». Она стояла высоко над ротондой на шестиметровой платформе, одетая в синее платье с огромной юбкой, напоминающей цирковой шатер. Она опускалась до самого пола, скрывая под собой все леса. Всего на платье у голландского дизайнера Азиза ушло 164 метра ткани. По его задумке юбка была еще и спиралевидной формы — отсылка к архитектуре музея.

Для своего самого известного перформанса, «В присутствии художника» (2010), Марина Абрамович придумала три специальных платья, одинаково скроенных, но разных цветов. Проект требовал от нее большой выносливости и сосредоточенности, поэтому к созданию каждого предмета, от стула до самих платьев, она подошла очень внимательно, детально продумав эргономику и функциональные нюансы. Выставка открылась 14 марта — в атриуме музея, где и проходило действие, постоянно были сквозняки. Поэтому Абрамович заказала три платья в пол из кашемира и шерсти. Платья отличались между собой лишь по цветам: одно было синим, другое — красным, третье — белым. Синее (март) — чтобы успокоить себя, красное (апрель) — чтобы зарядиться энергией, и белое (май) — чтобы очиститься. Каждый день восемь часов Марина с солдатской выдержкой сидела на простом стуле без подлокотников. Кто угодно мог сесть напротив нее и посмотреть в глаза. Для премьеры она выбрала красное платье — в первый день перформанса напротив Абрамович успели посидеть пятьдесят человек, и одним из них был Улай.

Перформанс «Входя с другой стороны», 2005

Перформанс «В присутствии художника», 2010

За все время перформанс «В присутствии художника» посетили 750 000 человек. По завершении проекта МоМА и Givenchy устроили вечеринку. По красной дорожке Марина шла в длинном черном платье и длинном пальто из кожи 101 змеи. Его художнице подарил на тот момент креативный директор бренда Givenchy Риккардо Тиши.

Риккардо Тиши

Марина Абрамович познакомилась с Тиши в 2006 году, незадолго до своего шестидесятилетия — он сшил платье для ее вечеринки в Гуггенхайме, — и это стало началом плодотворной дружбы, которая продолжается до сих пор. Первым делом дизайнер предложил Абрамович интерпретировать одно из его платьев для большого показа Givenchy в Париже в том же году. Она отнесла платье к водопаду и буквально застирала его «до смерти». Риккардо был счастлив.

Пятью годами позже Абрамович убедила Тиши сделать снимок для обложки летнего номера журнала Visionaire — на черно-белой фотографии авторства Марио Тестино Тиши припал губами к ее соску. В интервью Джонни Адамсу для The Talks она расшифровала смысл этого кадра так: «Я спросила: „Риккардо, ты признаешь, что мода — популяризатор искусства и что мода всегда берет идеи из искусства?“ Он согласился. Так что я сказала: „Хорошо, я искусство, а ты — мода, соси мою грудь“».

В 2015 году Риккардо Тиши попросил Абрамович стать куратором первого показа Givenchy в Нью-Йорке, который состоялся 11 сентября. «Создать такое ощущение на показе, которое одновременно чествовало серьезность годовщины 9/11 и при этом наилучшим образом демонстрировало... дизайн, было вызовом», — вспоминает Марина Абрамович. Она выбрала для импровизированного подиума Пирс 26, построенный в 2014 году на месте упавших башен-близнецов, для сценографии использовала переработанные материалы и мусор, а дефиле решила сопроводить музыкой из шести разных культур и религий — в знак объединения. Получилось сильнейшее высказывание о прощении, новой жизни, надежде и о любви.

Марина Абрамович и Риккардо Тиши в съемке для журнала Visionaire

Последний знаковый проект Абрамович и Тиши, на тот момент уже креативного директора Burberry, — театральная постановка «Семь смертей Марии Каллас». По сюжету художница воспроизводит смерти семи оперных героинь Каллас. Все семь костюмов придумал Тиши — в них он проявил свое умение сочетать женские и мужские образы. Например, для Кармен дизайнер придумал красное платье в пол, дополнив его коротким жакетом chaquetilla наподобие тех, что носят тореадоры, и кожаными брогами. «По своей сути я романтик и мечтатель, так что мне было очень легко работать над этим проектом, — говорит Тиши. — В основе сюжета — любовь во всех ее проявлениях, от света до тьмы. Марина — одна из любимых мною людей, и для меня большая честь называть ее своим другом и своей семьей».

Театральная постановка «Семь смертей Марии Каллас»

Узнаваемый персонаж

Сегодня Марина Абрамович продолжает популяризировать перформанс как форму искусства не только через свои работы, но и через своих учеников. У Института Марины Абрамович нет постоянного здания, зато есть много последователей, которым художница передает свой опыт в резиденциях — в одной из них училась Леди Гага. Абрамович до сих пор создает и масштабные арт-проекты, последний из которых — огромная инсталляция в мемориальном центре «Бабий Яр» в Киеве, открытая в октябре. На месте массовой казни украинских евреев нацистами в 1941 году художница возвела сорокаметровую стену из угля, инкрустированную 93 кристаллами кварца. «Это не только стена плача, но и стена прощения, потому что нам нужно научиться прощать. Прощение — это освобождение от прошлого и новый взгляд на будущее», — сказала Марина Абрамович в интервью The Art Newspaper. Она давно работает с кристаллами и верит, что камни хранят память земли.

За более чем полвека карьеры Марина Абрамович стала по-настоящему модной художницей, что проявилось и в дружбе с дизайнерами, и в дружбе с брендами. Помимо Givenchy и Burberry она работает и с более массовыми марками, в частности, adidas, для которого в 2015-м Абрамович сняла видеоперформанс в рамках кампании «Все или ничего». 

Перформанс «Биография. Ремикс» , 2005

Сегодня Абрамович превратилась в поп-культурный феномен. Отсылки к ее перформансам появляются в видеоиграх (персонажи Animal Crossing повторяют «В присутствии художника») в сериалах. Так, в 12 эпизоде 6-го сезона «Секса в большом городе» есть сцена с перформансом некой художницы, над которой иронизирует Кэрри Брэдшоу. Тут легко считывается «Дом с видом на океан» Абрамович — такая рифма в сценарии появилась с разрешения художницы. Саму Абрамович, естественно, пригласили появиться в камео, но она отказалась. При этом «Секс в большом городе» она считает важным сериалом, а своей любимой героиней называет Саманту. Позже, на ужине в МоМа по случаю завершения «В присутствии художника», Марина сообщила об этом лично Ким Кэтролл — с тех пор они дружат.

Глядя на все это, задаешься вопросом, не разрушает ли такая популярность сакральность искусства, которым Абрамович занимается всю жизнь. Об этом Марину спросил журналист Джонни Адамс. Абрамович ответила так же легко, как когда-то самой себе: «Когда мне говорят: „Как она может носить кутюрные вещи?“, я спрашиваю: „Почему бы и нет?“ Я женщина и люблю носить одежду, так в чем проблема?»