д
Литера
Кепка Яшина, «мокшановские» бутсы и другие бессмертные символы эпохи
иллюстрации: Мария власенко
текст: Кристина Майер
Физкультурный стиль позднесоветской молодежи вдохновляет и Рафа Симонса, и вернувшегося в большую моду Гошу Рубчинского, и Демну Гвасалию в Balenciaga. Однако отношения спорта и моды в стране рабочих и крестьян далеко не всегда были безоблачными. Разобраться в них нам помог Музей «Динамо» — во многом и олицетворявшего весь спорт в СССР.
партнерский материал
15 мая 2024
выберите раздел
ВЕЛИКАЯ ФИЗКУЛЬТУРИЗАЦИЯ
ОТ РЕМЕСЛА К ПРОМЫШЛЕННОСТИ
ПИОНЕРЫ СОВЕТСКОГО ДИЗАЙНА
ПОСЛЕДНИЙ ТРИУМФ
ИМПЕРИЯ «ДИНАМО»
АДИДАСОМАНИЯ
СТИЛЬ ЯШИНА
КОНЕЦ ЭПОХИ
ВЕЛИКАЯ ФИЗКУЛЬТУРИЗАЦИЯ
Спорт в Российской империи был широко распространен в узком кругу, или, говоря прямо, — был забавой зажиточных горожан и примкнувших к ним рабочих (тут особенный вклад внесли иностранные заводы и фабрики, создававшие спортивные команды за свой счет). Однако в глубоко аграрной стране ни о какой настоящей массовости спорта говорить не приходилось. Всю страну спортивная лихорадка охватила уже при большевиках. «В СССР спорт становится массовым явлением. Наконец-то у людей появляется возможность заниматься всеми видами спорта — от тенниса до лыж», — констатирует исследователь спортивной моды, коллекционер, дизайнер и основатель бренда «Волан» Алексей Власов. Впрочем, возможности эти все еще сильно ограничены отсутствием самого необходимого — от инвентаря до формы.
Обнаружив, что одеть граждан для занятий спортом невозможно, советская власть нашла остроумный выход, предложив всем раздеться буквально до белья. И, вопреки бравурным документальным кадрам с физкультурными пирамидами, большого восторга этот стриптиз у его участников не вызывал. «Женщинам не нравилась новая спортодежда из-за ее открытости, а ведь заниматься теперь приходилось перед смешанной аудиторией. Многие из них никогда не имели такого опыта. Некоторые из тех, кто ходил в гимназию, имели опыт занятий спортом, но те группы делились по гендерному признаку», — делится историк искусства, исследовательница спортивной моды и истории спортивного дизайна Екатерина Кулиничева. В итоге спортивную форму пришлось худо-бедно отшивать, пусть и в самом примитивном исполнении: в виде спортивных маек — «фуфаек без ворота с короткими рукавами, сделанных из трикотажной бумажной ткани» и трусов — «свободных спортивных штанов», которые использовались также и как домашняя одежда, и как нижнее белье.
ПИОНЕРЫ СОВЕТСКОГО ДИЗАЙНА
Спорт стал новой религией. Пропаганде спортивной эстетики были посвящены многие проекты конструктивистов от балета «Футболист» до грандиозной концепции «Международного Красного стадиона», разработанной архитекторами ВХУТЕМАСа и лидером авангардного Театра Мейерхольда. Позже традиционными становятся и текстильные рисунки с иллюстрацией разных видов спорта и даже посуда с изображением спортсменов.
Навстречу спорту — как разновидности физического труда — шла и вся эстетика страны как таковая. Если в дореволюционных модных журналах доминировала «салонная» мода, то теперь конструктивисты и их последователи рисовали, кроили и шили исключительно униформу, одежду труженика, природного спортсмена.
«Мода, психологически отражавшая быт, привычки, эстетический вкус, уступает место одежде, организованной для работы в различных отраслях труда, для определенного социального действия, одежде, которую можно показать только в процессе работы в ней, вне реальной жизни не представляющей из себя самодовлеющей ценности, особого вида “произведений искусства”», — пишет в журнале «Леф» в 1923 году некто под именем Варст, приложив к статье эскизы четырех вариантов спортивных костюмов для баскетбола и футбола. За нехитрым псевдонимом, как мог догадаться внимательный читатель, скрывалась Варвара Степанова — художница и единомышленница Александра Родченко.
По убеждениям Степановой, от других предметов гардероба спортивный костюм должен был отличаться «знаками, эмблемами, формой и цветом костюма», чтобы точно не перепутать игрока своей команды с соперником, а главным требованием для активного образа жизни стал «минимум одежды и несложность ее одевания и ношения».
«Мода, психологически отражавшая быт, уступает место одежде, организованной для работы, одежде, которую можно показать только в процессе работы в ней, вне реальной жизни не представляющей из себя ценности, особого вида “произведений искусства”»
Варвара Степанова
Концепция Степановой была бы хорошо понятна более поздним деконструктивистам, например Маржеле или Рэи Кавакубо: «Эстетические элементы заменить процессом производства самого шитья костюма. Поясню — не прикреплять к костюму украшения, а сами швы, необходимые в покрое, дают форму костюму. Обнажить способы шитья костюма, его застежки и пр., как все это ясно на виду у машины».
Позже Вера Мухина предложит свое видение одежды для активного отдыха в альбоме «Искусство в быту», разработанной вместе с «Шаляпиным от моды» Надеждой Ламановой: юбка-трансформер и блуза, конечно же, с красной звездой у сердца. Все это, однако, было визионерством в самом грустном смысле слова: никаких производственных мощностей для реализации фантазий Мухиной и Степановой у молодого Советского государства не было. Оставалось лишь с надеждой смотреть в светлое будущее, как это делал первый нарком просвещения РСФСР Анатолий Луначарский в своей статье «Культурная революция и искусство» в 1924 году:
«Нет никакого сомнения, что прозодежда, спортодежда и специальная праздничная одежда будут тремя типами, которые выгонят вон нейтральную и не приспособленную одежду, создававшуюся в течение XIX века».
ИМПЕРИЯ «ДИНАМО»
В культурной революции, описываемой Луначарским, спорт уже занимал важнейшее место, и создание нужной для него инфраструктуры шло полным ходом. Образцом такого строительства можно смело назвать общество «Динамо», образованное в 1923 году на базе физкультурного общества ГПУ (Главного политического управления при НКВД РСФСР). «Динамо», как и само ГПУ, оказалось буквально вездесущим. «Динамовцы занимались организацией соревнований и строительством спортивных баз, что дало возможность советским гражданам беспрепятственно заниматься физкультурой. Горький в своем письме динамовцам родного Горьковского края упоминал, например, что динамовцы были не только “промышленниками”, но и “ударниками культурной работы”. Все это приводило к повсеместному распространению образа и высокой репутации типичного динамовца — любопытного до знаний, стремлений и рекордов актора социальной жизни», — описывают славные страницы динамовского прошлого кураторы выставки «Быть динамовцем» в центре «Зотов» Гаянэ Арутюнян и Дмитрий Никишов.
Вместе со спортивными обществами нужно было придумать и механику финансирования социальных предприятий — частная собственность и инициатива были отменены. «С одной стороны, создаются спортивные общества, а с другой — было непонятно, как эти общества финансировать. Был создан дополнительный канал по поддержке спортивных обществ. Например, “Динамо”, согласно документам, начинают в 1923 году как торговая организация. За границей закупали спортинвентарь (например, популярные норвежские и финские лыжи), потом привозили их в СССР и продавали через свои магазины», — рассказывает Екатерина Кулиничева. Справедливости ради стоит отметить, что самым популярным и ходовым спортивным инвентарем, продававшимся в динамовских магазинах в середине двадцатых, были дефицитные охотничьи патроны из Германии. «Немного позже, благодаря дореволюционным частным мастерским, вошедшим в состав империи «Динамо», началось собственное производство инвентаря и одежды, — добавляет Екатерина Кулиничева. Именно так спортивное общество силовых органов стало законодателем спортивных мод, экипируя в бело-голубую форму и кожаные бутсы собственного производства и своих игроков, и многочисленных любителей.
«Лет в 13 накопал шесть мешков картошки. Мать послала продавать на рынок в Тулу: “Все что заработаешь, — твое”. На эти деньги купил гармошку и белую майку в синюю полоску с буквой Д. С какой же гордостью ее носил!»
Вячеслав Веденин
К слову, главный символ общества «Динамо» — белый ромб с буквой Д внутри — появился уже в 1926 году благодаря художнику-любителю Александру Борисову, футболисту первого поколения динамовской команды. «В процессе создания эмблемы пришлось собрать и изучить все существующие эмблемы других спортивных обществ Москвы. В основном их изображения сводились к монограммам и трудно расшифровывались, своего рода шарады», — вспоминал он события тех лет в одном из писем, в пятидесятых, когда буква Д превратилась буквально в символ спорта высоких достижений.
«Лет в 13 накопал шесть мешков картошки. Мать послала продавать на рынок в Тулу: “Все что заработаешь, — твое”. На эти деньги купил гармошку и белую майку в синюю полоску с буквой Д. С какой же гордостью ее носил!» — вспоминал случившийся в 1954 году шопинг легендарный лыжник, олимпийский чемпион Саппоро Вячеслав Веденин.
СТИЛЬ ЯШИНА
«Динамо» же подарило советскому спорту его главную, а может быть, и единственную икону стиля. Гениальный вратарь Лев Яшин традиционно появлялся на поле в темно-синем свитере, кожаных перчатках, спортивных трусах, бутсах (сначала «мокшановских», а потом и в adidas) и, конечно, плоской твидовой кепке, ставшей его визитной карточкой. На самом деле вратари в головных уборах — довольно практичная английская традиция первой половины XX века. Козырек помогал защищать глаза от солнца, поэтому почти все известные голкиперы выступали в кепках: Акимов, Хомич, Саная.
При этом сам обладатель «Золотого мяча» признавался, что головной убор, полученный в подарок в Чехословакии, носил скорее как талисман. На чемпионате Европы в 1960 году в эйфории от победы в полуфинале болельщики сорвали с него единственную кепку: «Я сижу почти плачу. Скоро финал, а у меня ни одной запасной кепки. Врач подбегает, Николай Николаевич Алексеев. Что, спрашивает, Лёва, травма?». Организаторы матча тогда объявили по радио о пропаже, обещая обменять кепку на свитер с четырьмя буквами на груди. «Тут вдруг приходит полицейский с моей драгоценной кепкой в руках. Так я ему на радостях на всю полицию автографов нарисовал», — рассказывал великий голкипер.
Легендарный динамовец предпочитал форму исключительно темно-синего цвета: на ней не так была видна грязь, как на черной. Валентина Яшина вспоминала: «Он был темно-синего цвета — шерстяной свитер с цифрой “1”, пришитой к спине. Лев всегда играл в форме этого цвета. За двадцать лет он менял ее два или три раза, когда на рукавах уже протирались дыры. После этого он брал новый свитер точно такого же кроя».
ОТ РЕМЕСЛА К ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Свои первые бутсы Яшин вспоминал в автобиографии: «Немало порвали мы собственных тапок, истрепали трусов и маек, пока выдали нам казенное обмундирование. Еще позже дали бутсы. Сперва большие, разношенные, разбитые игроками взрослой команды и за ненадобностью списанные, а уж потом — поменьше и поновее». С массовым производством футбольных башмаков в СССР было особенно тяжело. Но существовали точечные производства и мастерские при ведущих клубах и спортивных обществах специально для профессиональных игроков. Одними из самых знаменитых башмаков считались «мокшановские» — Александра Ивановича Мокшанова.
«Полки в шкафу уставлены колодками известных футболистов, — писали о Мокшанове в журнале “Смена”. — Бывает, что левая нога у спортсмена короче, уже правой или наоборот. Для каждой ноги мастером изготовляется своя колодка, и Мокшанов часами “колдует” над ней: то подобьет кусочек кожи на подъеме, то подточит пятку. Нападающие любят низкий, отлогий носок, защитники — носок повыше. Задники у бутс должны быть жесткими, чтобы они не гнулись, даже если на них встать ногой. В носок подкладывается “бомба” — подкладка из подошвенной кожи. Чтобы носок не боялся сырости и не размягчался, эту подкладку, жесткую, как жесть, обжигают спиртовым лаком. Кожа слегка поджаривается и становится водонепроницаемой». Увлекательный рассказ, убедительно демонстрирующий нам полную невозможность конвейерного производства спортивной экипировки. Однако именно конвейер и был нужен советскому многомиллионному спорту.
«Дом спортивных моделей — это очень интересный пример, когда встретились два мира, которые к тому моменту мало пересекались. Началось каждодневное проектирование для спортивных нужд. Спортивная промышленность СССР обеспечивала массовую физкультуру, олимпийскую сборную, сборные республик. Это было огромное количество работы каждый день.»,
Екатерина Кулиничева
Так в 1962 году начинается история Дома моделей спортивной одежды. Новая разветвленная система дизайн-институций включала в себя три отдела: экспериментальный цех, цех малой серии и цех индивидуального пошива. Главным же вопросом стала возможность создания серийных технических и эстетических инноваций при социализме. Отвечать на вопрос призвали выпускников Текстильного института в Москве: в первом составе несколько художников были сокурсниками «Красного Диора» Вячеслава Зайцева. Они имели то же образование и подготовку, что и модельеры в Общесоюзном доме моделей одежды, которые иногда и сами занимались спортодежой. Так, по словам Кулиничевой, Голикова и Левашова разработали лыжный костюм из ярко-красной вельветовой куртки с подкладкой из белого искусственного меха и трикотажного черного свитера: «В крое и цветовой гамме этого костюма были приняты во внимание такие утилитарные качества, как удобство и легкость, низкая теплопроводность. Вместе с тем костюм красив: переход от ярко-красного вельвета к белоснежному искусственному меху и затем к черному свитеру при ярко выраженном спортивном характере может удовлетворить самый изысканный вкус».
В рабочем расписании модельеров был как минимум один творческий день, когда светлые умы спортивной индустрии встречались на пленэре или в музее. За функциональную часть отвечали настоящие экспедиции и эксперименты совместно с учеными, когда дизайнеры изучали анатомию: какие части тела замерзают больше, а какие меньше. Художница-модельер Тамара Колесникова вспоминала о горной экспедиции, где произошел несчастный случай: девушка сорвалась и не смогла вовремя достать ледоруб, который зацепился за карман. К счастью, все спаслись, а случай помог Тамаре Алексеевне внедрить новый карман, за который больше ничего не цеплялось.
«Дом спортивных моделей — это очень интересный пример, когда встретились два мира, которые к тому моменту мало пересекались. Началось моделирование и дизайн спортивной одежды с большой буквы Д, каждодневное проектирование для спортивных нужд, а не время от времени, как это было раньше. Спортивная промышленность СССР обеспечивала массовую физкультуру, олимпийскую сборную, сборные республик. Это было огромное количество работы каждый день. Сейчас, когда дизайнеры широкого профиля спокойно делают коллаборации со спортивными брендами, это кажется совершенно обыденным. Но в 60-х так никто не делал. Часто встречается мнение, что это началось с Шанель и ее французских коллег. Да, у них были примеры сотрудничества с теннисистками: делали платья, в которых теннисистки играли, но это, скорее, разовые проекты, а не серийные. Была и одежда в спортивном стиле, но она была лишь вдохновлена популярностью спорта, а для самого спорта такая одежда была непригодна», — рассказывает автор книги «Кроссовки. Культурная биография спортивной обуви» и исследовательница спортивного дизайна Екатерина Кулиничева.
Уже в одном из самых первых проектов Дома моделей спортивной одежды спортсменам удается удивить весь мир. На зимних Олимпийских играх 1964 года в парадную экипировку делегации вошли шубы из редкой золотой нерпы. Стоимость такого изделия из редчайшего меха была сопоставима со стоимостью трехкомнатной квартиры. Главная героиня той Олимпиады, конькобежка Лидия Скобликова, завоевавшая золото на всех четырех женских дистанциях, рассказывала, что ее олимпийская шуба перешла по наследству дочери, а потом была передана внучке. Благодаря этому визитной карточкой каждого последующего зимнего олимпийского комплекта космической державы были именно шубы.
Простым советским гражданам, впрочем, шуба не полагалась, зато можно было подписаться на журналы «Мода и спорт» и «Спорт и отдых» и найти там инструкции для создания спортивной куртки. Назло всем усилиям Дома моделей спортивной одежды, советской легкой промышленности пока хватало в основном на майки и трусы.
ПОСЛЕДНИЙ ТРИУМФ
Московская Олимпиада, как торжество спорта социалистического, удивительным образом совпала с невероятной коммерциализацией Игр — после финансовой катастрофы в Монреале Олимпийский комитет максимально широко распахнул объятия для спонсоров, и спортивные бренды сразу выстроились в очередь на партнерство. В бюджет принимающей страны наконец-то могли приходить рекламные и спонсорские деньги, жить стало чуть проще, да и шить — тоже.
А шить нужно было много. Одну только главную сборную нужно было одеть в парадную, повседневную, тренировочную и соревновательную форму и в отдельную форму для пьедестала. Но помимо сборной нужно было нарядить персонал и волонтеров, участников церемонии, и, конечно, болельщиков. Из-за таких масштабов в мерч с олимпийским мишкой художника Виктора Чижикова можно было одеться буквально с головы до ног. Однако повезло не только мишке — на форме олимпийцев впервые официально красовались три фирменные полоски и лого самого советского из капиталистических брендов — западногерманской фирмы adidas.
По мнению исследователя моды Тима Ильясова, одним из главных достижений Олимпиады-80 на модном поприще стала популяризация спортивного направления в повседневной одежде: «Журналы и альбомы мод по всему Советскому Союзу окончательно легитимизировали спортивную моду на улицах, заполнив осенние и зимние выпуски 1980–1981 годов моделями в спортивном стиле. Однако на самих Играх советские атлеты оказались не только быстрее, выше, сильнее, но и элегантнее многих конкурентов. Парадную форму для сборной изначально разрабатывал Дом моделей спортивной одежды, однако после дизайном занялся Вячеслав Зайцев. Экспериментов со стилем решили не делать, организаторы остановились на довольно сдержанных и при этом безусловно летних комплектах — жакеты, юбки и пиджаки — светло-бежевые, мужские брюки — хаки, аксессуары — темно-красные».
Новую веху повседневности спортивной одежды удастся запечатлеть и в перестроечных фильмах. В 1985 году выйдет «Танцы на крыше» — первый художественный фильм о советских би-боях — настоящий мудборд для любителей «электронной музыки и ансамбля “Рецитал”». А икона «золотой молодежи» Катя из культового «Курьера» появляется на экране именно в толстовке adidas.
АДИДАСОМАНИЯ
Партнерство «адиков» с Советами началось задолго до Олимпиады. Ади Дасслер проявлял интерес к олимпийцам из СССР еще в 1952 году, на первых Олимпийских играх для Союза. Легкоатлетка Нина Пономарева, первая олимпийская чемпионка в истории советского спорта, вспоминала, как сам Ади Дасслер снимал мерку с ее ноги, но промахнулся с размером. «Дасслер меня подвел — дал тапочки поменьше моих, точно по ноге. А они неудобные, поджимают. Срочно попросила новые, хотя уже решила, что выступлю в своих. Выходит, обманула. Но не будет же назад отбирать?».
В записке Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР в ЦК партии 1979 года «К вопросу о сотрудничестве с фирмой “Адидас” (ФРГ)» упоминалось постоянное сотрудничество с немецким брендом «в течение 20 лет», но оно, конечно, было сугубо точечным и доступным лишь избранным спортсменам. Так, в комплекте открыток, посвященных Льву Яшину, легко найти на фото бутсы с тремя полосками.
Известно, что сын Ади Дасслера Хорст специально нанимал русскоговорящую ассистентку Угетт Клержиронне, владел частной коллекцией русских икон и вообще искренне ценил своих русских друзей, имея благодаря своим стараниям доступ к закрытому советскому рынку — мечте всех западных спортивных брендов. После решения МОК об Олимпийских играх в Москве adidas еще сильнее окучивали советских чиновников, подготавливая почву для контракта официальных поставщиков Олимпиады-80. Одним из самых деликатных эпизодов ухаживаний за коммунистами стала поездка к Ниагарскому водопаду советского «министра спорта» Сергея Павлова. Тогда Кристиан Джаннет, агент и лоббист adidas, прознал о давней мечте Павлова — увидеть Ниагарский водопад своими глазами. «Итак, в четыре часа утра Джаннетт вывел Павлова и Мзареулова из Олимпийской деревни, посадил их на рейс до Торонто, далее вместе с ними полетел на маленьком частном самолете и, наконец, на лимузине с тонированными стеклами привез их к Ниагарскому водопаду. “Павлов радовался, как маленький мальчик”, — вспоминает Джаннетт. Русские настояли на том, что непременно должны сделать фотографию на фоне водопада», — пишет Барбара Смит в книге «Адидас против Пумы».
После Олимпиады-80 «адидасы» спокойно производились на советских фабриках по лицензии. Три полоски носили и в пир, и в мир, а иметь такую пару кроссовок считалось настоящим престижем. Поэтому прозвище «Адидас» у персонажа Вовы Суворова из «Слова пацана», скорее, не про любовь героя к спорту, а еще один показатель авторитета среди группировщиков.
На самих Играх советские атлеты оказались не только быстрее, выше, сильнее, но и элегантнее многих конкурентов. Экспериментов со стилем решили не делать, организаторы остановились на довольно сдержанных и при этом безусловно летних комплектах — жакеты, юбки и пиджаки — светло-бежевые, мужские брюки — хаки, аксессуары — темно-красные».
Тим Ильясов
КОНЕЦ ЭПОХИ
Приход adidas на советский рынок стал первой ласточкой грядущего крушения советской индустрии спортивной одежды. В производственную структуру «Динамо» в последние десятилетия существования СССР, по словам Кулиничевой, входило около восьмидесяти предприятий из четырнадцати отраслей промышленности, от полиграфии до металлообработки. Однако конкурировать с тремя полосками литере Д было уже тяжеловато. К концу 80-х контрабандными импортными кроссовками будет трудно удивить уже не только спортсменов, но и студентов из крупных городов. А после распада Советского Союза и открытия рынка западные спортивные гиганты с их производственными и маркетинговыми мощностями без труда отправят на скамейку своих постсоветских конкурентов, и даже самые популярные советские бренды вроде кед «Два мяча» выпадут из поля зрения на четверть века, чтобы вернуться уже не как спортивный атрибут, а как элемент дизайнерской ностальгии. Все это, однако, на фоне российского импортозамещения и даже некоторой автаркии наводит на вопрос: если один раз нам почти удалось создать индустрию спортивной одежды, может, стоит попытаться еще раз?
А увидеть столетнюю историю российского спорта теперь можно и воочию — в Музее «Динамо», где есть и материальные артефакты, и инсталляции, и даже видеопьеса на основе воспоминаний одной семьи динамовцев.
15 МАЯ 2024
0
