Выставка
«Русский стиль: традиции и трансформации» в хранилище Эрмитажа
Причин для внутреннего туризма и так было много, а в последнее время — еще больше. Есть среди них и приятные поводы, например, выставка «Русский стиль: традиции и трансформации» в хранилище костюма в реставрационно-хранительском центре Государственного Эрмитажа. Настя Сотник побывала на ней вместе с куратором проекта, заведующей сектором прикладного искусства Отдела русской культуры Государственного Эрмитажа, кандидатом исторических наук Ниной Тарасовой — и рассказывает, почему вам не стоит затягивать с посещением экспозиции, хотя она и открыта до октября.
Выставка костюмов в Эрмитаже — довольно редкое событие. Согласно официальному расписанию, подобные проекты проходят раз в два года. Экспозиция «Русский стиль: традиции и трансформации», открывшаяся в июле 2021-го, продлится до октября 2022-го, но мы советуем заглянуть на нее как можно скорее. В частности, потому что это содержательный пролог к старту проекта «Открытие Севера. Дивование», запланированного на это лето. Впрочем, и сама по себе экспозиция стоит того, чтобы заглянуть на нее не один, а даже несколько раз. Рассмотреть будет что: 230 предметов на 140 манекенах, 90% которых ранее не выставлялись.
ПРИДАНОЕ
Экспозиция выставки делится на две части — народные костюмы и предметы царских особ. Народная часть начинается с так называемого русского Севера — и едва ли не самая зрелищная часть экспозиции. Северные торговые пути с заморскими тканями, речной жемчуг, пушнина — «здесь было все для роскошных нарядов. Кроме того, люди на севере не знали крепостного права, так что, по сути, перед нами одежда в общем-то свободных людей», — объясняет куратор проекта Нина Тарасова. От свободных людей осталось в частности очень много кокошников — их хранители Эрмитажа отыскали в частных коллекциях. «Интерес к собирательству традиционного костюма, его аксессуаров, возникает в середине 19 века и расцветает ближе к концу 19 века. Многие вещи пришли в музей из частных коллекций после революции. Правда коллекционерам нравилось само по себе вот это оформление кокошника, а то, что за ним было: назатыльник, ленты какие-то — все это спарывалось. Только передняя, парадная часть, считалась предметом коллекционирования», — рассказывает Нина Тарасова.
РОСКОШНЫЙ СЕВЕР
От уцелевших кокошников переходим к полноценным костюмам, которые удалось собрать. Здесь много интересного, например, можно проследить эволюцию сарафана. «Сарафан технически всегда выглядел как расклешенное платье, у которого отрезаны рукава. Но важно обратить внимание на детали. Например, у одного из самых ранних сарафанов, конца XVIII века, крой был под горлышко — все тело нужно было почти полностью закрыть. А потом сужается немного ширина плеч, появляются лямки, далее лямки удлиняются, как на сарафанах XIX века. Потом они вообще превращаются в бретели для юбки, а после и вовсе исчезают — остается только юбка», — поясняет Нина Тарасова.
Еще один важный предмет, на который стоит обратить внимание здесь — рубахи-длиннорукавки. «Мы специально не поднимали рукава, потому что в принципе так никто не засучивал рукава — по необходимости их собирали в районе запястья. Причем у людей знатных были наручи, или поручи, как их называли, которые сдерживали это все. Их еще красиво украшали жемчугом и перламутром. А у людей простых такие длиннорукавки просто собирались в многочисленные складочки и застегивались на пуговицы, чтобы не мешаться», — рассказывает Нина Тарасова.
Особым богатством тканей и декоративных элементов отличалась одежда купчих. Ее украшали вышивкой, кружевом ручной работы, бусинами и пушниной. Один из самых дорогих подобных сарафанов, Эрмитажу достался в дар от знаменитой советской модели Татьяны Сорокко. «Мы с ней давно дружим, она внесла огромный вклад в нашу коллекцию. Например, пять шляпок, которые сделала Татьяна Яковлева. И вот она как-то прислала очередную шляпку и написала: „Нина Ивановна, я купила на аукционе какой-то костюмный лот, в котором оказался сарафан XVIII века и головной убор. Вам надо?“. Так у нас появилась еще одна прекрасная вещь в очень хорошей сохранности», — говорит Тарасова. Еще один наряд, за который сразу цепляется глаз, — купеческий костюм с плетеным кружевом и серебряными пуговицами. Все это дополняет головной убор, расшитый бисером, «шишак» — по словам Нины Ивановны, в таких обычно ходили женщины города Торопца на границе Тверской и Псковской губернии. «Это дорогое вложение средств — тут и речной жемчуг, и рубленый перламутр, и самоцветы в серебряных кастах. Иногда такие головные уборы даже сдавали в аренду соседям победнее, если им нужно было для особых случаев», — уточняет Нина Ивановна. Коллекция головных уборов — особый предмет гордости кураторов, в частности, тех, что были созданы в Каргополе: часть из них войдут в экспозицию проекта «Открытие Севера. Дивование».
Каждый костюм можно долго рассматривать, расшифровывая вышивки и мотивы, относящиеся к конкретным регионам. Но еще больше интересных деталей, которые скрыты от глаз. Об одной из таких рассказала Нина Тарасова: «Очень часто во время реставрации совершаются неожиданные открытия, как например, вот в синем костюме с золотыми деталями. Судя по ткани, это произведение конца 19 века, однако в правом рукаве реставраторы нашли вшитое письмо, датированное периодом много раньше, чем сам костюм. Письмо мужчины, который, видимо, уехал на заработки в Петербург и потом написал своей жене с поклонами, перечисляя абсолютно всех членов семейства. И более того послал еще „двадцать рублев“ и попросил одарить деньгами „всех-всех-всех“. Может быть, она как раз купила на часть денег костюм, может быть, что-то с мужем случилось и она письмо хранила как память».
Тверь, Кострома, Арзамасский уезд — следом идут самые зрелищные народные костюмы, которые от предыдущих отличаются прежде всего по цветам — здесь можно видеть например, уже более смелые синий, фиолетовый, ярко-красный. Самым нарядным городом считается ярмарочный Нижний Новгород. По словам Нины Ивановны, костюмы XVIII-XIX веков из этого региона, особенно блузы, в свое время поразили Жана-Поля Готье, когда тот заезжал посмотреть коллекцию. «Это правда очень красиво. Хотя рисунок найбоки простенький, но насколько со вкусом сделан! Интересно, что мастера набойки ходили по деревням и предлагали образцы женщинам, женщины выбирали, приносили свои холсты этому мастеру. И для того, чтобы потом по выполнении заказа не ошибиться, брали обыкновенную палочку, кусочек ветки ломали пополам, часть привязывали к набойке, к ткани, а часть отдавали хозяйке. И когда он возвращался с готовым заказом, нужно было просто эти палочки совместить. Вот такая была квитанция», — рассказывает Нина Тарасова.
НАРОД ПОБЕДНЕЕ
Три костюма уральских казачек — два свадебных и один просто праздничный — последние из «богатых». С одной стороны, они вторят народным сарафанам, с другой — подражают казачьим кафтанам. «От народа здесь силуэт сарафана. Но шлейф выдает, что казачки себя крестьянками совершенно не считали», — объясняет Нина Ивановна. Чем «южнее» продвигаемся по экспозиции, тем беднее с точки зрения материалов и отделки становятся костюмы. Так, от Воронежа до Рязани правит бал легкий лен. Больше никакого золотого или серебряного шитья — только тесьма с примитивными орнаментами. Хотя костюмы на глазах становятся беднее по фактурам, по цветам, наоборот, богатеют: мы видим и в них и зеленый, и синий, и ярко-розовый, и желтый, и, конечно, главные основные оттенки — белый и красный. Все же юг это про жаркое солнце, а еще урожай — как говорит Нина Тарасова, эти ассоциации люди и переносили в палитру.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ, В ПАРАЛЛЕЛЬНОЙ ВСЕЛЕННОЙ
Тем временем, в параллельной России XVIII и XIX веков развивалась другая история костюма, императорского и придворного. Эту главу экспозиции по праву начинают наряды императрицы Екатерины II, которые демонстрируют, что хотя двор и был оторван от народа, но связь с ним все же не обрывал — в каждом из экспонатов прослеживаются параллели с народным костюмом. «Два наряда Екатерины — подвенечное и коронационное платья — хранятся в музее Московского Кремля. У нас же — исключительно мундирные платья, сшитые по форме различных гвардейских и армейских полков. Они тоже представительского рода: Екатерина приветствовала в них офицеров во время полковых праздников. Один мундир сшит по форме лейб-гвардии Конного полка. Светлый — по форме адмирала российского флота. Также есть мундир по форме лейб-гвардии Семеновского полка», — описывает их Нина Тарасова.
Эти мундирные платья тоже демонстрируют русский стиль, о чем говорят несколько неброских, но важных деталей. «На то, что в основе мундирного платья был сарафан намекает планка с пуговицами. Кроме того, у верхнего плаща есть интересные детали — частично открытая пройма и откидной рукав. Это то, что было характерно для костюмов допетровского времени», — уточняет Тарасова. Убедиться в этих параллелях можно, сравнив мундирное платье с одним из крестьянских сарафанов, что стоит напротив. Ленты бретелей в случае с мундирным платьем сыграли роль дополнительного, эффектного традиционного элемента костюма — по мнению Нины Ивановны, императрица от такого точно бы никогда не отказалась. «Вообще, платья Екатерины, в которых угадываются отсылки к народному костюму, входят в обиход в качестве мундиров с 1770 года. У нас есть несколько мундирных платьев времен, когда Екатерина только-только пришла к власти в результате переворота, а потом резко раз — и она в „сарафане“. Дело в том, что у нее изменилась фигура: она склонна была к полноте, которую необходимо было скрывать. Женщина была мудрая, так что понимала, единственное, что ее может спасти — сарафанный крой».
КОНЕЦ
ЭПОХИ
Есть в хронологии в императорском костюме и досадные прорехи. Так, в экспозиции отсутствуют примеры русского придворного костюма первой четверти XIX века — хранилище Эрмитажа не удалось пополнить таковыми, несмотря на экспедиции и поиски по частным коллекциям: после революции многие предметы попросту растащили и теперь их не найти. Поэтому от нарядов императрицы сразу переносимся в конец XIX века, а точнее, в период правления Александра III. Зато в этой части есть не только вещи, но и предметы обихода, которые связаны с назначением одежды. «Например, есть его кресло-качалка из кабинета в Аничковом дворце. Также самовар великой княгини Марии Павловны из Владимирского дворца — в русском стиле, с вензелями. Костюмы кормилиц — два сарафана в русском стиле и „золотая“ кормилица», — рассказывает Нина Ивановна. Здесь особенно бросаются в глаза крупные жемчужные бусы, прямо как у Мэтью Уильямса на последнем показе Givenchy. Правда, это не жемчуг, а крашеное выдувное стекло, из которого тогда делали игрушки. «Эти украшения — отвлекающий маневр. Ребенок смотрит на бусы и не плачет», — объясняет Нина Ивановна, как бусы появились в этих образах. В русском стиле выполнен и костюм мальчика-певчего, и самих императорских особ. В частности, рубашки цесаревича Алексея Николаевича, одна из которых украшена монастырским пояском с молитвой.
Императорские вещи тоже есть в хранилище Эрмитажа. В частности, исторически значимый мундир Николая II по форме лейб-гвардии четвертого стрелкового императорской фамилии батальона. Новый фасон мундира ввели во времена царствования Александра III и по словам Тарасовой — популярностью в гвардии он не пользовался. «Брюки в виде шаровар, которые заправлены в сапоги, маленькие шапочки-таблетки для гвардейских офицеров — нонсенс. Они хотели лосины, блестящие высокие сапоги, а их вот так обрядили. Отток гвардии произошел именно из-за костюмов. И Николай II, придя к власти, должен был провести еще одну реформу костюма, чтобы вернуть форму к прежнему виду», — поясняет она.
Женская коллекция императорских костюмов включает много интересных экспонатов, например, платья Александры Федоровны из розовой парчи, с серебряным шитьем начала XX века. «От русского стиля здесь рукава. Хотя это та деталь, которая напоминает: то, что мы называем русским платьем, на самом деле, фантазии. Подобные рукава были и Балканах, не говоря уже про Турцию, Иран и соседние страны. Резные рукава с полуоткрытой проймой были везде», — рассказывает Нина Тарасова. У платья также самый длинный шлейф — так полагалось для нарядов императрицы — этот экспонат выставляется впервые. На голове у императрицы тогда была диадема, но так как она не уцелела, реставраторы Эрмитажа дополнили образ кокошником с тюлем. «Он, конечно, не родной, но зато тюль с парижской выставки Коллекции костюмов Эрмитажа 1989 года, которая проходила под эгидой Yves Saint Laurent. По идее, мы должны отпороть его и хранить отдельно, но жалко. Это еще и память о Сен-Лоране, его щедрости, которая проявилась в том, как он опекал группу наших сотрудников — хранителей костюмов, реставраторов. По воспоминаниям, в день их отъезда он пришел с подарками — модными в то время сумочками, а еще с трикотражными полосатыми отрезами. Он понимал, что здесь они такое купить не смогут, и, наверное, догадывался, что командировочные они не могли тратить на себя и должны были передать Минкульту», — рассказывает Нина Тарасова.
КОСТЮМИРОВАННЫЙ БАЛ 1903 ГОДА
Иногда императорский двор не просто цитировал русский стиль в костюмах, но и буквально наряжался в костюмы традиционного кроя — например, во время костюмированного бала 1903 года в Зимнем дворце, того самого, что увековечен в колоде карт «Русский стиль». Тогда вся приглашенная знать должна была прийти в нарядах «допетровского времени». В экспозицию выставки вошло десять костюмов при том, что на бал пригласили 400 человек. «Всего в России сохранилось 12 костюмов: костюм Николая II, например, хранится в Кремле. Большая часть разошлась по императорским театрам, а другая — национализирована. Вы даже не представляете, сколько всего было утрачено во время Революции!», — объясняет причину утраты Нина Ивановна.
Доминанта «маскарадной секции» — платье Александры Федоровны 1903 года. Над ним работала Александра Федоровна Иващенко. «Удивительно, что у императрицы во время этого бала был огромный изумруд на груди в 250 карат и в обрамлении, по-моему, 54 бриллиантов. Был еще изумрудный ряд на украшениях, которые крепились к короне и красиво ниспадали с нее почти на уровень груди», — рассказывает Тарасова. Образ Александры Федоровны также дополняли туфли с зелеными стеклами — их тоже можно увидеть на выставке. «В наряде были изумруды, а на туфлях, естественно, более простые материалы, чтобы не жалко было, если повредятся при во время танца», — объясняет Тарасова.
Один из самых эффектных нарядов — костюм Зинаиды Николаевны Юсуповой. «Это такой псевдо-сарафан. Платье с рукавами, стилизованным оплечьем. Сверху еще надевалась телогрея с соболиной оторочкой. Дело в том, что Зинаида Николаевна во время праздника дважды солировала в русском танце. Ей нужно было сбросить шубку и остаться в облегченном сарафане». Рядом — костюм Феликса Юсупова старшего, «который, конечно же, лишен меховой оторочки», он отличается строгостью. По зрелищности нарядов семье Юсуповых составляла конкуренцию чета Голицыных. «Рукава верхнего одеяния были длинные, до пола, но кому-то захотелось их отрезать — такими они и дошли до нас».
РУССКИЙ СТИЛЬ: ТРАДИЦИИ И ТРАНСФОРМАЦИИ
Многие вещи в русском стиле появлялись в гардеробе царской семьи благодаря подаркам крестьян. Часть из них можно видеть в экспозиции нарядов конца XIX века. Так, среди экспонатов есть рубаха, подаренная сыну Александра II Николаю Александровичу. «На ней можно прочитать надпись „сибирячка“, то есть это подарок от сибирячки. По нашим данным, ее вручили, когда Николай Александрович возвращался из дальневосточного путешествия домой — это 1891 год. Рубашка сделана из чесучи, на ней вышивка в технике крестика», —
уточняет Нина Тарасова.
Следом — большая группа вышито-плетеных костюмов в русском стиле, которые можно найти в любом краеведческом музее России. Здесь они выполняют особенную функцию. «Мы хотели показать, насколько эти вещи выглядят современно», — рассказывает Нина Тарасова. Чтобы это доказательство выглядело нагляднее, подобные костюмы 1917 года надели поверх черных боди. В послереволюционное, военное и послевоенное время интерпретаций русского костюма в повседневной жизни было не так много, поскольку тогда одежда решала иные, более утилитарные задачи. Плюс к наследию дореволюционного времени долгое время было спорное отношение. Так что первые модные адаптации русского стиля к современной моде стали появляться во второй половине XX века. Это наглядно демонстрируют три вещи из экспериментального цеха Ленинградского дома моделей одежды 1984 года авторства Лили Нефедовой. А также два костюма работы дизайнера Александры Соколовой, которую относят к так называемой Петербургской школе моды, из коллекции «Скифы». Рубеж XX и XXI века представлен в виде пяти костюмов, созданных в Доме моды имени Вячеслава Зайцева — это предметы из коллекций с использованием павлопосадских платков, а также, например, кутюрный костюм, сплетенный елецкими кружевницами на коклюшках.
Есть и более современные вещи, например, костюм «Уральский сказ» 2011 года петербургского дизайнера Стаса Лопаткина. Завершает череду современных русских костюмов работа московского дизайнера по трикотажу Людмилы Доброхотовой, ушедшей из жизни в 2012 году. «Этот костюм состоит из сарафана на кокетке, от которой отходит две сумочки. Граница между сарафаном и юбкой декорирована подвесками-колокольчиками, а сверху — свитер. В костюме использовано 52 оттенка шерстяной пряжи, причем если мы посмотрим на изнаночную сторону, не увидим в ней протяжек нитей. Это фантастическая работа», — рассказывает Нина Тарасова. В витрине, за которой стоит работа Людмилы Доброхотовой, отражаются народные костюмы, что стоят в секции напротив. И это лучшая иллюстрация того, как традиции русского стиля дошли до современной моды, несмотря на все исторические трагедии и утраты.
