Очумелые ручки
Как думаете, каким было главное слово на Mercedes-Benz Fashion Week Russia весна-лето 2022? Апсайкл! По следам прошедших показов кто-то использует его как комплимент, а кто-то — как ругательство. Настя Сотник пока не определилась, к какой категории отнести этот апсайкл в своем модном словаре, и вот почему.
Из почти 50 брендов в расписании Mercedes-Benz Fashion Week Russia я насчитала с десяток коллекций с приставкой «апсайкл». За шесть дней, с 19 по 25 октября, на подиуме было все, что только можно сшить из старых вещей: портупеи из галстуков, блузы из занавесок и даже костюм борца за устойчивое развитие с плащом из старых игрушек — образ, завершивший показ молодой московской марки RigRaiser, и вовсе мог бы стать символом этой недели моды. Как минимум потому, что MBFWR сама себя определяет как борца за светлое будущее моды, да и мира в целом, взяв курс на устойчивое развитие.
Маркер sustainable Московская неделя моды ловко использует уже не первый сезон, чтобы выбраться из пиар-ямы, в которую давно провалилась. Кроме красивых слов из пресс-релизов есть даже дельные шаги. «Цель Национальной палаты моды — распространение sustainable-практик не только на MBFWR, но и за ее пределами. В рамках этого Национальная палата моды совместно с фондом „Второе дыхание“ запустила ежесезонный сбор ненужной одежды, которую российские бренды, работающие в технике апсайклинга, используют в подиумных коллекциях. Пока, правда, приносят мало вещей, несмотря на многочисленные анонсы в СМИ, телеграме и соцсетях, но мы проводим акцию только второй сезон. Надеюсь, тема раскачается», — говорит Александр Шумский, президент Национальной палаты моды и Mercedes-Benz Fashion Week Russia, соучредителя Фонда моды.
Внутри недели моды как организации тоже действуют правила устойчивости: в этом сезоне, например, организация выпустила сумки из переработанных рекламных баннеров с прошлого сезона, сделала официальный мерч MBFWR из старых автомобильных шин и ремней безопасности, а еще сшила для команды апсайкл-униформу. Так вот что это такое! А я все не могла понять, что это за странно сшитые по методу коллажа жакеты на девчонках, которые помогают с рассадкой.
Проблема с российским апсайклом в том, что в большинстве случаев он вообще не вдохновляет, и совсем не хочется, чтобы за ним было будущее российской моды. Начнем с Маши Цигаль, на которую все накинулись по разным причинам — но в том числе за слишком примитивный подход к апсайклу. В ее коллекции были платья, собранные так, будто к майкам просто пришили кусок материи, спортивные брюки с приклеенными логотипами, еще брюки с нашивками и все в таком духе.
Как это вообще попало на неделю моды? В своих постах в инстаграме Цигаль сначала уверяла, что это сложносочиненные работы из 5–6 объектов, потом говорила, что это такое фэшн-заявление. У Александра Шумского свой ответ на этот вопрос: «Сотрудники недели моды увидели часть коллекции на площадке только в районе 16:00 [в день показа], отправили изображения нашему юристу и получили подробное разъяснение, которое сразу же передали команде бренда: чужие логотипы [на вещах] — это потенциальная проблема. Но не встретили понимания и прислали фотографии мне. Я позвонил лично Маше и передал ей слова юриста, она ответила, что едет в студию что-то дошивать и что-нибудь придумает. До показа оставалось пять часов. Вечером началась агрессия — Маша угрожала отменить показ за полчаса-час до шоу. Конечно, это ЧП, а для кого-то даже трагедия, но в любом случае это несравнимо с тем ущербом, который мы все могли бы понести в случае показа коллекции с логотипами больших брендов (в итоге логотипы заклеили скотчем и закрасили краской из баллончика сами сотрудники недели моды, затем к ним подключились члены команды Маши Цигаль. — Прим. The Blueprint). То, что это не совсем соответствует практике апсайклинга, я оставляю за скобками».
Брендом, который грамотно работает с апсайклом чужих вещей, Шумский называет RigRaiser. «Дизайнер Анна Леконцева тоже использовала брендовые вещи в своей апсайкл-коллекции, но логотипы были изначально частично заклеены и зашиты, то есть модифицированы. Было четко обозначено, что это не чужие вещи, а апсайкл. Это юридически обоснованно», — говорит он. Но закрытые логотипы — это же не апсайкл. «Основная цель любой торговой марки в том, чтобы у потребителя при взгляде на вещь возникали ассоциации с конкретным производителем. В американском законодательстве есть формулировка: каждый бренд — это идентификация источника того, кто является производителем или поставщиком. Грубо говоря, от торговой марки требуется, чтобы потребитель быстро посмотрел на обозначение, логотип и понял, Chanel перед ним или Versace. Эту задачу выполняет не только логотип, но и узнаваемый элемент, например, три полоски, как у adidas, или монограмма, как у Louis Vuitton. Ни то ни другое не стоит использовать при апсайкле, иначе при взгляде на вашу вещь потребитель подумает: либо большой бренд как-то с этим связан, либо это коллаборация, либо вещь была предварительно одобрена брендом. Как вы понимаете, никакому большому бренду это не нужно», — рассказывает Максим Попов, юрист в сфере модной индустрии, автор телеграм-канала о юридической стороне моды Fashion Law. Теперь вопрос: глядя на эту фотографию слева, возникают ли у вас ассоциации с каким-либо иным брендом, кроме RigRaiser? Полагаю, да, даже если в моде вы не разбираетесь.
Маша Цигаль в постах-объяснительных по поводу произошедшего пишет, что организаторы своими требованиями MBFWR буквально довели ее до отмены показа в последний момент. Почему же только ее? Вопрос остается открытым. Возможно, повлиял человеческий фактор (ну не понравилась им Маша как человек), или тот факт, что она до последнего не показывала лукбук коллекции, хотя по договору должна была сделать это за две недели до мероприятия. В ответ на запрос The Blueprint о причинах конфликта с организаторами Mercedes-Benz Fashion Week Russia, сама Маша Цигаль ответила следующее: «Мне крайне неприятен тот булинг, ненависть и желание хайпануть на моем имени всех, кому не лень. Мне есть что ответить, но дальнейшее раздувание скандала, которым так упиваются некоторые люди, нахожу морально разрушительным для себя и неконструктивным в контексте экологической повестки, которую я продвигаю».
Имели ли сотрудники недели моды право самостоятельно скрывать логотипы на вещах из ее коллекции? «Возможно, так поступить им посоветовали юристы — все юристы всегда хотят перестраховаться по максимуму. Насколько это было оправданно? Зависит от того, какие положения были в договоре между Машей [Цигаль] и организатором», — говорит Максим Попов. Мы не видели договор, заключенный MBFWR конкретно с Цигаль, но видели тот, что подписали с другим дизайнером. В нем прописано, что коллекцию необходимо показать минимум за две недели до показа, и организатор оставляет за собой право не согласиться с какими-либо дизайнерскими решениями. Плюс по договору дизайнер обязуется предусмотреть, чтобы его коллекция не принесла репутационных или финансовых рисков для организатора.
Шумский беспокоился, что, если бы фото коллекции разлетелись по локальным и глобальным изданиям (а MBFWR освещается не только в России), бренды увидели бы свои логотипы на вещах Masha Tsigal и предъявили претензии руководству недели моды (в итоге упоминания показа появились в зарубежных СМИ — и не где-нибудь, а в The Business of Fashion, правда, в новости не о плагиате, а о том, как в Москве провели неделю моды накануне локдауна). Но Максим Попов уверен, что финансовые риски в случае с Машей Цигаль MBFWR вряд ли грозили: во-первых, большие бренды сейчас больше борются не с апсайкл-коллекциями, а с копированием своих вещей и размещением дешевых подделок в шоурумах и на больших маркетплейсах вроде AliExpress, а также пытаются урегулировать рынок перепродажи архивных коллекций. Во-вторых, они не такие уж кровожадные. «Вряд ли все это дошло бы до суда. Чаще всего большие бренды могут направить письмо-претензию либо встретиться лично и обсудить, как решить тот или иной вопрос. Обычно каждая сторона старается как можно скорее достичь мирового соглашения с учетом тех или иных выплат компенсаций. И только если стороны совсем не находят взаимопонимания, они идут в суд», — говорит Максим Попов.
Ладно, оставим спор его участникам и поговорим о дизайне. Коллекция Маши Цигаль — плохая. Она не современная, не революционная, некрасивая, в конце концов. То есть с революцией под лозунгом «быстрая мода зло — да здравствует апсайкл!» Цигаль опоздала на те самые семь лет, что о ней не было слышно. И если при взгляде на корсет из баскетбольной майки я еще могу поверить в то, что дизайнер помнит, как училась в Лондоне и работала с Тьерри Мюглером, то в остальном это же сплошной самострок!
Увы, то же самое можно сказать о других так называемых апсайкл-коллекциях с MBFWR. С ними Цигаль роднит не только желание сделать мир лучше, но и отсутствие ресерча — в повестке, работе конкурентов, истории моды, наконец. «Два года назад, когда мы делали первые вещи, еще никто в России не говорил об апсайкле», — гордо заявляет Анна Леконцева из RigRaizer. Анна, простите, но в России слово «апсайкл» звучит намного дольше: J Kim, резиденты NOB Рома Уваров и Никита Калмыков размышляли на эту тему задолго до 2019 года. И когда я вижу вещи RomaUvarovDesign — например, последнюю коллекцию по мотивам стиля Фиби Буффе из «Друзей», — у меня не возникает мысль, что я бы смогла сделать так же. Не возникнет она, и когда я увижу новую коллекцию Игоря Андреева Vereja. А при взгляде на трусы Versace с заклеенным логотипом и юбку из галстуков VINA (при всей ее обаятельности) такая мысль, увы, проскальзывает. Вещи из джинсовых лоскутов питерцев Rizhi я, конечно, не повторю, но тут проблема во вторичности: простите, ребята, но что-то очень похожее мы уже 10 лет наблюдаем в коллекциях Ксении Шнайдер.
KSENIASCHNAIDER
Но есть и хорошие новости с недели моды в Москве, а точнее, хорошие апсайкл-бренды. Например, Gerda Irene — марка дизайнера Герды Ирэн, которая своими руками шьет вещи из винтажных и антикварных предметов быта (ковров, наволочек, постельного белья) и восстанавливает старинные вышивки и фурнитуру. Это больше, чем просто перешитые вещи — потому что именно такую задачу перед собой и ставит дизайнер: «Я стараюсь фэшенизировать апсайкл, если так можно сказать. Не просто перешивать вещи, а приближать их к искусству». Оттого и на создание одного предмета у нее уходит минимум три дня, а не пара часов, как у многих из опрошенных апсайкл-брендов.
RomaUvarovDesign
Другой пример — Яна Бесфамильная, для которой апсайкл лишь одно из направлений в ее одноименном бренде. «Мы сотрудничаем с магазинами денима и выкупаем у них нераспроданные вещи. Мы стараемся использовать их на 100% в наших коллекциях и делаем косухи, сумки, панамки и даже обложки для паспорта. А еще наши клиенты могут принести нам свою джинсовую одежду, из нее мы хотим сделать кутюрную коллекцию», — говорит Яна.
Дизайнер марки BLCV Илья Булычев пришел в апсайкл не по зову пиара, а органичным путем. 20 лет назад, «когда апсайклинг еще не был апсайклингом, а назывался джинс-тюнингом», он переделал свои первые джинсы. Потом занялся пошивом джинсов под своим брендом BLCV и вспомнил про апсайклинг, только когда скопилось большое количество предметов с дефектами. «Апсайклинг ради апсайклинга — не самый лучший вариант. Должна быть дизайнерская задумка и правильный подход, чтобы это было не что-то из говна и палок, простите. Чтобы в вещах прослеживалось качество», — говорит он. И у BLCV получилась одна из самых внятных коллекций на MBFWR.
Все же дизайн вещей — серьезная работа, а не упражнение в сборке чего-то за пару часов. Такие задания дают на начальных курсах ведущих модных университетов мира. Основательница телеграм-канала shoes&drinks Елизавета Буйнова вспоминает, как на курсе Footwear & Accessories в Polimoda вместе с одногруппниками разбирала обувь на части, отклеивала подошвы и распарывала верх, чтобы собрать новую пару. «Но у нас это называлось не апсайкл, а просто deconstruction-reconstruction», — рассказывает она. Но если локальные бренды и Mercedes-Benz Fashion Week Russia очень хотят остаться на уровне первокурсников модных вузов, что ж, будем уважать чужой выбор.
Обновление от 29 октября: после публикации в материал добавлен комментарий дизайнера Маши Цигаль.
