Увольнения в моде

графика:

ЭЛЬДАР ИСКАКОВ

С момента начала кризиса регулярно поступают новости об увольнениях в разных модных брендах, издательских домах и агентствах. Некоторые из них отражаются в нашем разделе «Карьера», но большая часть не предается огласке. Мы решили разобраться в том, как рынок прощается с кадрами, и выяснили, что делать тем, кого мода оставила без работы. Хочется пожелать, чтобы этот материал вам не пригодился, но если вдруг — в нем вы найдете вопросы, которыми необходимо задаться, и ответы на них.

Что происходит с индустрией 

в мире и у нас?

В США главред Vogue US Анна Винтур и глава Совета модных дизайнеров Америки, дизайнер Том Форд, сразу подсчитали, что ситуация кризиса ставит под угрозу около пяти миллионов работников, в той или иной степени связанных с индустрией моды — от независимых дизайнеров до пиарщиков, — и запустили инициативу A Common Thread. В рамках этой программы им уже удалось собрать около $5 млн — и первые люди, обратившиеся за адресной помощью, начали получать гранты. Британский совет моды по примеру американских коллег организовал фонд BFC Foundation, который уже привлек £1 млн на поддержку локального бизнеса — и раздал деньги 37 брендам. Национальная палата моды Италии запустила проект в поддержку молодых дизайнеров #TogetherForTomorrow, в рамках которой предполагается поддерживать молодые и небольшие местные бренды не только финансово, но и советами профессионалов — в рамках серии вебинаров. Французская Федерация моды взяла на себя скорее наставническую роль, дизайнерам и брендам, пострадавшим от пандемии, они помогают воспользоваться широчайшими государственными мерами поддержки: консультируют в подаче заявлений на налоговые послабления и оформляют бумаги для получения корпоративных кредитов с государственными гарантиями. При такой опеке со стороны государства фонд помощи, который федерация организовала вместе с DEFI (Комитет по развитию и продвижению французской одежды), кажется уже вишенкой на торте — примерно как вебинары и онлайн-шоурум французских брендов, организованный вместе с B2B-платформой Le New Black.

Российское государство решило сосредоточиться в первую очередь на помощи (по мере необходимости) так называемым системообразующим предприятиям. В легкой промышленности порог для входа в этот клуб избранных установили в 2 миллиарда рублей годовой выручки, а в розничной торговле — в 15 миллиардов рублей оборота. В итоге в фэшн-ретейле в список системообразующих и оттого хоть сколько-нибудь защищенных попали, например, H&M, Zara, adidas, ЦУМ и Wildberries, а в сегменте легкой промышленности пройти сквозь игольное ушко смогли производители кож, тканей и самой массовой обуви. Из привычных читателю The Blueprint названий в списке окажутся только «Мастерские Боско».

Всем остальным игрокам фэшн-индустрии рассчитывать остается только на свои силы, профессиональную солидарность и поддержку профильных ассоциаций. Впрочем, тут похвастаться особо нечем.

Национальная палата моды пока лишь перевела показы Mercedes-Benz Fashion Week в онлайн-формат и вместе с департаментом предпринимательства и инновационного развития города Москвы организовала прием заявок от дизайнеров — участников показов 2019 и 2020 года на компенсацию половины затрат на шоу. Также они создали онлайн-шоурум с вещами российских дизайнеров, в который «приходили» байеры из Италии, Германии, Японии и России. На этом пока все. Фонд моды, созданный совладелицей интернет-ретейлера aizel.ru Айсель Трудел и президентом Mercedes-Benz Fashion Week Russia Александром Шумским, никому ничего даже не обещает, а Ассоциация моды Москвы, идеологом которой является телеведущая и общественный деятель Ксения Собчак, не подавала признаков жизни с приезда Карин Ройтфельд в Москву — то есть с сентября 2019 года.

Фэшн-ретейлеры от «Эконики» до «Русмоды», а потом и производители одежды отправляли коллективные письма президенту, но услышаны не были. Лишь бывший глава Московского экспортного центра и нынешний заместитель руководителя Департамента предпринимательства и инновационного развития города Москвы Кирилл Ильичев попробовал начать разговор о поддержке малого и среднего бизнеса в целом и модной индустрии в частности. Он обратился к подписчикам в Instagram: «Какой комплекс мер можно разработать и принять, чтобы сейчас и в будущем облегчить жизнь кинематографистам, художникам, архитекторам, галеристам, представителям медиа, модного и промышленного дизайна, IT, музыкального бизнеса и многих других». Пост собрал много комментариев, Департамент предпринимательства и инновационного развития Москвы внес ряд изменений в программу субсидирования малого и среднего бизнеса. В частности, появилась возможность до 1 июня подать заявку на компенсацию затрат на комиссию за продвижение товаров на маркетплейсах. Также можно получить компенсацию затрат на экспорт — эта опция доступна для компаний, экспортирующих товары и услуги и зарегистрированных в Москве не менее полугода. Еще, подав соответствующую заявку, московские предприниматели могут получить gold-аккаунты на маркетплейсе AliExpress.

Увольнения везде

Увольнения не заставили себя ждать. Уже в марте компании 12 Storeez пришлось расстаться с тремя десятками сотрудников. С ними расторгли договора по соглашению сторон с выплатами компенсаций. После этого штат компании уменьшился до 460 человек, и, по словам генерального директора и совладельца компании Ивана Хохлова, больше увольнений в ближайшее время 12 Storeez не планируют, по крайней мере, до июля. В целях экономии Иван отказался от собственной зарплаты: «Моя зарплата теперь 1 рубль до момента, когда мы пройдем самый тяжелый период».

«Топ-менеджменту нужно начинать сокращать с собственных зарплат, собственных расходов. Своим примером показывая, что это не ограничение по персоналу, а «я с себя в первую очередь начинаю». И постараться поддержать индивидуально тех, кто оказался в сложной финансовой ситуации (с кредитами, болезнями)», — одобряет такой подход Ирина Баранова, HR-специалист, управляющий директор компании по работе с персоналом B.Lab Business. «Я знаю, что в некоторых организациях собирали сотрудников и объясняли ситуацию — рассказывали, какие есть запасы и что их хватит на месяц. А у некоторых и на месяц не было, так как в феврале и марте выручка уже заметно падала, — рассказывает Роман Щербинин, адвокат, старший партнер коллегии адвокатов «Железников и партнеры», руководитель гражданско-правового направления. — Речь шла о том, чтобы составить списки, кому нужны деньги в первую очередь, даже если их отправляли в неоплачиваемый отпуск. Если у кого-то острые затраты, как ипотека, то это все фиксировалось, и исходя из потребностей конкретных людей управление распределяло все активы и ресурсы между работниками. Кто-то из работодателей ведет себя достаточно жестко, просто следуя юридическим алгоритмам, а для кого-то работники стоят во главе угла. Ясно одно: с массовыми увольнениями работодатели столкнулись в первый раз. Для них это тоже в новинку».

Есть информация о проблемах в российских представительствах зарубежных брендов, что логично, учитывая международный характер текущего кризиса. О сокращениях на условиях анонимности рассказала The Blueprint бывший сотрудник компании «Джамилько», представляющей на российском рынке 14 брендов, в том числе New Balance, Wolford, DKNY, Salvatore Ferragamo: «27 марта меня сократили по причине коронавируса, читайте — сильного падения продаж. Расставание произошло по соглашению сторон: компания меня не обидела и заплатила достойную компенсацию, но лучше работать за меньшую зарплату, чем в это время остаться без работы. В тот же день уволили еще нескольких сотрудников, а оставшимся при работе урезали зарплату в два раза, сократили рабочую неделю на один день, а рабочий день — на 2,5 ч». На момент публикации материала представители компании «Джамилько» на вопросы The Blueprint не ответили.

Российские офисы большинства люксовых брендов продолжают работу в прежнем режиме. В ответ на запрос The Blueprint сотрудники Gucci, Prada, Dior, Chanel и Cartier отказались комментировать данную ситуацию. Но юрист международной юридической фирмы INTEGRITES Виолетта Королькова, исходя из своих наблюдений за рынком труда, пока что оценивает действия люксовых компаний как максимально добросовестные по отношению к персоналу. «Паника и необдуманные действия сейчас есть в среднем бизнесе и очень много в малом», — добавляет она.

Подтверждением этих слов может служить ситуация в мультибрендовом концепт-сторе Aizel. 24 марта в телеграм-канале «Антиглянец» появились сообщения о том, что компания Aizel применяет в качестве антикризисных мер массовые сокращения сотрудников, выдавая вместо компенсаций сертификаты на покупки в интернет-магазине концепт-стора. В разговоре с The Blueprint официальный представитель компании заявил, что эта информация не соответствует действительности. В то же время он подтвердил, что Aizel действительно оптимизировали операционные расходы компании и прекратили трудовые отношения с несколькими сотрудниками по взаимному согласию. После публикации этой информации в The Blueprint написали несколько бывших работников Aizel, которые сообщили, что все же в компании прощаются с сотрудниками не совсем так: «В качестве выходного пособия предлагают сертификат на два оклада под видом того, что денег нет оплачивать зарплату сотрудникам», — сообщал один из них. Телеграм-каналы и дальше писали об увольнениях в Aizel и даже о закрытии проекта, но в разговоре с The Blueprint официальный представитель Aizel говорил, что в компании все хорошо и сотрудники в полном составе работают над новыми проектами. Правда, спустя несколько недель, 20 мая, и сам представитель — PR-директор проекта Артур Ефремов — объявил о своем уходе из компании после восьми лет работы.

Сокращения в пиаре 

и маркетинге

Кризис заставляет сокращать если не людей, то расходы даже сильнейших игроков рынка — и первыми они урезают затраты на PR и маркетинг. В первую очередь это отражается на агентствах.

Татьяна Константинова, партнер одного из крупнейших маркетинг-агентств в России — R.S.V.P., подтверждает, что действительно с наступлением карантина пришлось столкнуться со значительными потерями в проектах и отсрочками платежей со стороны клиентов. Но при этом, по ее словам, агентство прилагает максимум усилий, чтобы сохранить команду. «Мы активно прорабатываем новые форматы и услуги, чтобы обеспечивать занятость сотрудников и максимальную для данной ситуации доходность. Конечно, долго в таком режиме будет сложно работать, но мы надеемся, что к началу лета ситуация прояснится и будет понимание по осенним активностям, а значит, и по перспективам в отношении бизнеса», — рассказывает она.

В то же время с The Blueprint связались несколько бывших сотрудников компании, утверждающих, что из-за вируса всех «заставили уйти на неделю в неоплачиваемый отпуск». «Причем сообщили, что если кто-то в этом неоплачиваемом отпуске собрался не работать, то будут рассматривать вариант увольнения. А потом, когда объявили неделю карантина в Москве, когда надо сидеть дома, руководство присылало письма в духе «давайте не обращать на это внимание, ведь нам всем надо работать, чтобы поддержать бизнес», — говорит один из источников (по информации The Blueprint, в «нерабочие недели» работали и другие компании). Еще один сотрудник агентства добавляет, что сейчас event-отдел R.S.V.P. почти ликвидирован. «Как минимум четыре человека из event-отдела отправлены в неоплачиваемые отпуска на три месяца, большая часть уволена либо по собственному желанию, либо с одной зарплатой», — сообщил он. При этом, по его словам, некоторые сотрудники получают письма от HR-директора и руководства о снижении часов и зарплаты почти в два раза с просьбой подписать бумагу о новых условиях работы задним числом. В разговоре с The Blueprint партнер R.S.V.P. Татьяна Константинова заявила, что за период пандемии ни один сотрудник агентства не получал угроз, а также не был уволен без выплаты необходимой компенсации и не по соглашению сторон.

Ирина Баранова считает, что к сокращениям стоит прибегать лишь как к крайней мере по спасению бизнеса: «У многих есть иллюзия, что „ну у меня там все отрастет, оживет, и тогда я их найду“. Но хороших людей найти всегда сложно». Вот и по словам партнера и управляющего директора Lunar Hare и соиздателя The Blueprint Евгении Фишелевой, руководители проекта приняли решение не проводить сокращений, так как в текущей ситуации считают необходимым поддержать команду. «Мы перешли на удаленный режим работы с конца марта, и уже в начале апреля стало понятно, что клиенты корректируют контракты, а рабочая нагрузка стала неравномерной. С этого момента мы подходим к вопросу сохранения дохода сотрудникам c учетом сокращенной нагрузки. Тем, у кого были накоплены отпускные дни, мы дали возможность ими воспользоваться и уйти в оплачиваемые отпуска. Часть сотрудников переведена на неполную рабочую неделю. Возможно, нам придется идти и на более серьезные ограничительные меры, но увольнять сотрудников мы не собираемся», — уточняет она. Опрошенные The Blueprint сотрудники агентства также подтвердили эту информацию. Другое агентство, V Confession Agency, также полностью сохранило свою команду. «Люди для нас — ключевой актив», — комментируют представители VCA.

Предупреждение о возможном конфликте интересов.

Редакционный директор The Blueprint Александр Перепелкин и издатели The Blueprint Вера Панова и Евгения Фишелева являются партнерами коммуникационного агентства Lunar Hare, о котором идет речь в тексте.

А как дела у медиа?

Следом за PR и маркетингом под нож идут расходы на рекламу в СМИ, особенно в печатных. В условиях неопределенности бренды ищут более гибкие и дешевые способы продвижения. Поэтому даже крупные мировые игроки издательского бизнеса пересматривают кадровую политику на ближайшие месяцы. Так, 13 апреля шесть тысяч сотрудников американского Condé Nast получили письмо об уменьшении зарплат и возможных сокращениях штата — гонорар сократили даже Анне Винтур (она в течение пяти месяцев будет получать на 20% меньше). А через месяц стало известно, что американский Condé Nast покинула сразу сотня сотрудников.

Работники российского Condé Nast таких писем не получали — всех просто перевели на дистанционный режим работы с сохранением заработной платы и позиций. По словам сотрудников компании, к ним правда относятся добросовестно и с начала самоизоляции действительно никого не уволили.

Другой крупный издательский дом, Hearst Shkulev Media, тоже по максимуму сохраняет штат, но действует менее щепетильно. По сообщениям нескольких источников The Blueprint, сразу после начала самоизоляции, то есть 16 марта, всех сотрудников изданий дома, в том числе и журнала Elle, собрали на совещание и рассказали о необходимости каждому написать заявление об увольнении с последующим оформлением в качестве «самозанятых». Таким образом компания заново наймет сотрудников, но при этом сэкономит на налоговых и страховых выплатах. «Нам не предложили каких-либо альтернативных вариантов и не пошли ни на какие уступки. Причем даже тем, кто проработал в компании больше 10 лет. Поэтому я написала заявление на увольнение», — сообщает анонимная сотрудница, уточняя, что таким образом пришлось поступить не только ей. Как выяснил The Blueprint у нескольких независимых источников, из-за сокращения рекламных бюджетов Hearst Shkulev Media также уменьшат число печатных выпусков отдельных изданий. Из-за этого сократят и зарплаты оставшимся сотрудникам — выплаты будут производить по числу номеров. Такие нововведения точно коснутся редакцию Elle Decor — возможно, Elle ждет похожая участь: номера за июль и август уже решили сдвоить — аналогичным образом планируют выпустить и декабрь-январь. The Blueprint обратился за комментарием к представителям издательского дома, однако на момент публикации не получил ответа.

Как увольнять(ся) красиво?

Если кризис затянется, риск попрощаться с сотрудниками или с привычным местом работы появится практически у каждого. Универсального правила касательно того, как в таких случаях расставаться красиво, увы, нет, но есть несколько рекомендаций — первая из которых звучит так: при расставании и работникам, и работодателям стоит соблюдать адекватность по отношению друг к другу. «Это всегда про вопрос договоренностей. И очень важно сотрудникам в этом диалоге не занимать позицию жертвы. Нужно красиво расстаться, чтобы дверь всегда была открыта, чтобы в любой момент можно было вернуться», — говорит Ирина Баранова.

Те работодатели, у которых есть финансовая подушка на более длительный срок, смотрят на перспективу и предполагают, что уже летом все вернутся к работе в обычном режиме. Поэтому, чтобы переждать кризисное время, они не увольняют сотрудников, а думают, как «поставить их на паузу» или хотя бы сэкономить на фонде заработной платы.

В целом работодатель может прибегнуть к следующим законным схемам в рамках трудовых отношений — переход на дистанционную работу (зарплата и оклад не меняются), сменный график работы (при этом зарплата меняется пропорционально новому графику) и сокращение рабочего времени (в этом случае также уменьшается зарплата). Каждый из этих способов легален, только если работник подписал соответствующее ДС (дополнительное соглашение). Также без согласия работника нельзя отправить его и в отпуск — оплачиваемый или нет.

Не требуется согласия работника в случае «простоя на предприятии». Работник просто получает уведомление о том, что в данный момент предприятие простаивает. Если простой происходит по вине работодателя, работник получает выплаты в размере 2/3 от среднего заработка. Если по обстоятельствам, не зависящим от работодателя и работника, — 2/3 от оклада. Юристы предостерегают, что работодатели всеми силами могут настаивать на «временном» расторжении трудового договора, но уступать в данном случае — большой риск. «Никаких переводов на ГПД (гражданско-правовые договоры), никаких режимов самозанятых, — уточняет Виолетта Королькова. Эти способы позволяют работодателю очень сильно сэкономить на отчислениях, налогах и других расходах, но работник при этом лишается абсолютно всех трудовых гарантий. «Если нет уверенности, что работодатель восстановится после карантина и все еще будет в вас нуждаться, не соглашайтесь на эти условия. Оставайтесь в трудовом договоре — и тогда Трудовой кодекс вас защитит», — добавляет Королькова.

Также сейчас юристы сталкиваются с тем, что работодатели рассматривают вопрос прекращения трудовых отношений по причине возникновения ЧС — это тоже сомнительный ход, и в первую очередь для компании. В России режим ЧС не введен. Поэтому работники могут обратиться в ГИТ (Государственную инспекцию труда) и начать процедуру оспаривания — тогда работодателю нужно будет доказать, что ЧС повлияло на ведение бизнеса, а сделать это крайне трудно. Но даже если работник, уволенный подобным образом, не пойдет в ГИТ, через какое-то время он может обратиться в суд, восстановиться и потребовать законных выплат.

И последний способ законного прощания с сотрудниками — это сокращение штата. По словам юристов, сейчас многие работодатели стараются избежать официального ведения этой процедуры, поскольку она не только подразумевает необходимость выплачивать сотруднику компенсацию (как правило, до трех средних месячных заработков), но и крайне сложна в оформлении. А любая оплошность в этом процессе позволит сотруднику восстановиться на рабочем месте по решению суда. Чтобы избежать таких сложностей, работодатель может предложить вместо сокращения расторжение договора по соглашению сторон с оговоренной в отдельном приложении компенсацией. Соглашаться или нет — решать вам, но если дело дошло до «шантажа» — не поддавайтесь. Так, если работодатель говорит, что ему неоткуда платить вам деньги по выплатам, оцените хотя бы навскидку имущество компании. В ходе потенциальной ликвидации и банкротства вы как наемный работник будете в числе первых кредиторов.

А что если я уже все подписал?

В сфере моды, где трудовые взаимоотношения очень часто завязаны на личных знакомствах, сотрудники охотнее подписывают любые документы, чем ругаются. Но что делать людям, оставшимся без работы и зачастую без достойной компенсации? Обратиться за помощью.

Во-первых, за помощью к квалифицированным специалистам. Речь о юристах, специализирующихся на трудовых вопросах. По словам Виолетты Корольковой, это может стоить не так дорого, как кажется. За одну полноценную консультацию частному лицу в среднем придется отдать 2000 руб. Если речь о разработке сложного алгоритма действий по трудовому договору для целого трудового коллектива или отдела, юридическая фирма попросит за услуги от 300 до 800 тысяч руб. Индивидуальный юрист обойдется дешевле — от 15 до 45 тысяч руб. Многие юристы, как и сама Виолетта, консультируют людей и бесплатно. «Да, я не даю им [гражданам] полноценный меморандум, но я их направляю. Все зависит от адекватности юриста. Найдите в окружении такого человека — и спросите совет. Эти советы не требуют трудозатрат», — рассказывает Королькова.

Во-вторых, за помощью сейчас можно обратиться и к государству. В частности, в уже упомянутую ГИТ (Государственную инспекцию труда), которая сейчас особенно пристально следит за трудовыми спорами и порядком увольнений в компаниях. Специалисты этой организации помогают оспаривать сокращения и получать все выплаты от работодателя, положенные по закону.

Наконец, те, кто потерял работу в период кризиса — начиная с 1 марта, — могут обратиться в службу занятости населения и получать ежемесячное пособие по безработице в размере 12 130 руб. в срок с апреля по июнь (в Москве речь идет о 19 500 руб.). Правда, поговорив с некоторыми людьми, обратившимися за пособием, мы выяснили, что эти выплаты хоть и приходят на счет каждый месяц, но по частям, разбитым на произвольные суммы: например, по 500, 1300 или 5000 руб. Если у тех, кто оказался безработным в период с 1 марта, есть дети до 18 лет, они получат прибавку к пособию — по 3000 руб. на ребенка. А на каждого ребенка в возрасте от 3 до 16 лет полагается единовременная выплата по 10 000 руб. Кроме того, на портале госуслуг можно оформить ежемесячную выплату в размере 5000 руб. на детей от трех лет. На нее могут рассчитывать семьи, которые имеют право на материнский капитал. Если в семье несколько детей в возрасте до трех лет, то выплаты назначаются на каждого ребенка. Эта мера поддержки действует с апреля по июнь 2020 года.