19 выпускников Школы дизайна ВШЭ, за которыми мы будем следить

текст: Настя Сотник, Полина Садовникова

В рамках #YouthIssue мы продолжаем следить за экспериментами молодых дизайнеров. Наряду с дипломными проектами Британки мы рассмотрели и все выпускные коллекции студентов Школы дизайна НИУ ВШЭ по направлению «Мода». Редакционный директор The Blueprint Александр Перепелкин, директор моды The Blueprint Светлана Танакина и редактор моды The Blueprint Настя Сотник присоединились к дипломной комиссии по Zoom — и вместе с руководителями программы Екатериной Павелко и Анзором Канкуловым выбрали 19 самых перспективных выпускников. Теперь ваша очередь определять фаворитов: подробности — в соцсетях The Blueprint.

О программе «Мода» в Вышке Анне Акопян рассказала подруга. Решение подать документы именно в этот вуз было спонтанным, но саму идею стать дизайнером Анна вынашивала с детства, прошедшего за рисованием и просмотром «Топ-модели по-американски». Популярное американское шоу разожгло интерес к моде, взросление одновременно в русской и армянской культурах определило тему выпускной коллекции — это исследование о человеке, который вырос в чужой для себя среде и пытается к ней адаптироваться.

Самые любопытные элементы в мудборде выпускной коллекции — два паспорта Анны, российский и армянский. Орнаменты, обрамляющие фотографию 3×4, и герб со львом и орлом отразились в принтах на свитере с высоким горлом, платье, юбке миди и брючном костюме. В основе каждого образа коллекции лежат ковроткачество и армянское кружево, все — ручная работа, разумеется. Причем если с кружевом Анна уже имела дело на проекте Uniqlo Recycle day, то традиционное армянское ковроткачество пришлось осваивать с нуля.

Эти два ключевых элемента выпускной коллекции Анна планирует сделать фирменными для своего бренда. Впрочем, с его запуском она пока не торопится — хочет набраться опыта и пройти стажировки у любимых дизайнеров. Например, у датчанки Сесиль Бансен, финалистки LVMH Prize, превратившей свое имя в it-бренд.

У Елизаветы Андрицовой проблем с выбором профессии не было — сомневалась она только насчет вуза. В борьбе между Вышкой и Британкой победила программа Анзора Канкулова и Екатерины Павелко. В обучении Елизавете больше всего понравилось превращать далекую от моды идею в одежду. По ее словам, в первые два года в Вышке продуманная концепция была для нее даже важнее итогового воплощения.

На выпускную коллекцию Елизавету вдохновили идеи Баухауса, архитектура СССР и города Поволжья — Набережные Челны, Нижний Новгород и родные Чебоксары. Елизавета советует обратить внимание на принцип «сборки» вещей. Например, платье «гармошкой» может превращаться в майку или платье в пол. Основные цвета коллекции взяты из советской мозаики — Елизавета долго разглядывала ее фрагменты, чтобы выбрать сочетающиеся оттенки.

Сейчас Елизавета стажируется в WOS, а вскоре планирует поступить в одну из зарубежных профильных магистратур.

Дарья Балныкова с детства мечтала заниматься дизайном одежды. Она часто видела, как мама шьет вещи, и училась этому у нее, так что вопросов, куда поступать, даже не возникало. 

фото: @elezeee

В своей выпускной коллекции она вдохновлялась легендой о красной нити судьбы. Проводя исследование, Дарья быстро обнаружила, что истории о «красной нити, которая связывает всех людей», в той или иной форме встречаются почти в каждой культуре. «Понятно, что в зависимости от истории того или иного народа этот элемент интерпретируется по-своему, но в основном — как символ кровного родства, семьи, жизни. Многие современные художники более широко интерпретируют эту идею и говорят, что, несмотря на различия по национальности, вере, увлечениям, все люди связаны кровно, мы едины. А значит, у нас не должно быть ни вражды, ни неприязни друг к другу», — рассказывает Балныкова о том, почему захотела создать коллекцию с одеждой-оберегом, в котором красная нить выполняет защитную функцию. Из нее связаны шерстяные свитера и кардиганы, ей вышиты славянские символы на рубашках, она переплетена в декоративных тотемах и других аксессуарах. «В каждом изделии есть акцент на левой стороне. Это потому, что красную нить обычно располагают на левой стороне, так как она принимающая энергию и должна защищать», — уточняет Дарья.

В коллекции также много плетения — работая над ним, Дарья думала о дедушке, который работает с виноградной лозой. «Я перевела техники плетения из лозы на создание текстиля. Это был сложный технический момент, поскольку нити — более рыхлая структура. Я пробовала окрасить ткани пигментом и в итоге остановилась на том, чтобы при вязке вплетать вручную в белые нити красные волокна», — рассказывает Дарья. Чтобы достичь желаемой текстуры в отдельных вещах, дизайнер использовала 3D-печать из экологически чистых материалов.

Сейчас Балныкова планирует доработать коллекцию, чтобы на ее основе создать свой бренд. Названия пока нет, но дизайнер точно знает, что будет через него знакомить людей с разными ремеслами и культурными ценностями нашего народа. В ее резюме уже есть опыт стажировок в Jahnkoy и Nashe — и список этот Даша планирует расширить в самое ближайшее время.

Марина Беспалова тоже с детства хотела стать дизайнером — с того момента, как посмотрела мультик «Чародейки», в котором одна из героинь, Хайлин, шила одежду. После 9-го класса Марина пошла учиться на художника по костюмам в театральный колледж и на третьем курсе выиграла грант на летнее обучение в Миланской академии моды. Там она поняла, что ограничиваться театром не намерена, и, вернувшись домой, поступила в Школу дизайна НИУ ВШЭ.

В своей выпускной коллекции Digital Body Беспалова переосмысляет тему электронных двойников, которых мы создаем для себя в соцсетях и видим на экране, когда снимаем себя в сторис или разговариваем по зуму. «Я рассматривала, как преобразуется наше тело в зависимости от цифровых искажений, например, расслаивается на пиксели», — рассказывает дизайнер. В работе Беспалова ориентировалась на проект художницы Линн Хершман-Лисон «Электронные дневники» — это серия видеодневников, которые она снимала каждый день с 1984 по 2019 год. Оттуда не только дефекты изображения, возникающие при съемке, но и вещи, в которых появляется Линсон, — простые брюки, платья и рубашки Марина фотографировала на телефон и веб-камеру, отсматривала получившиеся изображения и переносила цифровые искажения с них в крой. «Я хотела передать нечеткость изображения, то, как оно поехало и распалось на пиксели. Поэтому я распечатала картинку на 5-метровом полотне ткани, разрезала его на полосы и заново сплела. Ушло два дня на то, чтобы получился эффект, будто кадр распадается на пиксели», — рассказывает Марина.

После выпуска Беспалова планирует развивать тему поиска границ телесности и сделать офлайн-презентацию своей коллекции. Недавно девушка завершила практику в Roma Uvarov Design, но останавливаться не намерена и будет искать новые интересные стажировки.

Изначально Софья Билль хотела стать актрисой, но не прошла вступительные испытания. Модой она интересовалась всегда, но о факультете дизайна одежды в НИУ ВШЭ узнала случайно. «Первые три года я вообще не понимала, где нахожусь. Сейчас же я вижу, что профессия сама выбрала меня», — говорит Софья.

Свою дипломную работу Билль посвятила реляционной эстетике, или искусству взаимоотношений, которое заключается в открытости художественных практик к взаимодействию со зрителем. «В интернете почти нет информации на эту тему, и мне очень помогла библиотека „Гаража“. Я каждый день приходила и изучала творчество художников, выясняла, какими практиками и инструментами они оперируют. Реляционная эстетика — это эстетика взаимодействия. Художник является катализатором и проводником. Он задает базовые правила, и произведение как бы создает встречу людей», — рассказывает Софья.

фото: @morrrsi

Ее выпускная коллекция — полноценное произведение искусства взаимоотношений. Дизайнер создала так называемую лабораторию соучастия, цель которой — взаимодействие между людьми. Поэтому каждый предмет провоцирует на коммуникацию: каждая вещь — своего рода конструктор, или «конфигуратор», который вовлекает двоих или троих людей в коммуникацию. «Презентация коллекции прошла в формате перформанса. Зрители получали инструкции к действию. Например, залезть вдвоем в одни брюки. Они проделывали это и становились ближе друг другу во всех смыслах этого слова», — уточняет Софья. На сближение и взаимодействие направлены и другие вещи в коллекции, например, майка с дополнительными бретельками, в которые может продеть руки другой человек и обнять вас, и свитер, в который опять же могут залезть несколько людей одновременно.

Билль хочет не просто работать с одеждой, а создавать концептуальные проекты. На вопрос о подробностях у нее пока нет ответа — его она мечтает найти в Parsons, куда попробует поступить через год.

Дарья Галкина обучалась дизайну не только в НИУ ВШЭ: до этого она четыре года отучилась в РГУ им. Косыгина, окончив который девушка решила создать свой бренд, но быстро поняла, что знаний еще недостаточно. Чтобы восполнить пробел, она и поступила в магистратуру Школы дизайна ВШЭ.

В выпускной коллекции дизайнер переосмыслила предметы, связанные с мистическим опытом. «Меня с самого начала интересовала тема тайны, мистики, чего-то загадочного. Самое важное — это принты, через них считывается идея коллекции. Я придумала систему символов, у которых в этой истории особые значения», — рассказывает Галкина. Эти символы — вспышка света, луна, лицо, рука, стрела, меч, силуэт и книга. С ними же дизайнер создала несколько ювелирных деталей и украшений — серьги, пуговицы, кулоны.

Татьяна Голубева четко помнит, что с детства хотела быть дизайнером — она заслушивалась рассказами о работе тети, художницы по костюмам Лидии Нестеровой, пробовала шить платья куклам и в семь лет определилась, что именно дизайнером хочет быть, когда вырастет. Точно так же с самого начала обучения она четко поняла, какую тему хочет развивать в своем творчестве — феномен ностальгии. 

«В процессе обучения я часто замечала в себе и своих ровесниках, что у нас есть большая тяга к изучению советских времен, которые мы сами не переживали. И мы их романтизируем за счет того, что нам рассказывают мамы, бабушки. Особенно меня заинтересовала ностальгия по постсоветскому (1991–1998 годы) у молодого поколения. Я изучала фотографию на постсоветском пространстве, потом изучала фотографии, которые молодое поколение делает сейчас, искала точки соприкосновения — и на этом и построила коллекцию», — рассказывает Татьяна. Какие-то из этих кадров стали принтами на худи и футболках, а другие — послужили вдохновением для создания определенных форм в одежде, и это оказалось самым сложным для дизайнера.

При том, что в дизайне Татьяна отталкивалась от конкретных предметов, ей не хотелось просто прямолинейно дублировать их в одежде, а лишь перенести в крой штрихами. «Меня очень заинтересовала советская плитка, и я начала думать, как простроить нарратив плитки в вещах. Так у меня в коллекции появилось платье-куб, полностью состоящее из плиток. Оно может трансформироваться в куб и становиться арт-объектом, а может разбираться и становиться полноценным платьем со шлейфом. Такое трудно представить в обычной жизни, поэтому это платье прошло определенный путь упрощений и превратилось в футболки, которые своей формой напоминают плоскость куба», — объясняет Голубева.

Свои эксперименты она планирует продолжить в собственном бренде, а также хочет развиваться в продюсировании кино- и рекламных проектов.

Лейла и Лея Каракчиевы — двойняшки. Тему выпускной коллекции — первой, над которой они работали вместе! — девушки выбрали единогласно. Финальный проект сестер посвящен двойственности и зеркальности. Обязанности разделили следующим образом: Лея подбирала референсы и придумывала концепцию, а Лейла доводила все до ума и взяла на себя технические моменты — создание лекал, пошив и крой. «Образы в нашей коллекции в чем-то похожи между собой, но при этом они разные. Так мы хотели передать наш собственный опыт личностной идентификации: как двойняшек нас часто сравнивают, но при этом мы два разных человека», — рассказала Лейла.

Сестры Каракчиевы намеренно исказили формы и конструкции, чтобы получить эффект кривого зеркала. Гиперболизированные плечи у жакетов, удлиненные свитера и брюки с экстразавышенной талией позволяют иначе воспринимать собственное тело. Сложнее всего, как признается Лейла, было работать с большим объемом вещей — в коллекции 20 образов.

После небольшой передышки Лейла надеется продолжить обучение — как в университете, так и «в полях», устроившись на стажировку в модный бренд. В планах и создание собственной марки — над ней сестры намерены работать вместе.

Валерию Крашенинникову больше всех процессов, происходящих сегодня в мире, заинтересовала культура отмены. В своем выпускном проекте она исследовала не только прецеденты cancel culture, но и то, какой информационный след мы оставляем за собой в соцсетях и на других интернет-платформах, как можно его стереть — и как он при определенных обстоятельствах может стереть нас.

В выпускной коллекции это в первую очередь отразилось в форме вещей — они все повторяют форму цилиндра, как у ластика на конце карандаша. «Также с точки зрения формы из каждой вещи будто вынута какая-то часть. Поэтому если юбка, то только наполовину; если пальто-цилиндр, то без ощутимого фрагмента этого самого цилиндра; если платье, то опять же с будто срезанным верхом», — объясняет Валерия. Кроме того, с каждым материалом она проводила ряд различных манипуляций, воспроизводя механизмы «отмены». Она выстирывала их, протирала, сканировала принты снова и снова, чтобы получить скомканную, «отредактированную» версию.

Также дизайнер использовала образ аватара из соцсетей, «такого бесформенного серого человечка, который по умолчанию встает на юзерпик, если не загрузить (или удалить) свою фотографию». Он превратился в комбинезон, некую униформу, которая позволяет скрыться, самоотмениться, слившись с окружающей средой. Этот образ отчетливее всего считывается в лукбуке, который многие члены дипломной комиссии отметили отдельно. Развить в себе не только навыки дизайнера, но и арт-директора Валерии позволили стажировки в брендах, например, в WOS Андрея Артемова. После выпуска она планирует продолжить набираться опыта в других компаниях, а также поступать в магистратуру.

Lookbook: Софья Коротаева

Campaign: Илана Лиморенко

Поступление на программу «Мода» Серафима Монахова называет лучшим решением в своей жизни. Для учебы в Вышке она перебралась из родного Петербурга в Москву, а для работы над выпускной коллекцией — из Москвы на дачу в Ленобласти. Там сошлись две ключевые темы финального проекта — утопия и экология. «Мне кажется, у дачи есть все признаки утопии: безвременье, счастье, что-то связанное с детскими воспоминаниями», — говорит Серафима Монахова.

Больше всего выпускнице понравилось работать с принтами, которые украсили куртки с молнией и юбки — все они родились из сделанных на даче фотографий. А еще вся одежда из выпускной коллекции специально немного растянута, как это принято у огородников.

Во время работы над выпускным проектом Серафима Монахова открыла в себе много нового — например, поняла, что больше всего ей нравится делать визуальные исследования. Сейчас выпускница Вышки настроена развиваться в сфере современного искусства, хотя и не исключает в будущем появление собственного модного бренда.

У Анастасии Морозкиной с детства было две страсти: мода и архитектура. Когда она поступила в Школу дизайна ВШЭ, казалось, победила мода, но в выпускной коллекции их все же удалось примирить. 

Работая над дипломом, Анастасия много думала об отношении к историческому наследию, в том числе архитектурному. Один из проектов архитектурного бюро «Рождественка» — реконструкция флигеля Музея архитектуры им. Щусева «Руина» — особенно вдохновил Морозкину. Гуляя по территории «Руины», она обнаружила в саду вазу. Ее, как выяснилось, сообществу энтузиастов в 1920-х годах удалось вывезти из теперь уже заброшенной усадьбы Петровское-Алабино, которая находится недалеко от дачи родителей Морозкиной в Алабино. 

За основу коллекции Анастасия взяла образ такой полуразрушенной усадьбы. «У нас, к сожалению, разрушается много усадеб, притом что они являются важным феноменом русской культуры. И, что меня особенно поразило, во время непогоды усадьбы часто прячут в чехол в виде панельного дома — с нашей тоже так делают», — рассказывает Морозкина. Образ такого чехла отразился в крое многих вещей в коллекции. Анастасия брала готовую вещь, вешала на нее чехол и придавала этой конструкции форму с помощью драпировок. Работая в этой технике, Морозкина подражала художникам Кристо и Жанне-Клод, которые оборачивали в ткань и полиэтилен самые разные объекты, от мотоциклов до целых памятников.

Морозкина пока не планирует запускать свой бренд, хотя заказы на отдельные вещи уже и поступают. Сейчас ее заботит только предстоящая учеба в итальянской Polimoda.

Сейчас Алена Неведрова готовится к переезду в Лондон, поскольку поступила в магистратуру Central Saint Martins, а шесть лет назад даже не планировала становиться дизайнером. Тогда, в 16, она как-то случайно попала на любительскую съемку в качестве модели — и вдруг поняла: «не хочу быть моделью, а хочу моделей одевать». Так она решила покинуть родной Бийск и отправиться поступать в Москву. Одно из 10 мест со 100%-ной скидкой для обучения по курсу «Мода» в НИУ ВШЭ ей досталось за вступительный проект. Алена, до этого никогда не создававшая модные эскизы, вдохновилась тем, что знала лучше всего, — алтайскими пейзажами. А в этом году, размышляя над темой для выпускного проекта, она пошла намного дальше.

Для начала Неведрова решила изучить, как по-разному интерпретируется предмет в культуре. И так она пришла к главной идее — превращения, преображения, метаморфозы. Главная задача выпускной коллекции Metamorphosis стала очевидной: сделать так, чтобы каждая вещь преобразовывалась в нечто иное. Отсюда — рубашка-штора, пиджак-стул, джинсы, к которым, как пазлы, прикрепляются пиджак и юбка. Но кроме них новую жизнь в коллекции проживает и более торжественный предмет — свадебное платье. «Я рассмотрела процесс создания платья с точки зрения метаморфозы, как переход из плоскости лекал в объем тканей. Поэтому у меня свадебное платье наполовину сделано из макетной ткани, и лишь кусочек — как готовое свадебное платье, чтобы показать процесс метаморфозы, застрявший посередине», — объясняет Алена. Также в коллекции Неведровой есть украшения, с которыми дизайнеру помогали ювелиры бренда I Want Jewelry. Простые серебряные кольца и кулоны в ней тоже будто превращаются — в кодовые замки, домино, игральные кости и зажигалки.

Хотя к этому есть все предпосылки, свой бренд Алена запускать не торопится. После магистратуры в Central Saint Martins она хочет сначала пройти стажировку в зарубежном бренде. Место ее мечты — Maison Margiela, «потому что сам Мартин Маржела — один из моих любимых дизайнеров, а в бренде наверняка большой архив вещей, созданных им лично, — мечтаю это увидеть».

Lookbook: Анна Кольцовская

Прежде чем приступить к выпускной коллекции, Вероника Панкина с головой погрузилась в изучение «потемкинских деревень» в фотографии, архитектуре и искусстве. По мнению Вероники, проект получился, что называется, на злобу дня — образ фасада, за которым ничего нет, кажется ей метафорой современной России.

В социальном подтексте коллекции нет ничего удивительного: хотя Вероника с детства хотела стать дизайнером, после школы она поступила на факультет социальных наук НИУ ВШЭ. Панкина была уверена, что в России невозможно получить достойное модное образование, но в стенах Вышки ее мнение изменилось — и Вероника перешла на «Моду».

В выпускной коллекции Панкина экспериментировала с пропорциями и материалами. Особенно ей понравилось работать над вещами из фасадной сетки и кружева. Дом с фасадом Эрмитажа на 42-м километре МКАД стал одним из основных референсов коллекции. Оттуда же родом граффити, которые Вероника превратила в принты. Как и в случае с «потемкинскими деревнями», глядя лишь спереди, оценить вещь по достоинству невозможно — для полноты картины их нужно рассматривать в формате 360°.

От архитектурной темы Вероника Панкина отходить не хочет и уже думает о том, как развивать ее в дальнейших коллекциях. Также в планах постажироваться у Вирджила Абло в Louis Vuitton, чтобы понять, как работают крупные бренды.

Выпускная коллекция Полины Погонялиной — пожалуй, единственная, глядя на которую можно точно понять, в каком году она была создана. «Я долго не могла придумать тему дипломной коллекции, пока мой куратор Леонид Алексеев однажды не пошутил, что у кого-то же должна быть коллекция про COVID-19!» — рассказывает дизайнер о том, как так случилось, что свой дипломный проект она посвятила исследованиям респираторных заболеваний и их влияния на моду и искусство. Когда визуальное исследование разрослось до 200 страниц, Полина окончательно увидела перед собой «чахоточный» образ, сформированный массовой культурой прошлого — тонкая девушка, бледная, с немного болезненным румянцем, которой хочется любоваться, а не лечить.

José Nin y Tudo, ‘Camille, 1883

На такую лирическую героиню Погонялина и сшила вещи из своей выпускной коллекции — платья с рюшами и вставками в виде кружева, брюки и топы, открывающие спину или грудь, чтобы было удобно слушать легкие. «Кроп-топ с завязками отсылает ко временам, когда в США проводили массовые рентген-осмотры. Тогда девушкам выдавали простые холщовые топы на завязках, чтобы они быстро переоделись», — уточняет Полина. Также в ее коллекции много рубашек-ночнушек в стиле XIX века, поскольку, как выяснила Погонялина, эпидемия туберкулеза в то время как раз и положила начало осмыслению подобных болезней в массовой культуре. Все вещи сделаны из сложных деликатных тканей, например, из шелка. «Сшивать 30 метров шелка — так себе развлечение», — говорит дизайнер. Сомнительнее это развлечение еще и когда нет доступа к учебному оборудованию, а именно в такой ситуации и оказалась Полина. В период работы над выпускной коллекцией она была во Франции, где стажировалась в ESCA по курсу менеджмента люксовых брендов, и из-за локдауна оказалась буквально отрезана от каких бы то ни было ресурсов. «Например, я оплатила себе место в швейном коворкинге, но так и не смогла в него попасть», — рассказывает она. В итоге коллекцию Полина сшила буквально за месяц, когда в мае вернулась в Москву.

Сейчас она планирует продолжить обучение за границей и пройти стажировку в зарубежном бренде. А также — сделать ювелирную марку вместе с однокурсницей Серафимой Монаховой.

На программу «Мода» в Школе дизайна ВШЭ Станислав Сеньковец попал совершенно случайно. «Я поступал в художественное училище, но во время собеседования понял, что не хочу туда. Единственным вариантом была Вышка — там все свежо и ново», — вспоминает Станислав.

Сеньковец доволен своим выбором. Со временем он понял, что с помощью одежды можно не только воплощать идеи, но и транслировать их в массы. На последнем курсе Вышки такой идеей стал зооморфизм. «Я хотел показать, что общество вытесняет людей из социальных групп из-за недостатков или отличий, — объясняет Станислав Сеньковец. — При помощи одежды я превратил людей в нечто среднее между животным и человеком, попытался создать более сильный, вызывающий и даже сексуальный гиперболизированный образ, чтобы сказать: “Отличаться от других — это не плохо, нужно подчеркивать свою индивидуальность”».

С воплощением концепции возникли трудности из-за технических моментов. Поэтому некоторые вещи (например, юбка со шлейфом) пока в процессе. Зато работой с цветом выпускник Вышки доволен — ему удалось использовать ткани ровно тех оттенков, которые изначально задумывались. Например, ему хотелось получить голубой цвет, который напоминал бы «мех на спине гориллы». Подобных материалов в магазинах не нашлось, поэтому, чтобы добиться нужной палитры, дизайнер проводил эксперименты с тканями.

Сейчас Станислав набирается опыта в бренде Basilika, но в будущем хочет запустить собственную марку и сконцентрироваться на кутюре.

Без Вирджинии Вулф не было бы многих модных коллекций — творчеством британской писательницы вдохновлялись и Ким Джонс, и Клэр Уэйт Келлер, и Рэи Кавакубо. Молодой дизайнер Екатерина Титова тоже пополнила их ряды. Она вдохновилась знаменитым садом писательницы (на него выходили окна ее кабинета) и «Группой Блумсбери» — элитарным литературным клубом, куда входили молодые интеллектуалы и гедонисты, исследовавшие собственную сексуальность.

Рассказывая о своей коллекции, дизайнер советует в первую очередь обратить внимание на принты. В них скрыты отсылки к фотоальбомам и дневникам Вулф — отсюда образы воды, маяков, кораблей и луны. «В принтах много загадочек, их нужно внимательно разглядывать. У Вирджинии был домик в саду, в котором она работала и писала свои произведения. Там было окно, через которое она смотрела на свой сад. Я пыталась передать ощущение, будто ты смотришь на что-то через стекло», — уточняет Екатерина Титова.

В ближайшее время выпускница Вышки проведет показ, а потом примется за новые коллекции — в планах у Екатерины развитие собственного бренда K / TITOVA.

Рената Шакирова уже выпускалась из НИУ ВШЭ. В 2019 году, когда окончила бакалавриат по направлению «Инфокоммуникационные технологии и системы связи на бакалавриате». Несмотря на то что ей со школы нравилась физика, став дипломированным инженером, она все же чувствовала, что хочет заниматься модой. «Модой я интересовалась всегда, даже на лекциях по физике», — признается она. Так что профессиональная мечта ее сбылась только сейчас, когда она окончила Школу дизайна НИУ ВШЭ по направлению «Мода».

Хорошая теоретическая база по физике и информатике очень пригодилась Шакировой при работе над выпускным проектом. «Так как я по первому образованию инженер, мне было интересно изучить тему digital-fashion», — рассказывает Рената. Она решила изучить, как диджитал-технологии можно применить в моде технически и концептуально. Поэтому свой диплом она сразу условно поделила на несколько частей. «Первая — это исследование истории digital-fashion. Вторая — то, насколько эффективно это направление на сегодняшний день; третья — как оно может применяться в будущем», — говорит Шакирова. Освоив программу по созданию виртуальной одежды Clo3d, она сделала коллекцию, посвященную толерантности. 

Тема отражается не только в разнообразном «кастинге» виртуальных аватаров, не только в принтах на платьях и легинсах в виде карты мира и символах из разных алфавитов. Благодаря технологиям каждый, кому понравится одежда Ренаты, может выбрать, с каким алфавитом будет реализован образ и в каком цвете. Сейчас каждый может изучить проект и даже примерить что-то в Instagram.  

Раньше Рената мечтала работать в модном издании, даже, как признается, когда училась на бакалавриате, думала откликнуться на одну из стажировок в The Blueprint. Сейчас же, когда The Blueprint о ней уже пишет, она думает развивать свой digital-бренд и параллельно стажироваться в модной компании, например, в WOS. «Еще я хочу рискнуть и со своим дипломом прийти в бренды, которые готовы попробовать шагнуть в будущее, работать с digital-показами и перформансами — думаю, я могу им в этом помочь», — говорит Рената.

Мария нашла источник вдохновения для своей финальной коллекции в ближайшем подъезде. Побеленные стены и монстеры в горшках на лестничных клетках с легкой руки дизайнера отразились в двухцветных куртках, рубашках, оверсайз-тренчах и жакетах, по форме напоминающих спальные мешки. Шашечный принт на колготках, свитерах и брюках — отсылка к плитке в старых подъездах. Еще один важный элемент коллекции — короткие платья и юбки со сверкающей бахромой, на которую Марию Шумилину вдохновили самодельные шторы из скрепок и открыток. Не зря эта часть коллекции называется «Вечеринка несмотря ни на что».

Работа со смыслами не закончилась на образе подъезда. В коллекции заложена идея эскапизма и внутренней эмиграции. «Несмотря на кажущуюся открытость в сегодняшнем мире „без границ“, многие не могут открыто высказать свою гражданскую позицию и вынуждены выражаться метафорически, скрывать собственную идентичность, — отметила Мария Шумилина. — В данном случае стены подъезда — это визуальный код системы, с которой мы сталкиваемся в школах, больницах, детских садах и подъездах». Как в эту идею вписываются куртки и жакеты-спальники? «Эти вещи раскрывают тему побега от реальности. Мои „спальники“ напоминают теплый и мягкий кокон, но при этом в них можно выйти на улицу», — сказала Мария. Кстати, технически сложнее всего было работать именно с объемными куртками-спальниками, но в итоге выпускница Вышки успешно справилась с этой задачей.

Мария Шумилина уже прошла стажировку в WOS, а в будущем она хотела бы учиться в магистратуре в Европе и посмотреть на внутреннюю кухню больших брендов, например, Prada и Gucci.