Из грязи в князи

Показ Демны Гвасалии в очередной раз стал важнейшим событием Парижской недели моды. В прошлом сезоне нас ждала снежная буря — в этот раз наступила оттепель, но легче не стало: модели буквально утопали в грязи, чтобы показать нам чистое искусство. 

Демна Гвасалия продолжает осмыслять конфликт между Украиной и Россией через призму собственного опыта беженца. Его показ весна—лето 2023 — высказывание о том, что никто и ничто не пройдет бесследно через это тяжелое, трагическое, грязное время. В результате, зал в котором проходил показ напоминал не то траншею, не то могилу, в которой мы уже все оказались. «Я попробовала грязь рукой — она была настоящая, включая камни и грязные лужи», — рассказывает муза и близкая подруга Гвасалии Рената Литвинова. Показ открыл Канье Уэст, но, кажется, виральным это шоу стало бы и без его участия. В окопах все равны, так что Йе безропотно шел вместе с другими моделями по лужам, и брызги грязной воды пачкали все, от блестящих клогов до подолов вечерних платьев. Зрелище завораживающее, шокирующее, депрессивное, ироничное, монструозное.

«Носферату модернизм», — назвал увиденное на Balenciaga искусствовед и арт-критик New York Magazine Джерри Зальц у себя в соцсетях, предположив, что над сет-дизайном работал испанский художник Сантьяго Сьерра, чья инсталляция «Дом грязи» гремела в 2005 году. Спустя некоторое время бренд подтвердил эти предположения, добавив, что сценографию Сьерра создавал вместе с берлинским архитектурным бюро Sub. А характерный «запах сырости и грязи» разработала норвежская художница Сиссель Толаас, специализирующаяся на работе с ароматами и давно сотрудничающая с Гвасалией. Этот опыт грязной работы — далеко не первый пример в современном искусстве. Самое время вспомнить, как грязь становилась холстом и инструментом для того же Сьерры, Пины Бауш и других первопроходцев.

нажмите на имя художника чтобы узнать подробности 

В 1955 году в токийском музее современного искусства Охара прошла первая выставка группы «Гутай». 28 молодых художников, которые в начале 1950-х, вдохновившись американским экспрессионизмом и Джексоном Поллоком в частности, решили привить его «живопись действия» или «живопись-перформанс» в Японии. В их манифесте говорилось: «Искусство „Гутай“ не преобразует материал, искусство „Гутай“ дает ему жизнь». Они же были пионерами хэппенингов и перформансов. На выставке 30-летний член группы Кадзуо Сирага, который после нее проснется знаменитым, трижды устраивал во дворе музея перформанс «Вызов грязи». Обнаженное тело художника, который раздевался на глазах у публики и погружался в глину и мокрую землю и с помощью нее лепил живую скульптуру, было символом нового мира и его героев. Сирага, как голем или чудовище Франкенштейна, протестовал против своих «творцов» — довоенного тоталитарного и фашистского общества. Новый человек и новый художник был рожден, а сам Сирага, спустя пятнадцать лет, будучи уже международной звездой, на год ушел из искусства, чтобы жить послушником при буддийском монастыре Энряку-дзи в Токио.

Великая танцовщица и хореограф, наследница традиций немецкого экспрессионизма и американских модернистов, поставила «Весну священную» Стравинского в 1975 году, только-только возглавив труппу в Вуппертале, с которой она создаст свои главные спектакли. «Весна» Бауш оказалась для современников не меньшим шоком, чем первая «Весна», поставленная в 1913 году протеже Сергея Дягилева Вацлавом Нижинским. Если в начале ХХ века Нижинского и компанию, говоря современным языком, пытались обвинить в пропаганде порнографии, то про Бауш никто и не знал, что говорить. Предельно натуралистичная постановка, в которой сцена была засыпана торфом, а в зале пахло мокрой землей и потом, долго рассматривалась в качестве феминистского высказывания: танцовщицы, одетые в прозрачный шифон и обмазанные грязью, безусловно представляли новый образ женщины. Однако Бауш работала тоньше и хотела, конечно, большего: из уже классического балета, в неопытных руках превращавшегося в лубок, она убрала весь фольклор и оставила только ритуальную составляющую. «Весна священная» Бауш — это буквально мистерия, современный обряд жертвоприношения.

②

Пина Бауш

«Весна священная», 1975

①

Кадзуо Сирага 

«Вызов грязи», 1955 

Испанский мастер перформанса, лэнд- и боди-арта в 2005 году завалил грязью и торфом центр современного искусства Kestner Gesellschaft в Ганновере. Работа была итогом размышления художника об истории озера Маш, искусственно созданного в центре города в середине 1930-х. Проект, который готовился больше десяти лет, был витриной национальной программы помощи безработным — жемчужиной пропагандистской кампании НСДАП. Права рабочих, впрочем, не интересовали тогда никого — зарплата едва превосходила минимальное пособие по безработице, а об условиях труда и говорить нечего: на стройке регулярно погибали люди. Зато их права, как и права любых маргинализированных групп современного общества, волнуют Сьерру (в перформансах Сьерры принимали участие и наркозависимые люди, и бездомные). Посетителям Kestner Gesellschaft художник предложил ненадолго пройти по пути этих рабочих — всем зрителям выдавались резиновые сапоги (по инсталляции можно было ходить и босиком), так следы публики становились частью работы.

Английский театр рос из грязи во вполне буквальном смысле — странствующие актеры XVI века играли во дворах трактиров (отсюда и архитектура знаменитого «Глобуса»). Современные знатоки Шекспира это помнят и демократические традиции чтут. Когда в 2013 году Кеннет Брана, который сыграл или поставил за свою карьеру, кажется, все пьесы великого барда, после почти десятилетнего перерыва триумфально возвращался к его текстам, событие было решено обставить с максимальной аутентичностью. В «Макбете» он не только играл главную роль, но и выступал в качестве режиссера — на пару со звездным Робом Эшфордом, который на Бродвее ставил «Кошку на раскаленной крыше» со Скарлетт Йоханссон и значится режиссером киноадаптации «Бульвара Сансет», где к своей главной роли должна вернуться Гленн Клоуз. Спектакль впервые показали в церкви Святого Петра в Манчестере, которую завалили грязью, — все герои «шотландской пьесы» о жестокой и лживой природе политической власти утопали в импровизированном болоте. С особым интересом на следующий год публика следила за американскими гастролями спектакля: когда «Макбета» триумфально привезли в Нью-Йорк, The New Yorker в восторге писал: «Если вы сидите в первых рядах, не надейтесь уйти чистенькими».

③

Сантьяго Сьерра

«Дом грязи», 2005

④

Роб Эшфорд

и Кеннет Брана

«Макбет», 2013