T
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
10 июня первый за 24 года альбом выпустили Pulp — одна из главных групп в истории брит-попа. А уже в июле в свой долгожданный реюнион-тур поедут Oasis, которым год назад предвещали вернуть в моду не только музыку, но и одежду британских заводских районов. Пока дыхание брит-попа от нас далековато, да и осень, когда британский стиль одежды наиболее актуален, еще не близко. Но Иван Матушкин решил разобраться, что за одежду мужчинам пророчат с Туманного Альбиона и застегнемся ли мы на все пуговицы, как Лиам Галлахер.
«Готов ли мир мужской одежды к вторжению брит-попа?» — статью с таким заголовком выпустил в прошлом сентябре GQ. Реюнион-тур Oasis и сезонное похолодание вдохновило журнал на прогноз: на смену brat summer придет brit autumn. Правда, кажется, с прогнозами коллеги слегка поторопились. Новый тур братьев Галлахер стартует только 4 июля 2025-го (если до этого они вновь не рассорятся и не перережут друг друга острыми фразами в твиттере). Но шансы на возрождение брит-поповского стиля остаются. Во-первых, турить Oasis будет до ноября. Во-вторых, ничего сравнимого по мощности с прошлогодней Charlie XCX мы в этом сезоне пока не увидели.
А в-третьих, кроме Галлахеров есть их былые коллеги, которые, кажется, сейчас живее всех живых (даже Blur последний альбом выпустили всего два года назад — в 2023-м).
{"points":[{"id":1,"properties":{"x":0,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}},{"id":3,"properties":{"x":1200,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}}],"steps":[{"id":2,"properties":{"duration":1200,"delay":0,"bezier":[],"ease":"Power2.easeOut","automatic_duration":false}}],"transform_origin":{"x":0.5,"y":0.5}}
Если бы среди главных групп брит-попа надо было выбрать самую главную — the Britpop band — это был бы, без сомнения, собранный в 1991 году квинтет братьев Галлахер (с Полом Макгиганом, Полом Артурсом и Тони Маккэроллом). Все семь альбомов Oasis забирались на первую строчку в британских чартах (у скептичных к островным вторжениям американцев три пластинки группы попадали в топ-10), до Grammy парни из Манчестера не добрались, зато собрали шесть премий Brit Awards, включая награду за лучшую пластинку 30-летия — с 1981-го по 2010-й.
В истории Oasis останутся авторами песен Wonderwall и Don’t Look Back In Anger. И, вероятно, главными скандалистами мировой музыки среди родных братьев: здесь были драки, оскорбления на концертах, хейт-спичи в соцсетях и суд за клевету (Ноэлу пришлось извиниться за заявление о том, что Лиам сорвал концерт группы из-за похмелья).
Превращая свою жизнь и карьеру в мыльную оперу, Галлахеры одевались, как потребители этих самых опер — люди из рабочего класса. Объемная парка, полностью застегнутая, непроницаемый кокон, пригодный для прогулок по темным улицам Манчестера, — канонический образ Oasis. Галлахеры выбирали британскую классику Barbour или любимцев футбольных фанатов и просто уличных хулиганов — Stone Island. Предпочтительно — грязно-зеленого цвета, чтобы сливалась с тускло освещенными стенами и вечно льющим дождем. В 2017-м Лиам даже попросил в твиттере, чтобы вор вернул ему украденные из номера отеля вещи Stone Island, — их стащили, пока артист (сольно) выступал на фестивале Гластонбери.
Другой каноничный предмет из шкафов Oasis — футболка поло — вошел в британский культурный код задолго до того, как братья Галлахер научились играть на гитарах. Но именно музыкантам удалось сделать его не просто одеждой рабочего класса, атрибутом футбольных трибун и дешевых пабов, но и элементом моды. Британские фанаты привезли поло к себе домой с футбольных выездов в Рим — там их впечатлили футболки Fila и Kappa, а на острове главной по поло стала марка Fred Perry. Как и парки, поло застегивали на все пуговицы, — фанатам казалось, что так они выглядят более законопослушными в глазах полиции. А еще застегнутую футболку было сложнее ухватить за воротник во время драки. Галлахеры носили их так же, подчеркивая свою связь с манкунианскими работягами, — и предпочитали расцветку в полосочку. «Их стиль не был просто отсылкой к рабочей культуре, — говорит профессор дизайна одежды из Университета Вестминстера Эндрю Гроувс. — Он прямо вырос из этой культуры».
Завершали образ «футбольные» модели кроссовок adidas — Gazelle и Spezial. «Насколько я знаю, ты можешь записать лучшую песню в мире, но если выглядишь [плохо], то можешь засунуть ее себе [поглубже]», — резюмировал сам Лиам.
{"points":[{"id":1,"properties":{"x":0,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}},{"id":3,"properties":{"x":1200,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}}],"steps":[{"id":2,"properties":{"duration":1200,"delay":0,"bezier":[],"ease":"Power2.easeOut","automatic_duration":false}}],"transform_origin":{"x":0.5,"y":0.5}}
Если Галлахеры в основном спорили друг с другом, то фанаты брит-попа вели дискуссии о том, какая из группа важнее — Oasis или Blur. Тот же профессор Гроувс сравнивал Oasis с исправительной школой, а Blur — с художественной: «Blur показывали ироническую отстраненность, своего рода эстетический защитный слой, держали все от себя на расстоянии вытянутой руки. Это был поп-культурный трюк, они ни с чем себя не связывали, оставаясь в рамках пастиша».
Лондонский квартет и близко не подошел к успеху манчестерских коллег в плане мирового признания, но стабильно занимал первые места в британских чартах и сделал звездой Деймона Албарна, будущего создателя Gorillaz.
Если Oasis писали песни-гимны, то Blur были лиричнее, пытаясь ухватить в своих текстах робкие, очень личные моменты (Tender is the Night, Lying by Your Side, Tender is the Touch of Someone That You Love), хотя запомнились в итоге криком «Вуу-хуу» из той самой рекламы пива. Впрочем, ассоциации с пивом вполне в духе Албарна, учитывая его любовь к «обычности» — хоть и с «классическим» твистом.
«Я пытаюсь создать новый стиль — Mod-ual, нечто среднее между Mod и Casual», — говорил Албарн в 1994 году. Mod — это моды, британские стиляги 1950–1960-х, гонявшие на мотороллерах в итальянских классических костюмах и вообще одевавшиеся так, будто как минимум идут знакомиться с родителями своих невест.
Как и Oasis, Blur были частью Cool Britannia, неформального островного движения 1990-х, провозглашавшего новую Великобританию. Слоган был придуман в противовес консервативному Rule Britannia, а сами «классные британцы» любили свою культуру, своих дизайнеров, свою страну — и не стеснялись выражать эту любовь по-своему. Ноэл Галлахер красил в цвет «Юнион Джека» гитару, Джерри Холлиуэлл выступала в платье той же расцветки, а Blur отдавали дань стране через любовь к ее прошлому — включая тех самых модов.
Главным заимствованием Албарна из их гардероба стали куртки Harrington, приталенные и с клетчатой изнанкой. Канонично певец сочетал их с узкими голубыми джинсами и все тем же поло Fred Perry. А если джинсы выбирал пошире, то мог добавить в свой лук и ярко-вишневые ботинки Dr. Martens — классический британский бренд, популярный опять-таки среди любителей побегать в тяжелой обуви от полицейских или подраться. Наконец, вершиной этого британского торта становилась твидовая кепка — сразу и предок (в поп-культуре), и потомок (в истории моды) тех самых головных уборов из «Острых козырьков».
{"points":[{"id":1,"properties":{"x":0,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}},{"id":3,"properties":{"x":1200,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}}],"steps":[{"id":2,"properties":{"duration":1200,"delay":0,"bezier":[],"ease":"Power2.easeOut","automatic_duration":false}}],"transform_origin":{"x":0.5,"y":0.5}}
Пока Oasis и Blur занимали углы ринга в схватке за звание главной брит-поп-группы, остальным оставалось искать свою нишу. Pulp тут оказалась группой почтенных, хоть и экстравагантных джентльменов, на фоне казуальной молодежи. Джарвис Кокер и остальные пятеро членов Pulp собрали группу еще в 1970-х, а первый альбом выпустили в 1983-м: Лиаму Галлахеру в тот момент было десять лет. Но прославились Pulp в середине 1990-х, попав с альбомом Different Class в номинации Brit Awards, MTV Europe Music Awards, NME и Mercury Prize (выиграли только последнюю).
Главным хитом Pulp стала песня Common People, в которой Кокер поет, что «хочет жить, как обычный человек, и делать все, что делают обычные люди». Иронично, что, в отличие от коллег, одевался Джарвис совсем не как обычный человек. The Guardian однажды назвала певца «учителем географии под кислотой», и придумать его стилю более остроумное определение будет трудно. Кокер принес в песочницу простых брит-поп-парней экстравагантность и дендизм. Твидовые, вельветовые, бархатные двубортные пиджаки горчичного и бордового цветов — с непременными заплатками на локтях — купленные в винтажках родного Шеффилда. Рубашки с широкими воротниками. Очки в угловатой оправе — иконической модели 0894 от Cutler and Gross. И ботинки на высоких каблуках — это при росте под два метра! «Мог бы брать [каблуки] и пониже», — цитировал самого Кокера AnOther Man.
Превращая классический образ (пиджак, рубашка, ботинки) в прикид эксцентричного дядюшки, Кокер становился похож скорее на члена «Общества Тусовщиков и Элегантных Персон» (la Sape) из Конго, чем сигарного клуба. Его влияние видят, например, в стиле Тимоти Шаламе и Гарри Стайлза. «По нему видно, что он думает, что надеть. Надеюсь, это делает он сам, а не стилист», — сказал Кокер про бывшего солиста One Direction. Себя Кокер всегда одевал сам, потому что брит-поп — все-таки эстетика простых парней из рабочих районов. Даже если эти парни выходят на сцену в двубортных пиджаках и на каблуках.
{"points":[{"id":1,"properties":{"x":0,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}},{"id":3,"properties":{"x":1200,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}}],"steps":[{"id":2,"properties":{"duration":1200,"delay":0,"bezier":[],"ease":"Power2.easeOut","automatic_duration":false}}],"transform_origin":{"x":0.5,"y":0.5}}
Последние из представителей «большой четверки» брит-попа, Suede были куда мрачнее коллег. Вдохновляясь глэм-роком и постпанком, они выстроили декадентскую эстетику, наполняя тексты историями про инцесты, суицид и бисексуальность. С первым же альбомом лондонское трио нахватало призов от NME и Mercury, за карьеру Suede трижды брали первые места британских чартов и даже в Америке продавались получше тех же Blur. Притом что одноименный альбом в 1993-м стал самой быстропродающейся пластинкой Британии за десятилетие, Suede трудно было назвать массовой группой. Скорее, они пели для (и за) всех отверженных, которых в посттэтчеровской Великобритании оказалось достаточно. Как писали The Times в 2005-м, «сексуально-флюидные тексты сделали Suede точкой сплочения всех отчужденных, это одна из немногих групп, которая объединяет так же сильно, как и разделяет».
Бисексуальность и гендерную неопределенность солист Suede Бретт Андерсон нес не только в тексты, но и в свой имидж. Обтягивающие джинсы и женственные шелковые блузки, которые он нередко (и очень театрально) рвал на выступлениях, выстраивали Андерсону андрогинный образ, а стирание гендерных границ усиливала тяга певца ко всему черному: в худой, скрытой полумраком сцены и собственной одежды фигуре было трудно различить половые признаки. Андерсон вдохновлялся скорее Дэвидом Боуи и солистом The Smiths Моррисси (с ним сравнивали и музыку Suede), чем своими «пацанистыми» коллегами вроде Галлахеров. И, пожалуй, единственный из всех брит-поперов, плохо вписывался в Cool Britannia — декадентам там места не было.
{"points":[{"id":1,"properties":{"x":0,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}},{"id":3,"properties":{"x":1200,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}}],"steps":[{"id":2,"properties":{"duration":1200,"delay":0,"bezier":[],"ease":"Power2.easeOut","automatic_duration":false}}],"transform_origin":{"x":0.5,"y":0.5}}
Младшие (скорее по статусу, чем по возрасту) из брит-поперов прославились в конце 1990-х благодаря великой песне Bittersweet Symphony и не менее великому клипу на нее. В голосовании BBC за главные песни жанра она заняла второе место, уступив лишь Common People.
Четверка из Уигана, городка между Манчестером и Ливерпулем, играла не такие простые и «народные» мелодии, как их коллеги. Verve больше вдохновлялись психоделикой и прогрессив-роком, чем поп-мелодиями 1960-х, и строили себе рок-н-ролльный имидж. Солиста группы Ричарда Эшкрофта Louder описал как «взрывную смесь Джона Леннона, Мика Джаггера, скул и харизмы», а предшественниками группы по звуку считались The Stone Roses — провозвестники мэдчестера, манчестерского музыкального стиля 1980-х, смешавшего психоделику, поп-музыку, эйсид-хаус и инди-рок. Пока коллеги воспевали простые ценности, Verve уходили в экзистенциальные глубины (Happiness, more or less / it’s just a change in me / something in my liberty) и метафизические выси (There ain’t no space and time to keep our love alive. We have existence and it’s all we share), а в стиле одежды избегали крайностей — как «народности» Oasis, так и вычурности Pulp.
Главным элементом образа Эшкрофта стали очки-авиаторы, без которых он вообще не появлялся на публике («Я единственный на диване, кому можно сейчас сидеть в очках», — заявлял он в телеинтервью). Ему была чужда джентльменская эксцентрика Кокера, хотя заимствованные в 1970-х брюки клеш в 1990-е уже смотрелись необычно. С Галлахерами его роднила любовь к паркам и пуховикам (обязательно с воротником-трубой), но Эшкрофт не шел дальше по пути «рабочей» эстетики, а кроссовкам предпочитал ботинки Clarks Wallabees — тяга ко всему британскому не обошла его стороной.
В клипе на Bittersweet Symphony Эшкрофт больше похож на Албарна: кожанка классического кроя (скорее пиджак, чем косуха), черная футболка, узкие джинсы. Но если у солиста Blur стиль хорошего парня, «сына маминой подруги» был осознанным — и продуманным — выбором, то Эшкрофт будто надел все, что с вечера валялось на стуле. Один (Эшкрофт) просто выходит за молоком, другой (Албарн) делает вид, что просто вышел за молоком. Мотто парня, который просто надел все чистое, роднило Эшкрофта с рок-н-ролльными звездами 1970-х. Галлахеры и Албарн вполне вписались бы в ранние фильмы Гая Ричи, но в его вычурные ленты нулевых («Револьвер», «Рок-н-ролльщик») подошел бы только Эшкрофт.
