с нами БОТ
marika d'auteuil
С нами
БОТ
Роботы давно научились выполнять за нас физическую работу, а компьютеры — умственную. Теперь же нейросети собираются отнимать рабочие места у представителей творческих профессий. Модные фотографы, стилисты и даже дизайнеры — уже под ударом. В том, как искусственный интеллект влияет на фэшн-индустрию разбиралась журналистка и куратор Школы дизайна НИУ ВШЭ Ольга Страховская.
Concept by Elmo Mistiaen
Бесплатный чат-бот ChatGPT, разработанный компанией OpenAI и способный писать убедительные деловые письма, статьи, диссертации и песни в духе Ника Кейва (а еще советовать, как надежно переправить наркотики из Колумбии в Великобританию), за два месяца после запуска становится самым быстрорастущим приложением в истории: ежемесячно в нем сидит 100 миллионов активных пользователей. Сооснователь OpenAI Сэм Алтман заявляет, что ChatGPT может «сломать капитализм». Школы и университеты по всему миру меняют свои программы, чтобы студенты учились сами, а не делегировали это чат-боту — ведь нейросеть GPT 3.5 уже смогла пройти американский тест на получение медицинской лицензии. Microsoft, уже вложивший 10 миллиардов в OpenAI, запускает VALL-E — языковую модель text to audio, которая умеет имитировать голос любого человека по трехсекундному семплу, а один из крупнейших мировых фотобанков Shuterstock включает в свой каталог AI-изображения. Представитель Демократической партии США выступает в Конгрессе с речью, написанной искусственным интеллектом, а студент РГГУ отдает чат-боту на аутсорс целый диплом — и получает «удовлетворительно».
Newfacet
Newfacet
Это не сюжеты научно-фантастических рассказов, а сводки новостей за январь и февраль 2023 года. На фоне этих лавинообразных событий (и других, куда более турбулентных, из материального мира) на Парижской неделе моды при более скромном внимании прессы прошел шоукейс технологичного бренда одежды Newfacet под названием Selected Memories of Functionality — для «покупателей будущего». Newfacet — AI-дизайнер и бренд, созданный под человеческим руководством; все продукты и съемки марки разработаны машиной.
Как и обещал The Blueprint в Renaissance Issue, «виртуальная, дополненная и „реальная“ реальность сливаются в одно пространство». Чем это грозит миру моды — индустрии с более чем вековой историей и все возрастающей доходностью, — тогда же, в 2021-м, прогнозировал Forbes в статье с громким заголовком «Три технологических тренда, которые изменят модную индустрию». Эксперты издания обещали: совсем скоро искусственный интеллект (а не избранные эксперты форкастинговых агентств) будет предсказывать фэшн-тренды, показы будут проходить на виртуальных моделях, а люди будут носить цифровую одежду. Какой от всего этого прок рядовому потребителю, которому пока еще нужно выходить в чем-то на улицу? Нейронка сможет подобрать вам самый удобный бюстгальтер — успокаивали журналисты, ссылаясь на пример стартапа TrueFit.
Прошло два года, цифровая примерка одежды так и не стала повальной практикой, а по подиумам недель моды все еще ходят люди из плоти и крови. Но в ленте запрещенной в России соцсети между черными квадратами и селфи из дальних стран все чаще мелькают фотореалистичные картинки явно не от мира сего. Все началось летом 2022-го: 12 июля пользователи получили доступ к нейросети Midjourney, 20 июля — к DALL-E (разработке все той же компании OpenAI), 22 августа — к Stable Diffusion. Все три сервиса умеют генерировать изображения высокого качества и детализации по текстовым запросам (они же промпты) и обучены на гигантском массиве данных. Stable Diffusion вдобавок открыла код и результаты обучения нейронки, разрешив использовать свою технологию разработчикам других программ; именно на «Стейбле» генерируются те самые «магические аватарки» из приложения Lensa, которые не выложил осенью только ленивый.
Первые в космосе
То, что грядет революция, некоторые американские медиа успели понять заранее — и в июне 2022-го The Economist и Cosmopolitan вышли с AI-обложками. На «снимке», выбранном Cosmo, женщина-астронавт в розовом скафандре шагала по розовой поверхности неизвестной планеты на фоне россыпи розовых звезд. Внизу стоял ироничный вынос: «И на это ушло 20 секунд». Это, конечно, лукавство. Над картинкой, как и над любой другой съемкой, работала целая команда, и далеко не один день: и редакторы журнала, и разработчики OpenAI, и диджитал-художница Карен Икс Ченг. Откровенно говоря, фэшн-съемкой это не назвать даже с натяжкой, а картинку такого уровня сейчас и правда можно получить за пару минут (достаточно незатейливо сформулированного промпта вроде «ковбой в средневековых доспехах верхом на осле из „Шрека“»). Но за следующие полгода изобретательность и людей, и самих нейросеток заметно выросла.
Достаточно взглянуть на обложку и AI-съемку, опубликованную в ноябре 2022-го в одном из самых передовых Vogue, португальском, к 20-летнему юбилею издания. Красивый реверанс прошлому и будущему моды придумали стилистка и креативный директор Мария Винагре и ее партнер по визуальному акселератору Incrime Content, AI-дизайнер Хьюго Барбера. Идея родилась у них в первые же дни работы с Midjourney, а через пару недель была готова концепция и мудборд. Препродакшен был похож на обычные съемки: Мария собрала референсы по кадрам, стайлингу и макияжу, а вот дальше началась совершенно другая работа — не отходя от экрана. «Сложнее всего было добиться от нейросети последовательности, чтобы картинки были в едином стиле. Иногда ИИ просто сходил с ума. Тогда нейросети еще выдавали довольно рандомные изображения и нужно было писать очень хороший и четкий промпт», — вспоминает Мария в разговоре с The Blueprint.
Генерация «снимков» заняла два полных дня: команде пришлось сделать около 4000 изображений, чтобы в итоге выбрать 16 для публикации. В манифесте, сопровождавшем съемку, редакция Vogue заявляла: XXI век подарил нам невероятную возможность создавать параллельные миры — и жить во вселенной одновременно реальной и нереальной. «Съемка» Марии Винагре и правда выглядит фантастически.
Vogue Portugal by Maria Vinagre
В российском глянце новый тренд тоже отметили — но примыкать к нему спешат не все. Как использовать технологию, чтобы делать «настоящие» журнальные съемки, а не концепт-арт, не до конца понятно, стоит ли тратить силы и время на обучение команды — тоже. «Сложно сказать, будут ли фэшн-съемки с использованием АI прочной частью индустрии моды или просто мимолетной тенденцией, — осторожно замечает арт-директор журнала „Правила жизни“ (выпускает последняя команда российского Esquire) Ника Добина. — Одно дело выкрутить фантазию на максимум, другое — корректно сработать с клиентскими продуктами». Максимум, который Добина может представить сейчас, — специальные AI-арт-проекты и генерация изображений для раздела «Бьюти». С другой стороны, Добина не скрывает, что невероятная по силе выразительности картинка плюс небольшой бюджет — сочетание, способное покорить любую редакцию: «Я думаю, журналы довольно скоро начнут экспериментировать
с этим активнее».
И уже начали. В зимнем номере U Magazine (нового проекта команды российского InStyle) вышла статья, проиллюстрированная в Midjourney. Идею предложил арт-директор журнала Денис Ковалев, но лишь как актуальный эксперимент. Он убежден, что подобные проекты — временная мода и по-настоящему нейросетки будут применять в индустрии для решения совсем других, рутинных и оптимизационных задач. Главным делом потому, что искусственный интеллект пока не может тягаться в креативности с естественным. Ковалев объясняет, что у машины нет собственного художественного вкуса, есть скорее коллективный: картинки генерируют на основе уже созданных кем-то, в том числе наиболее популярных. «Нейросеть хорошо справляется с созданием „обычных“ попсовых изображений, но как только появляется задача создать что-то особенное, поработать с композицией кадра, поискать светоцветовую схему, эмоцию, в конце концов, — на данный момент такой возможности не существует».
С ним согласен Никита Павлов, арт-директор и промпт-инженер AI-съемки для московского салона CUTCUTCUT. На создание девяти «аватаров» с модными стрижками у него с креативным директором и стилистом Катериной Павловой ушло около месяца — и 100 долларов на оплату подписки в Midjourney. «Пока технология не позволяет достигнуть на 100% желаемого результата, думаю, поэтому использование ИИ еще не стало массовым явлением, — размышляет Никита. — Конечно, сейчас вся шумиха вокруг генеративного арта — это хайп, все-таки технология относительно новая и только в последний год стала выдавать результаты, которые могут претендовать на отдельный жанр».
ИИ все еще сильно зависит от человека, подчеркивает Павлов, а самому человеку недостаточно понимать, как писать промпты. Для достойной картинки нужно хорошо разбираться в теме, иметь насмотренность и эрудированность. Его однофамилец, фэшн-фотограф и основатель фотостудии Apollo Studios Игорь Павлов, считает так же: «Искусственный интеллект способен конкурировать с людьми во всем, в чем он может быть использован. Только вот „важны не панчи, а личности, что стоят за ними“. Уникальность нейросети в человеческом мозге — неповторима, а вкус каждого человека уникален. Каждый из нас — это органическая и самовоспроизводимая нейросеть, которая обучалась
U Magazine
Съемка Никиты Павлова и Кати Павловой для CUTCUTCUT
На чистом энтузиазме
На авансцену модной AI-фотографии пока действительно в основном выходят профессионалы индустрии с обширным опытом в «человеческих съемках». Фэшн-фотограф Маргарита Смагина, в архиве которой работы для журналов L’Officiel, ID и Paper, уехала из России и съемок с «живыми» моделями у нее пока нет — а вот доступ в интернет есть. Экспериментировать с нейронками она начала еще пару лет назад, когда появилась первая итерация DALL-E — бот, «позволявший генерить очень кринжовые картинки». Теперь в ее распоряжении более совершенный инструмент: «Прорисовка лиц уже значительно лучше, иногда выглядит просто невероятно». У нейросетей остается пресловутая проблема с пальцами, ставшая мемом (AI путается в подвижных частях человеческих тел, поэтому пальцев у людей в его версии выходит то четыре, то шесть), но такими темпами и ее вскоре решат. И все же в первый месяц работы с Midjourney, как вспоминает Маргарита, у нее получалось «откровенное говно». Пришлось прочитать много текстов о том, как создавать промпты, разобраться в устройстве алгоритмов сети. В качестве референсов она часто берет свои же съемки, добавляет текст и смотрит, что выходит, — так ей удается выдерживать и развивать собственный стиль.
Свою роль Смагина сравнивает скорее с арт-дирекшеном съемок, где человек должен стать оператором машины и контролировать процесс — насколько это возможно. Особенность нейронок в их своенравности. Даже самый продуманный промпт все равно даст отчасти непредсказуемый результат. «Но это, в принципе, как и в живой съемке, — говорит Маргарита. — Если есть точная задумка, то я стараюсь добиваться максимально близкого результата, переделываю запрос, смотрю, что понимает сеть, что не понимает. Иногда по пути рождается что-то третье, и иногда оно интереснее, чем то, что я планировала». Пока у нее был только один коммерческий проект, сделанный с помощью AI, — «азиатская стритстайл-съемка» для московского бренда Who I Am с участием вещей из каталога марки. Сделать это пока непросто: в каждом «кадре» нейросеть видоизменяла одежду, но Смагиной удалось сохранить крой и детали.
Съемка Маргариты Смагиной для Who I Am
Для модных изданий и домов моды это пока серьезное препятствие: какими бы творческими ни были фэшн-съемки, их первоочередная задача — показать вещи из новых коллекций. Именно поэтому ряд крупных мировых брендов, к которым The Blueprint обратился за комментарием (в частности, Fendi и Tiffany), ответили, что планов поработать с AI у них сейчас нет. Эту проблему отмечают и фотограф, автор курса модной фотографии Николай Бирюков, и основатель бренда Fakoshima Константин Шиляев, хотя оба они наблюдают за развитием нейросетей с интересом и оптимизмом. «„Посадить“ на модель точную копию очков или одежды невозможно, нейронка все равно выдает интерпретацию», — разводит руками Константин. Несмотря на это Шиляев убежден, что будущее уже наступило — и искусственный интеллект вполне может конкурировать с большинством людей, порой весьма успешно. «Перед нами очень простой, интересный интерфейс, и генерация изображений зависит от нашей фантазии и детализации ее описания».
Работы Константина Шиляева (Fakoshima)
На что способен AI, если дать ему больше свободы, хорошо видно по работам диджитал-художников, творящих без четкого клиентского брифа. В конце ноября в соцсетях завирусились AI-работы графического дизайнера и создателя марки биометрических украшений Элмо Мистайена, решившего представить: а что, если бы Nike выпускал вингсьюты для парашютистов. Комбинезоны-бабочки с двухметровым размахом крыла — еще не самые удивительные концепты дизайнера, сгенерированные в соавторстве с искусственным интеллектом. За последние дни он выложил балаклаву-осьминога, дутый воротник-улитку и, куда уж без него, пуховик-гусеницу. Свои эксперименты с AI Элмо начинал с предметного дизайна — генерировал космические интерьеры и мебель, но быстро увлекся текстурами и материалами, которые можно было бы применять в дизайне одежды.
«AI будет очень полезным для разработки нового, уникального кроя и паттернов для прототипов модных изделий — а использование виртуальной одежды и моделей существенно сэкономит время и силы дизайнеров», — убежден Элмо. Он не считает, что «съемки», созданные с помощью ИИ, полностью вытеснят модную фотографию из глянцевых изданий, но не сомневается, что вскоре мы будем видеть в глянце все больше снимков, созданных в коллаборации с искусственным интеллектом или доработанных им. В разговоре с The Blueprint он подчеркивает, что его проект «для Nike» создан без участия бренда, это исключительно его личная инициатива и концепт, но надеется вскоре заколлабиться с другими, небольшими модными брендами или даже создать свой собственный. «Мне бы очень хотелось, чтобы мои работы стали материальными, носимыми предметами одежды — и я уже веду переговоры с несколькими марками и студентами, готовыми воплотить эту фантазию в реальность».
Concept by Elmo Mistiaen
Concept by Elmo Mistiaen
Диджитал-художница onastya, до знакомства с AI делавшая фото- и видеоколлажи, тоже использует возможности нейросетки, чтобы визуализировать невообразимое. Например, что было бы, если бы кампейн Maison Margiela снял Сальвадор Дали. По мнению самой художницы, получилось красиво — и близко к сюрреалистическим настроениям Джона Гальяно. Но в основном Настя старается не использовать чужой контент и, как и Маргарита Смагина, создает промпты на основе своих снимков и коллажей.
А вот продюсер и художница из Лос-Анджелеса Анна Вессен пошла дальше и помимо своих уникальных серий генерирует модные кампании и обложки журналов из альтернативной вселенной, по сути, подсказывая модной индустрии открывающиеся возможности. «В ближайшем будущем мы увидим бесконечное множество разнообразных идей и концептов, смешанных с существующими продуктами», — обещает Анна. Она говорит, что уже видела в тематических чатах сообщение от человека, «работающего на очень известный дом моды» — о том, что ему предложили возглавить обучение команды работе в AI для создания концепций съемок и коллекций. Этот человек работал с Midjourney два месяца.
Работа onastya
Работа onastya
Работа onastya
Анна Вессен тоже освоила нейросеть за пару месяцев — как работающая мама, по ночам. Говорит, что очень помогло знакомство и общение с другими AI-художниками. Вокруг искусственного интеллекта собралось крепкое комьюнити, и отчасти благодаря ему технология развивается настолько стремительно: AI-энтузиасты пишут многочисленные инструкции и сутками сидят в дискорде, помогая друг другу файнтюнить промпты. Там Анна, например, познакомилась с британским веб-девелопером из Индонезии, «который днем собирает южнокорейский сайт для Porsche, а ночью делает портреты японских моделей в кимоно из картин импрессионистов и в фарфоровых масках Новоорлеанского фестиваля — и все это на фоне боливийских солончаков».
На днях Вессен заняла первое место в лондонском воркшопе 5EVO LAB для создателей комиксов (о комиксах она до подачи заявки не знала ничего), а через неделю в Санта-Монике откроется коллективная выставка, где она будет единственным AI-художником. «Это большой риск и для куратора и для меня, ведь сначала я должна была показать там фотографии, снятые камерой, но уговорила их на эксперимент. Мы договорились, что мои работы будет сопровождать статья о генеративных медиа, и они будут скорее портретом AI, нежели высказыванием, приравниваемым к работам других художников. Для меня это уже победа — возможность показать что-то в материальном мире». Работы Анны для выставки напечатала небольшая компания, которую она тоже нашла в чате Midjourney: «Их прислали по почте из маленького города в штате Оклахома».
Работы Анны Вессен
Дело в фокусе
Могут ли AI-изображения соседствовать с фотографиями и конкурировать с ними — вопрос, который занимает сейчас многих. Сами фотографы, с которыми поговорил The Blueprint, к нововведениям относятся скорее с интересом и даже симпатией — хотя и признают, что большинство работ нейросетей «недотягивают до нетленки». Мэтр российской фэшн-фотографии Владимир Васильчиков считает, что вся шумиха — ровно из-за того, что в деле замешан искусственный интеллект, и шутливо сравнивает это с кино 90-х: «Тогда фильм без спецэффектов был как брачная ночь без невесты, а их наличие автоматом давало фильмам популярность».
Но как быть с тем, что в одном только Midjourney сидит миллион человек, и каждый из них даже на базовой подписке за 10 долларов может сгенерировать 200 изображений в месяц? Это быстро, дешево и не вставая с дивана: кажется, AI и его соавторы могут попросту задавить рынок «человеческих» фотографий и иллюстраций доступностью и объемом.
Николай Бирюков сравнивает это с появлением Instagram (социальной сети, признанной в России экстремистской): тогда многих фотохудожников, включая его самого, раздражала новая платформа, где каждый первый вдруг стал фотографом. «Тогда все боялись, что популярные фильтры делают достаточно хорошую мягкую картинку, даже если человек снял ее на телефон. В итоге с оригинальными фильтрами мы попрощались, а эта платформа не помешала, а, напротив, помогла фотографам в распространении своего творчества на широкую аудиторию даже без публикаций в журналах», — замечает Бирюков. Сам он работает с AI уже больше полугода и смотрит на технологию с надеждой — как на инструмент, способный вдохнуть новые идеи в модную индустрию.
AI ART BY noah pharrell
AI ART BY THEO LINDQUIST
«Зрителю почти всегда важнее не то, как сделано то или иное изображение, а эмоциональная отдача от визуала. Какие-то из работ, конечно, могут быть интересны при наличии сильного концепта или аутентичной визуальной эстетики», — убежден Николай Бирюков. Впрочем, на его взгляд, большинство сгенерированных картинок пока не отличаются оригинальностью — да и сами запросы, которые формируют пользователи нейросети, достаточно банальны. «Я видела много таких работ, в том числе своих студентов, но пока они выглядят очень предсказуемо, даже ввиду их собственной непредсказуемости», — подтверждает фотограф Катя Туркина. Так что многое зависит от того, что сами фотографы смогут принести в мир ИИ. «В талантливых руках искусственный интеллект способен зайти куда дальше, чем позволяет фотокамера, и создать по-настоящему уникальные изображения», — убежден и финский фотограф, двукратный обладатель приза World Photographic Cup Антти Карппинен, активно осваивающий территорию диджитал-арта.
Но даже если не рассматривать создаваемые сейчас AI-изображения как самодостаточные, ценность в них есть. «Глупо не использовать этот инструмент в подготовке и планировании своих проектов. Ведь если потратить достаточно времени и разобраться в процессе, можно научиться делать отличные композиционные и стилистические наброски для своих работ», — полагает Бирюков. «Раньше я делала для клиентов коллажи и рисовала картинки к сценариям, а теперь все это делаю с помощью нейросети, и это круто», — подтверждает onastya. Стилистка Ирина Дубина тоже предлагает воспринимать нейросеть как помощника, а не как потенциального конкурента: «Там можно найти новые источники вдохновения, „набрасывая“ потоком какие-то образы из головы, а не копировать уже существующие съемки. Или визуализировать мудборды, которые невозможно составить из „физических“ картинок». Дубина говорит, раньше в таких случаях ей приходилось объяснять все «на пальцах», а теперь можно за пару минут сгенерировать и отправить клиенту примерную картинку.
AI ART BY HOMO ALIENS
«Примерную» — важное уточнение. AI умеет генерировать головокружительно детализированные фантастические пейзажи, интерьеры модернистских вилл и анимеобразных воительниц в микрошортах, но изображение «реальных» людей — пока самая слабая сторона искусственного интеллекта. А ведь именно люди в кадре передают эмоцию в первую очередь, считают кураторы курса «Коммерческая фотография» в Photoplay, основательница фотоагентства Eight Agency Наиля Синицына и фотограф Евгений Круглов. Один из финальных студенческих проектов на их курсе как раз был посвящен AI-фотографии, попытке понять, как алгоритм нейросети работает с запросами. «Студент придумал и снял три сюжета, а потом долгими подборами добивался максимально похожего результата, но вышел скорее каламбур. Люди выглядели нереалистично, сюжеты были искажены», — рассказывает Наиля.
То, как выглядят люди на AI-снимках, лучше всего описывает термин uncanny valley, эффект «зловещей долины»: андроид или анимационный персонаж, который выглядит почти как человек (но с ним все-таки что-то не то), вызывает у зрителей дискомфорт и отторжение. Антти Карппинен называет это одной из главных проблем в своей работе, из-за которой приходится вносить в промпт много правок.
Пример эффекта «зловещей долины»
Модельный ряд
С приятными глазу изображениями все тоже непросто. Даже самые удачные сгенерированные AI-лица (особенно если в промпте есть слово «модель») обладают весьма стереотипной красотой, и это однообразие и усреднение часто выдает происхождение изображений, отмечает Константин Шиляев. Это серьезный изъян, подтверждает модель и букер модельного агентства Genom Management Саша Сергеева: «Аудитория и так страдает каждый раз, когда не подходит под модельные стандарты». Но Сергеева уверена: если нейронка научится генерировать более разнообразные тела и лица, технологию ждет успех.
Сама Сергеева была бы не прочь поработать с AI-моделями — и даже развить такое специализированное модельное агентство. Она полагает, что бренды конгломератов Kering или LVMH тоже будут все больше отдавать им предпочтение или даже генерировать какую-нибудь Беллу Хадид и просто платить ей за использование ее изображения. «Если Gucci начнет обучать свою нейронку и заливать в нее все кампейны за всю историю бренда, то лет через 10-15 уже не нужен будет никто из командной цепочки — ни стилист, ни фотограф, ни модель. Может быть, арт-директор и останется».
Вполне вероятно, что прорыв случится намного раньше: упускать такую выгоду бренды не станут. И речь даже не о возможности сэкономить на гонораре Тима Уокера; выдающиеся съемки известных авторов, скорее всего, останутся как имиджевый артефакт. А вот одна из самых востребованных, хотя и не столь заметных работ в индустрии — съемки для e-commerce, на которых модели зарабатывают больше всего, — легко поддается AI-трансформации. «Просто представьте, нужны определенные модельные параметры, чтобы отснять 10 рейлов одежды и загрузить коллекцию весна-лето на сайт, — говорит Сергеева. — И это примерно по 10 часов работы трое суток. А с помощью AI это можно будет сделать за несколько часов».
Все, что можно оптимизировать — будет оптимизировано, сокращено, упрощено, уверен кастинг-директор Илья Вершинин. «Если, допустим, Zara поймет что „виртуальная съемка“ в производстве стоит дешевле, а охваты и продажи дает такие же или даже больше, то мы очень быстро увидим интеграцию этой технологии». Преимущества очевидны: не надо проводить локейшен-скаутинг, тратить время на переговоры с площадкой, завозить кучу оборудования и выстраивать декорации. «Теперь доступны такие локации, каких в мире и не найдешь. Плюс не нужно собирать моделей, реквизиторов, визажистов, фотографов и всех многочисленных получателей гонораров», — говорит Ника Добина.
Вершинин все же предпочитает думать, что модная индустрия пойдет по пути геймдева — где уже сейчас умеют «оцифровывать» реального человека. «Как только издержки на производство контента с помощью оцифрованных людей снизятся и технология станет выгодна бизнесу, мы, я думаю, увидим повсеместное применение, и здесь мы можем попасть в интересное юридическое пространство, где фактически работы модели на площадки нет, а выкуп ее образа присутствует». Но это если AI будет работать с образом реальной модели, а не генерировать уникальные лица. В противном случае — см. выше.
работы маргариты смагиной
Человеческий фактор
Говорить о дискриминации людей в модной индустрии — фотографов, моделей, стилистов и продюсеров — пока рано, но это не значит, что их права сейчас полностью защищены. Кто считается автором AI-съемки — человек или машина? Даже сами создатели AI-арта не до конца уверены. А нарушены ли авторские права Хельмута Ньютона, Энни Лейбовиц и менее известных авторов миллионов, а то и миллиардов других изображений, на которых учился искусственный интеллект?
Осенью 2022-го фаундер Midjourney Дэвид Хольц признался в интервью Forbes, что компания не запрашивала у художников, иллюстраторов и фотографов разрешение использовать их работы для обучения нейросети. «Нет никакого способа отследить происхождение сотен миллионов картинок. Было бы здорово, если бы в них была встроена метадата о владельце, но такого попросту не существует», — объяснял Хольц. Арт-общественность вспылила и понемногу переходит к действиям. В начале 2023 года сразу несколько художников и фотобанк Getty Images подали иски о нарушении копирайта к Stable AI, разработчику нейросети Stable Diffusion.
Пока этот вопрос остается открытым, AI-художники могут хотя бы постараться не повторять работы других, а искать свою уникальную методику, считает Николай Бирюков. Это в том числе решит работу вторичности и однотипности AI-съемок, о которой упоминают многие эксперты в разговоре с The Blueprint. «Скорее всего, скоро будут введены разные ограничения на использование имен и стилей известных художников», — предполагает Анна Вессен.
С другой стороны, большинство живописцев и фотографов тоже изучали историю искусства, копировали работы мастеров или как минимум вдохновлялись ими. «Отчисляют ли они им часть своего заработка? — ставит риторический вопрос Вессен. По ее мнению, остановить AI-революцию уже невозможно, и к ситуации лучше всего подходит выражение «Волну не остановить, но можно научиться на ней серфить».
Vogue Singapore by Terry Gates
Учебный год
Появление новой технологии вызывает у скептиков понятные опасения: человеческий труд вот-вот перестанет быть нужен, наши рабочие места уже занимают роботы, кричат алармисты. Эту проблему активно обсуждают и в кулуарах. «За последний месяц мне написало несколько студентов с вопросом, что с ними теперь будет», — говорит Николай Бирюков. На дне открытых дверей Школы дизайна НИУ ВШЭ, где одним из ведущих направлений является «Мода» (и профиль «Фотография»), первым же вопросом из зала был: «А будут ли через несколько лет вообще актуальны все эти профессии, которым вы учите?»
Действительно, AI на глазах превращается в целую индустрию, где уже требуются новые навыки. Технология пошла в массы, уверенно утверждает команда Learn.ai — агрегатора образовательных продуктов, связанных с искусственным интеллектом. «Наша платформа ориентирована в основном на нетехнических специалистов, которые даже близко не знакомы с кодом, — отдувается за команду ее „гибридный спикер“, созданный на основе ChatGPT. — К нам приходят люди из креативных индустрий и маркетинга: арт-директора, дизайнеры, диджитал художники, кураторы, маркетологи и копирайтеры. Большой спрос со стороны предпринимателей и директоров технологических стартапов».
AI ART BY MIDNITE ON MARS
Бояться, что ИИ заменит людей, все же не стоит, успокаивают создатели Learn.ai. «Важно понимать, что без человека он не работает. Именно человек пишет или выбирает запрос, оценивает результат выдачи, шлифует финальный результат. Редко когда получается решить задачу с единственного запроса, без доработки, и отвечает за результат — человек». В конце концов, фотография не убила живопись, кинематограф — театр, а интернет — литературу, — напоминает Ирина Дубина. «Мы живем в век технического прогресса, и глупо это отрицать, консервируя себя в олдскульных формах и обрубая возможность прибегать к новым способам обработки информации».
Это значит, что творческим единицам прямо сейчас пора осваивать новые навыки — в первую очередь промпт-инжиниринг (то есть искусство формулировать запрос нейросети) и автоматизацию процессов. «Мы будем наблюдать естественный процесс созидательного разрушения, когда на смену устаревающим профессиям будут приходить новые. На каждое рабочее место, потерянное из-за радикальных инноваций, возникает от 2 до 4 новых», — уверена команда Learn.ai. Кто-то уже называет себя ИИ-фотографом, ИИ-художником, ИИ-сценаристом. Вероятно, в креативных индустриях появится такая профессия, как «координатор человеко-машинной команды».
Большинство собеседников The Blueprint сходятся в том, что в ближайшее время AI будет встроен в большинство популярных сервисов и приложений, станет повсеместным дополнительным инструментом и поможет избавиться от рутинных, узкоспециализированных задач — например, каталожной предметной съемки, ретуши и коррекции фото и видео. «ИИ будут использовать для прототипирования повседневных вещей, одежды, мебели — чего угодно, лишенного авторского взгляда, — считает арт-директор U Magazine Денис Ковалев. — Произойдет автоматизация работы, когда одна нейросеть будет создавать прототип вещи, а другая — раскладывать его на лекала». Что же касается AI-изображений, то они определенно будут меняться, становиться популярными и вирусными и задавать моду на определенный визуальный стиль, а это, в свою очередь, будет влиять на модную индустрию и не только. И в конечном счете на человечество.
Автор благодарит Алену Важенину за помощь в подготовке материала
