«Фу, мерзость! Покажи еще»
ФОТО:
IMAXTREE, GETTY IMAGES, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ
Ученые полагают, что человечество до сих пор не вымерло в том числе благодаря способности испытывать отвращение. Если так, то модная публика может спать спокойно: дизайнеры встали на стражу ее как отдельной популяции. Иначе зачем еще бренды предлагают нам белье в желтых разводах и колье из спутанных волос и стращают платьями, сшитыми словно из бывших в употреблении пеленок? В тему (зажмурившись и набрав побольше воздуха) погрузилась с головой Алена Важенина.
«Сейчас прошла все пять стадий: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие»; «В шоке»; «Перебор»; «Дальше первой стадии не пошло. Отрицание»; «Отвратительно. Но почему-то красиво». Это комментарии под фото в инстаграме бренда Predubezhdai, где основательница Анастасия Миронова слизывает клубничный джем с белоснежных трусов. Точно или примерно такие отзывы вы могли встретить, например, под постами с бельем из коллекции SS24 Вилли Чаваррии — дизайнер тоже показал белые брифы, но, скажем так, с нюансом: в них зияют дыры, а уцелевшие места переливаются всеми оттенками детской неожиданности. Радости материнства всего за 96 000 руб. предлагает испытать и бренд Uma Wang: издалека его серое платье из вискозы в коричневых отпечатках весьма можно принять за бывшую в употреблении пеленку.
Uma Wang
WILLY CHAVARRIA, ВЕСНА-ЛЕТО 2024
Predubezhdai
И это мы еще не начали обсуждать колье именного бренда модели Марланд Бэкус — жемчужную нить, которую будто из мести опутали волосами, вытащенными из слива. Или футболки Louis Gabriel Nouchi с недвусмысленной имитацией пятен пота — под мышками, на груди и спине. Луи-Габриэль, кстати, с вау-эффектом подобного рода работает нередко: в его коллекции Fall 2023 были пальто, топы и пиджаки из нюдовой, словно человеческой кожи. Те, кто был за кулисами показа, рассказывают, что находиться рядом с этими вещами по-настоящему жутко; это неудивительно, учитывая, что за реалистичность эффекта отвечали те же мастера, что создали «джинсовую» кожу для Bottega Veneta.
Marland Backus
Louis Gabriel Nouchi, осень-зима 2023
Louis Gabriel Nouchi
Слышали понятие «некомфортное кино»? Это когда фильм не тянет на ужастик в его классическом понимании, но все равно делает больно, просто иначе. Так вот, есть ощущение, что индустрия моды осваивает жанр не менее активно и уж точно не менее успешно. Вспомнить хотя бы только недавно поутихший холивар вокруг коллаборации Nike c рэпером Lil Nas X — кроссовки Air Max 97 с каплей настоящей крови в подошве. Эти 666 пар взбудоражили не только религиозную общественность, но и заставили поерзать, казалось бы, не столь ортодоксальных модников. Забывая, что частичку своей ДНК на одежде оставляли и те, кого принято называть гениями от мира моды.
Ли Маккуин в первых коллекциях пришивал к вещам заключенные в оргстекло завитки своих волос — и делал реверанс в сторону проституток Викторианской эпохи, которые продавали свои пряди как сувениры. Еще Ли небезуспешно имитировал на одежде брызги крови (см. коллекцию «Джек-Потрошитель преследует своих жертв») или следы сексуального насилия («Изнасилованная Шотландия»). «Я вижу красоту во всем том, что большинству обычных людей кажется уродством» — так дизайнер отвечал на все вопросы, заданные с нотой недоумения. Интерес к волосам всю творческую жизнь проявляет Мартин Маржела. Самый яркий пример — его коллекция весна-лето 2009, откуда вышел культовый жакет из блондинистых сценических париков («микс гламура и мерзости», как его описывают в Институте костюма Метрополитен-музея, где пиджак теперь хранится). В начале карьеры дизайнер таскал подобные парики по земле, прежде чем водружать на головы моделей. А отойдя от моды, Маржела продолжил работать с волосами как художник — наравне с кожей и ногтями, локоны, натуральные и нет, стали лейтмотивом его дебютной именной выставки в 2022 году. В интервью W Magazine дизайнер признался в любви к анатомии, «нежным несовершенствам человеческого тела» и ответил «Yes, yes, yes» на вопрос, есть ли во всем этом банальное детское любопытство и фан. Работы Мартина, вошедшие в экспозицию, журналисты описывали так: влекущие и отталкивающие одновременно.
Nike x Lil NasX, Air Max 97
Alexander McQueen, осень-зима 1996
Maison Martin Margiela
«Волосы прекрасны всегда и везде», — поддерживает интерес Маржелы Вероника Червонская, чей бренд Chervonsky предлагает одежду и аксессуары с вкраплениями искусственных волос всех цветов и оттенков. Дизайнер рассказывает, что задачи сделать некомфортно зрителю у нее никогда не было, скорее, напротив. «Миссия моего бренда — эстетизировать бытовое, — говорит Вероника. — В выпускной коллекции [Червонская окончила Школу дизайна НИУ ВШЭ. — Прим. ред.] я иронизировала над стиркой, глажкой и другими бытовыми занятиями, интегрируя их в изделия. Например, чтобы получить принт для одного платья, я мяла вещи вроде носков». В итоге платье попросила команда российского Vogue — для кавер-стори «Возрождение», которую снимали на Кольском полуострове в 2021 году. «Видели бы вы их реакцию, когда они узнали, что это принт мятых носков. Думали, это какая-то прекрасная абстракция или акварельный рисунок». Ту же идею, говорит Вероника, она преследует и работая с волосами: "Я рассчитываю на то, что, слушая истории о моих вещах, клиенты будут понимать, что волосы в семейной бытовухе — в ванне и вообще повсюду — могут стать чем-то прекрасным". И здесь, положим, колье Marland Backus с находками из сифона начинает играть новыми красками.
А еще прошлым летом Вероника Червонская побывала на посвященной волосам выставке
Des cheveux et des poils в парижском Музее декоративных искусств и вышла оттуда с вопросом: «Почему красивая шевелюра вызывает восторг, а как только хотя бы один волос выпадает и оказывается в тарелке/на полу/на одежде, то сразу вызывает неприятные эмоции?» На него косвенно отвечает другой дизайнер, работающий с человеческим телом, — Инто Ниило, основатель бренда ювелирных украшений в виде налитых кровью глаз, зубов и ногтей into | into. Инто считает, что «мерзким» нам хочется называть не просто тело, но тело декомпозированное. «То, что было частью цельного образа, теперь являет собой кусочек. В таком виде он будто обезображивается и способен вызвать отвращение, микропанику. Предполагаю, смотрящий неосознанно переносит это на себя и вспоминает о своей смертности. И именно эти эмоциональные перепады и являются теми самыми противоречивыми чувствами к красиво-мерзкому».
Chervonsky
Что касается кроссовок с кровью Lil Nas X — а именно с ними сейчас соседствуют изделия into | into на выставке Tod und Teufel («Смерть и дьявол». — Прим. ред.) в Музее Кунстпаласт в Дюссельдорфе — Инто говорит так: это сплошная метафизика. «Одна капля человеческой крови никак не влияет на внешний вид изделия, но сам факт возможного присутствия человеческих выделений может вызывать у кого-то волнительные чувства от соприкосновения с собственной телесностью». От этого, по словам дизайнера, сложно отделаться даже ювелирам, которые собственноручно вырезают украшения into | into. Например, ему неоднократно доводилось слышать от мастеров, что жемчужные зубы вызывают у них легкое чувство отвращения. «При длительной работе мозг начинает дорисовывать макабрические сценки, — объясняет Ниило. — Одному мастеру было не по себе, когда на верстаке в полуразобранном виде какое-то время лежало ожерелье из „глаз“: казалось, оно за ним наблюдает. Но это вообще очень психологическая штука — мы везде на подсознательном уровне ищем лица и взгляды, и даже отделенный от тела глаз „смотрит“, потому что это наш рефлекс, ответственный за выживаемость».
Собственный интерес к так называемой мерзости, а точнее, частям человеческого тела дизайнер объяснил себе, когда начал заниматься с психотерапевтом: оказалось, так он неосознанно щекотал свою дисморфофобию. «Сейчас тела в моих работах стало несколько меньше, — говорит он. — Из чего я делаю вывод, что для меня все это имело некий психотерапевтический эффект». О схожем эффекте рассказывает и Антонина Углова, создательница бренда ugly-игрушек — медвежат, зайцев и котов с человеческими лицами, застывшими в жутких гримасах — Tvoiugol. «Когда я начинала интересоваться такой эстетикой, ментально, скажем мягко, я чувствовала себя не на высоте. Хотелось вылить всю боль, что накопилась во мне, и соединить это с чем-то более незатейливым и понятным. В моем случае это работает так: я соединяю живую и ужасающую эмоцию с мягкой милой игрушкой. Так что в какой-то степени моя боль есть мое вдохновение».
into | into
Интересно, что, по мнению Антонины, подобные вещи не вызывают, а, напротив, приземляют страх смерти. «В сфере ужасов, мерзости и прочей отвратительности, на мой взгляд, очень важна идея иллюзии подконтрольности — сейчас, на фоне всей той жути, что происходит в мире, ее особенно не хватает, — говорит Углова. — Мне кажется, дизайнеры, затрагивая так называемую мерзость, выносят на поверхность нечто, с чем мы бы не хотели сталкиваться. Дают зрителю как-то поиграть с тем, с чем обычно не играют, и тем самым приземляют страх».
Tvoiugol
Но и банальную коммерческую составляющую дизайнеры, работающие с «мерзкой» эстетикой, тоже не отрицают. И если, например, с тезисом, что непосредственно ugly-вещи обеспечивают брендам кассу, можно поспорить, то факт того, что это хороший способ завладеть вниманием и увеличить продажи более понятных вещей, сомнению не подвергается. Об эффективности ugly-маркетинга говорит, например, Алла Корж, автор Телеграм-канала «Отказала модная железа», где на суд выносятся, как гласит описание канала, «трендовые ужасы и безобразие стиля». «Одежда, имитирующая проявление дисгармонии, физиологических особенностей организма, аномальных или в пределах нормы, но которые принято нивелировать и скрывать, вызывает яркие эмоции даже у меня, человека, ежедневно изучающего кучу нетривиальных вещиц, — говорит Алла. — Все мы остро реагируем на проявление эстетики отвратительного в моде, и не только потому, что это обусловлено и психологическими, и культурными аспектами. Неосознанно стремясь изучить отвратительное, чтобы оценить потенциальную угрозу для себя, мы получаем обалденный эффект: „Фу, какая мерзость! Покажи еще“».
Похожую мысль в своем фотопроекте Aversive Aesthetics: Research on the Power of Disgust развила еще в 2014 году Мерел Виттеман. Выпускница Академии дизайна в Эйндховене собрала книгу фотографий примерно со следующим содержанием: вот ступня, только что наступившая в дерьмо, вот кружевные трусы, вымоченные в кетчупе, а вот прокладка примерно с тем же, красным содержанием — снова привет Анастасии Мироновой и Predubezhdai. Цель — показать, как работает чувство отвращения. «Оно имеет парадоксальный эффект, — пишет Мерел. — Как бы мы ни хотели убежать от отвратительных вещей, мы все же чувствуем к ним влечение. Красота заставляет взглянуть один раз. Отвращение заставляет посмотреть дважды». Рецепт успешной работы с чувством омерзения по Виттеман такой: отвратительное должно быть достаточно отвратительным, чтобы вызвать отвращение, но не достаточно отвратительным, чтобы усилить и улучшить впечатления от вашего продукта.
Наконец, как верно замечает Алла Корж, работа с чувством отвращения — еще и хороший способ потестить границы между конвенциональными красотой и уродством, а возможно, и расширить общественные нормы. И того гляди, нам наконец не придется стыдиться мокрых подмышек.
