Устойчивое
и вечное

ФОТО:
GETTY IMAGES, LEGION-MEDIA, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

Текст: Анастасия Митюшина

Пока бессмертие еще недостижимо, искусство остается едва ли не единственным способом остаться в вечности или хотя бы соприкоснуться с ней. Куратор Музея современного искусства «Гараж» и автор телеграм-канала «Матькуратор» Анастасия Митюшина выбрала произведения, исследующие повседневность, обнажающие безвременье и растворяющие суету.

Анастасия Цайдер, из серии «НИИ», 2017. Музей современного искусства «Гараж»

Представление о времени, его длительности, (не)линейности и способах измерения постоянно менялось на протяжении истории культуры, однако общий характер взаимоотношений времени с искусством вполне укладывается в латинское выражение ars longa vita brevis («жизнь коротка, искусство долговечно»). Именно конечность человеческой жизни и противоречие между изменчивостью момента и статичностью его изображения (до появления кинематографа) стали программным вызовом для искусства. В этой подборке я намеренно не погружаюсь в историю глубже середины XIX века, чтобы, с одной стороны, пристальнее рассмотреть прецеденты интереса в искусстве к настоящему моменту, а с другой — познакомить читателя с выдающимися современниками или отправить в путешествие по знаменательным выставкам 2026 года.

Под влиянием моей личной оптики здесь собрано искусство, которое калибрует чуткость к повседневности и мимолетности, словно японская поэзия (Клод Моне, Оля Чернышева); триггерит телесное присутствие, требуя от зрителя тотальной вовлеченности (Лиджия Кларк); напоминает, что суетливому людскому времени находится подводная альтернатива (Хито Штейерль). А еще это искусство готово приобщать к вечности живописным мазком, когда суета растворяется и мир становится таким большим и устойчивым, что даже социальные потрясения ему не страшны (Поль Сезанн и Хелен Франкенталер).

В последние годы меня пуще прежнего восхищают авторы, которые анализируют утрату или увядание, находя для них визуальные и архитектурные метафоры (Константин Сомов, Аня Комарова), или даже воплощают скуку смертную затянувшегося момента (Павел Федотов). Иногда вечность трактуется не позитивно-созидательно, а как пространство саднящего вневременья, напряженного ожидания (Анастасия Цайдер) или даже конца света (Саша Нестеркина). Некоторые авторы, наоборот, отказываются поэтизировать хронос и превращают время в сподручный материал. Целая череда художников-перформансистов критически смотрят на время как ресурс, экспериментируя с длительностью и выносливостью (Тейчин Сье). А некоторые перешивают масштабные исторические нарративы, препарируя их массовые формы (Саодат Исмаилова) или мастерски создавая убедительные мокьюментари (Кирилл Глущенко). Получается, что при всей информационной перегруженности нынешнего момента нам повезло жить во времена максимальной вариативности творческих стратегий, и каждый зритель может найти себе созвучную.