Умри, моя любовь
ФОТО:
АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
На Каннском фестивале показали новый фильм режиссерки «Что-то не так с Кевином» Линн Рэмси. Критики восприняли картину неоднозначно: она получила 2,5 балла из 4 от жюри Screen Daily — известного международного издания с легендарной табличкой. Однако фильм завоевал любовь многих киножурналистов и зрителей, вплоть до 10/10 на «Леттербоксд». Кинокритик Анна Стрельчук — о сводящем с ума безразличии и немом крике отчаяния в новой картине Линн Рэмси «Умри, моя любовь».
Похоже, новый фильм Рэмси можно либо обожать, либо ненавидеть. По уровню бурной эмоциональности происходящего картина приближается к другой конкурсной ленте — «Сират» Оливера Лакса — и пересекается по феминистской тематике с новым фильмом Жюлии Дюкурно — «Альфа».
Рэмси в своем творчестве мастерски изображает нелюбовь во всей ее сложности и многомерности. Будь то дебютный полнометражный «Крысолов» о 12-летнем мальчике, которого стена насилия изолирует от семьи, получивший сценарный приз в Каннах «Тебя никогда здесь не было» (история травмированного ветерана с mommy issues, продолжающего страшный круг насилия), или блистательный «Что-то не так с Кевином» — драма о взаимной нелюбви между матерью и сыном, порождающей еще более чудовищную форму ненависти.
«Умри, моя любовь», 2025
Пятый полнометражный фильм Рэмси повествует о нелюбви внутри супружеской пары. Грейс (Дженнифер Лоуренс) и Джексон (Роберт Паттинсон) — влюбленные, одержимые друг другом молодожены. Они переезжают в загородный дом, унаследованный Джексоном от дяди, в пешей доступности от дома его матери Пэм (Сисси Спейсек). У пары грандиозные планы: «перезарядиться» и творить (Грейс — писательница). За первые десять минут фильма проходит целый год их жизни: нескончаемый секс, рождение ребенка, празднование его первого дня рождения.
Идиллия стремительно разлагается, превращаясь во что-то куда более темное и завораживающее. Грейс и Джейсон предсказуемо (для жанра) делают жизнь друг друга адом — рутина, скандалы, измены и прочие прелести. Рэмси вновь беспощадно критикует модель неолиберальной эдиповой семьи (нуклеарная семья из мамы, папы и ребенка, где классический эдипов треугольник — отношения между ребенком и родителями, включающие конфликты и привязанности, — сочетается с ценностями неолиберализма: индивидуализмом, конкуренцией и стремлением к успеху. В такой семье близкие отношения часто строятся как сделки или выборы, обусловленные динамикой власти) и романтического дискурса как ее верного спутника. Все это оформлено невероятно красиво: «вампирская» цветокоррекция (где-то между «Носферату» Роберта Эггерса и «Сумерками»), гипнотическая фигура Грейс, танцующей в потемках непонимания и безразличия, пробираясь сквозь темный лес (здесь он — очевидная метафора) постнатальной депрессии.
«Умри, моя любовь», 2025
В документальном фильме «Ведьмы», где представлены истории женщин, переживших послеродовую депрессию и даже психоз, режиссерка Элизабет Сэнки предлагает идею о двух культурных архетипах ведьмы: белой волшебницы-феи и темной колдуньи. Первая — образ кормилицы, заботливой крестной, конвенциональной красавицы, использующей магию во благо; она встроена в общество, неконфликтна, услужлива. Темная ведьма — уродлива, экспрессивна, коварна, мстительна, маргинализирована и, главное, опасна. Она символизирует все вытесненные конвенциональным дискурсом эмоции и нарративы — прежде всего ненависть к ближнему (и даже собственному ребенку). Об этом страшно говорить: одна мысль о нелюбви к детям вызывает мгновенные стыд и страх. Долгое время обществу было проще избавляться от женщин в постнатальной депрессии (их признавали ведьмами и сжигали на кострах), чем сталкиваться с этими «запретными» чувствами. Фигура ведьмы — явный референс для Рэмси: от Кристенсена (режиссер основополагающего немого фильма «Ведьмы» 1922 года) до Эггерса («Ведьма» 2015-го) здесь звучит вся кинематографическая антология ведьм.
Рэмси затрагивает эти социально-психологические сюжеты с тонким чувством юмора, щедро награждая зрителя своим изысканным вкусом к безумию (чего только стоит сцена с собакой!). Проблемы привязанности, нереалистично завышенные и амбивалентные требования к матерям, атомизация в современном капиталистическом обществе, натянутая улыбка сквозь боль — это все лики нелюбви. «Умри, моя любовь» завершается знакомой песней в незнакомом исполнении: сама режиссер исполняет минималистичную версию хита Joy Division 1980 года Love Will Tear Us Apart. Мрачный постпанковый гимн становится идеальным музыкальным двойником фильма: террор — это красота, распад — жизнь, а ведьма — эмпауэрмент. Символ силы, который принимает свои страхи и преодолевает запреты, превращая их в источник свободы и контроля над собой. То есть решает проблемы, вместо того чтобы их вытеснять.
