«Мы все станем котиками. Или они — нами»

ТЕКСТ:
ОЛЕГ ЗИНЦОВ

Креативный директор и стилист:
Игорь Андреев

ФОТО:
Максим Чуркин

В широкий мировой прокат на этой неделе выходит криминальная комедия Даррена Аронофски «Пойман с поличным». Его теглайн звучит как начало анекдота: «Заходят как-то в бар два русских, два еврея и пуэрториканец...». Одного из русских сыграл Юрий Колокольников, уже успевший сняться в таких громких международных проектах, как «Игра престолов» и «Белый лотос». The Blueprint заманил Юрия на фотосессию к Максиму Чуркину, а Олег Зинцов поговорил с ним о работе в кино и театре, выгорании, котиках, сонном параличе и ожидании инопланетян.

халат Dolce & Gabbana шорты Chernim Cherno

Судя по трейлеру, «Пойман с поличным» — совершенно новый жанровый поворот в карьере Даррена Аронофски. Похоже скорее на Гая Ричи. Вы там с Никитой Кукушкиным комическую русскую мафию играете?

Это довольно острохарактерный фильм, там очень яркие персонажи из 90-х.
Это личная история Чарли Хьюстона, который написал сначала книгу, а потом и сценарий. Этого автобиографического героя играет Остин Батлер. Ну, а вокруг него много разных, можно сказать, почти тарантиновских персонажей. В том числе и мы с Кукушкиным такая парочка. Или даже троица — я, Кукушкин и Bad Bunny. А еще Мэтт Смит, он вообще британский панк. И два комических хасида, которых играют Лив Шрайбер и Винсент Д’Онофрио. В-общем, такая компашка ойгогошеньки — мама не горюй!

И для чего Аронофски вас всех таких разных собрал?

Ну, по трейлеру, по-моему, это видно. Понимаете, Даррен работал с нами как художник с палитрой, с красками, как бы разрисовывал нами всю эту историю безумную. Перед съемками у нас были серьезные тесты, в которых уделялось очень большое внимание всем деталям роли. 

А как вы вообще попали в эту историю?

Как обычно, через пробы. Мой агент прислал мне запрос.

мне раньше казалось, что я всегда как ребенок, который не может устать от игры.

Вашим первым международным проектом была
«Игра престолов», а там вы как оказались?

Ну, в-общем-то, так же. Вообще, на любой проект попадаешь через пробы. Ну, или если тебя уже знают и хотят что-то конкретное предложить. Тогда у меня еще не было агента, никого. А просто знаменитый кастинг-директор Нина Голд приехала в Москву набирать актеров на совсем другой фильм — про подводную лодку, назывался он «Черное море», и меня с ней познакомил русский кастинг-директор, который с ней работал. Когда она меня увидела, то спросила, не хочу ли я попробоваться на «Игру престолов». А я даже не знал тогда, что это, вообще не смотрел.

А это был уже четвертый сезон!

В общем, я, конечно, с удовольствием согласился. И когда начал смотреть сериал, тоже стал фанатом, понятно.

В международных проектах, очевидно, больше всего ценят вашу яркую фактуру, не обидно?

Как может быть обидно, если тебя за что-то ценят и у тебя есть работа.

Просто многие актеры говорят, типа, хочу Гамлета сыграть. А не вождя одичалых или русского гопника.

Ну, нет же. Во-первых, я довольно часто пробуюсь не только на такие роли. Иногда очень интересные предложения приходят. С другой стороны, я не обделен хорошими разноплановыми ролями, например, в России. Поэтому у меня нет какой-то острой боли, что мне не дают сыграть Гамлета в постановке Коэнов. Я играю вдолгую. Я 30 лет в этом бизнесе, но, может быть, только последние 10 лет чувствую, что начал регулярно работать с классным материалом.

у меня нет какой-то острой боли,

что мне не дают сыграть Гамлета 

в постановке Коэнов.

рубашка и шорты Jil Sander

Не соглашусь, я помню, например, ваш дебют — «Сладкоголосую птицу юности» в «Современнике». С Нееловой, в постановке Серебренникова.

Ну, это спектакль, а я говорю про кино. Тут я играю вдлинную в том плане, что надо думать о том, какие роли будут дальше в моей актерской жизни. Что через 10 лет, условно говоря? А через 20? Моя задача в том, чтобы максимально долго была работа. Чтобы, условно, в 85 лет, если дожил и в здравии, у тебя были тоже интересные, классные какие-то роли, истории. Нет никакого руководства или инструкции, как этого добиться, надо просто все время себя развивать. Принимать какие-то вызовы. Это должны быть вызовы и в материале — хочется, чтобы зритель узнал тебя с новой стороны, получил новое впечатление. При этом я не думаю о том, как я сейчас здорово удивлю зрителя. А думаю о том, как я в этом материале могу максимально использовать свои знания, умения, свои таланты, свои инструменты, чтобы мой персонаж был интересен. То есть, конечно же, надо выстраивать карьеру, это правильно. Но многое зависит от удачи. И даже не от удачи, а от стечения обстоятельств. Поэтому надо еще быть как-то внимательным к Вселенной.

рубашка и брюки SORRY, I'M NOT

А это как? Вот, скажем, чтобы далеко не ходить, в дебютном фильме Аронофски «Пи» герой, гениальный математик, пытался найти универсальный код, который объяснит сперва логику изменения курса биржевых акций, а потом, кажется, вообще устройство мироздания. А вы какие сигналы ловите?

Ну, например, в последние пару месяцев появилась новость, что в нашу Солнечную систему летит какой-то объект из другой галактики. И у него очень сложная, странная траектория. То есть он летит какими-то зигзагами. Шутки шутками, но мы же все понимаем, что мы не одни во Вселенной. Просто так интересно было бы заглянуть хотя бы чуть-чуть за занавесочку. Хотя для этого не обязательно ждать инопланетян. Я уверен, что и здесь среди нас уже много всего.

Они среди нас? Как в «Людях в черном»?

Ну, нет, конечно, не так. Иная жизнь может быть просто в таких формах, которые мы пока не представляем. Она не обязательно должна быть биологической, как в теле человека. Это может быть форма сознания, к которой мы как цивилизация, скорее всего, тоже будем идти, постепенно трансформируясь. Собственно, так уже было. Если вспомнить хотя бы египетскую цивилизацию, про которую ученым вроде бы все давно понятно, но на самом деле там еще столько секретов! Я думаю, что в нашей истории все могло уже много раз очень сильно поменяться.

у меня просто нет такой потребности — выходить каждый вечер на публику. Для меня это все так страшно, стремно.

То есть вы с подозрением к науке относитесь?

Нет, почему? Наоборот! Понимаете, когда ученый пытается расщепить какую-нибудь очередную ДНК, это же на самом деле тоже поиск Бога. То есть он до бесконечности копает. Вот ты смотришь на небо и видишь эту бесконечность, и ее вообще сложно представить нашему мозгу. Но так же происходит, когда ученый пытается, наоборот, идти вглубь. Вот он открыл ДНК, электроны, прочий микромир, — и это такая же бесконечность. При этом ученый не мнит себя богом, а понимает, что он просто часть чего-то такого большого, необъятного. И я думаю, что все существующие религии, особенно буддизм, который мне, наверное, ближе всего, — они все равно про одно: про то, что ты просто часть чего-то такого большого. Но хочется все же каких-то подробностей, разгадок всех этих секретов. Поэтому я жду инопланетян.

Это был неожиданный поворот. Чтобы вернуться к профессии, спрошу, у кого было не интересней, а скорее прикольней сниматься? Может, у Майкла Бэя?

Ну, нет, «прикольно» — неуместное слово. Я могу сказать, что для меня съемки — это такое, скорее, жизнетворчество. И это всегда опыт и профессиональный, и человеческий. Потому что назвать съемки только работой невозможно, хотя это работа сто процентов сложная, тяжелая физически, эмоционально, психологически. Но все равно это процесс, когда ты живешь очень интенсивно в течение какого-то времени. Находишься во взаимодействии с большим количеством людей, очень разных, очень талантливых и вообще суперъярких. Хотя бывает, что это опыт негативный, в моей практике были, например, токсичные режиссеры.

Это было в Голливуде или в России?

— И там, и тут. Это было не по отношению ко мне, но ты же находишься в определенной атмосфере на съемочной площадке, и даже конфликт, который прямо тебя не касается, может влиять.

А были у вас моменты выгорания?

Были, конечно. Обычно из-за того, что просто очень много работаешь, очень устаешь. И, кстати, я до этого не думал, что со мной может такое произойти. Потому что мне раньше казалось, что я всегда как ребенок, который не может устать от игры. Для меня съемочный процесс — это абсолютно фанатичная работа. Когда вы целый день, 12 часов, какую-то маленькую сцену снимаете, и ты из дубля в дубль что-то все время поправляешь. И каждый департамент должен что-то поправить — кто-то складочку на брюках, кто-то реквизит. Можно сказать, наверное, что иногда это вообще медитативная работа, очень странная. Но я, когда смотрю на это со стороны, думаю: Господи, как мне повезло, что я стал частью этого, какой я счастливый человек! У меня до сих пор от этого детский восторг. Поэтому, какие бы съемки ни были, мне всегда это все интересно. Но у меня действительно бывает, что я из одного проекта прыгаю в другой, потом в третий и дальше нон-стоп. И вот не так давно, год назад, я вдруг на съемках почувствовал, что у меня черная дыра внутри. И подумал: что, блин, вообще происходит? Это же для меня совершенно невозможно! А потом понял, что я просто тупо устал. Физически. И моя психика вот так отреагировала.

За последние несколько лет вы снялись в нескольких очень заметных проектах — достаточно вспомнить «Мастера и Маргариту», «Белый лотос», новый фильм Аронофски тоже, очевидно, привлечет много внимания. А что дальше?

Это было еще и очень интенсивно, буквально все за два-три года, и мне нравится, что эти проекты такие разные. Недавно мы закончили «Левшу» — очень вольную экранизацию истории про гениального самоучку, которую снимал Владимир Беседин, постановщик первой короткометражки «Майора Грома». Это кино выйдет в январе. А сейчас я снимаюсь в сериале «Полдень» по Стругацким — его делает режиссер Клим Козинский, и это вообще какой-то совершенно отдельный, новый, непривычный мне киномир.

Вы сами занимались продюсированием, это естественное
развитие карьеры или шаг в сторону?

Это обычное дело. Часто бывает, что актеры становятся исполнительными продюсерами или участвуют в разработке истории. И я до сих пор этим занимаюсь. У меня есть разные проекты. 

То есть это не так, что вы приходите на студию с какой-то идеей?

Ну, это всегда по-разному. 

А кто придумал «Счастливый конец», где вы сыграли пенис
и были при этом одним из продюсеров? 

Это вообще было придумано как шутка на съемках фильма «Кука» Ярослава Чеважевского. Он случайно кинул смешную фразу про сбежавший от хозяина член, за которую как-то все зацепились, — и придумалась эта история, которую Ярослав писал, а я помогал с разработкой.

А может быть, сонный паралич —
это как раз состояние, когда тебе открывается доступ в параллельную реальность?

рубашка House of Leo

Почему вы завязали с театром, где все так хорошо начиналось? 

Я никогда не работал в театральной труппе и не собирался. Мне было интересно попробовать, поучиться, понять, что такое сцена. И все. Оказалось, что у меня просто нет такой потребности — выходить каждый вечер на публику. Для меня это все так страшно, стремно, я дико нервничаю перед спектаклем. Это все очень тяжело. Я понимаю, что для многих артистов это, наоборот, какая-то магия, но для меня магия — кино. Я люблю вот это почти шаманское действие, когда человек сто весь день возятся в каком-то говне, грязи, чтобы снять одну сцену. А в театре у меня такого драйва нет. Хотя меня все время туда зовут. Но пока у меня нет потребности в театре играть. Может быть, попозже. 

А в чем есть потребность, кроме кино?

Если вы про хобби, то у меня его нет. Есть только три мейн-куна. Два мальчика и одна девочка.

Это как возможно при таком кочевом образе жизни?

Ну, мы как то с Вильмой* распределяем. Но, если я, например, уезжаю, а она остается, то, конечно, кошка Мяу счастлива, что наконец-то она осталась одна и этот мужик свалил и не будет ей мешать полностью единолично проводить время с моей женой. Вы знаете, кстати, что котики — это же эволюция? Мы будем потом котиками. Либо котики стали нами, тут вот не совсем понятно.

* Актриса Вильма Кутавичюте – жена Юрия Колокольникова

Был такой эпизод в «Футураме» — как коты прилетели на Землю и тут обленились и позабыли свою высокоразвитую цивилизацию. Это к вопросу про инопланетян.

Ну, так и есть, да. А что касается хобби, я в какой-то момент даже думал: где же мое хобби? Мне уже 44 года, а у меня хобби нет. Как-то нехорошо. Ну, ладно, путешествовать. Но это не хобби, это такая рабочая необходимость. Просто здорово, но это не хобби. Может, мне надо в компьютерную игру поиграть? Потому что я никогда не играл в компьютерные игры. Просто это как-то мимо меня все прошло. И вот я, значит, для этого даже купил телевизор. Друг мне дал погонять свой PlayStation. Я поиграл полчаса и понял, что это не мое хобби. Скучно. Другое дело, как оказалось, ChatGPT, но это не хобби, а рабочий инструмент, с ним ты можешь увеличивать скорости своих действий. Например, тебе нужно написать предложение, и ты долго думаешь над ним. А он тебе за одну секунду выдаст 10 вариантов. Но выбор-то все равно за тобой. То есть это просто как вот у тебя рука 16 килограммов может поднимать, а ты надеваешь себе экзоскелет, и она у тебя поднимает 100 килограммов.

Иная жизнь может быть просто в таких формах, которые мы пока не представляем

Мне кажется, его сейчас вовсю гоняют как раз в кино, потому что очень натаскали на сценарных схемах.

Я его часто использую, когда мне присылают сценарий. Вообще, я всегда прошу, чтобы мне присылали вначале синопсис, потому что прочитать сценарий целиком просто не успею. А по синопсису уже можно понять, интересно мне или нет. Но иногда все равно шлют сценарий. И вот теперь я его просто загружаю в чат и говорю: дай мне синопсис, краткое содержание. А он его еще и проанализировать может. Короче, очень полезная вещь.

Я наблюдал за съемкой сейчас, где вас просили все время ходить по кровати в разных одеждах. Вам сказали, в чем идея?

Как я понял, это про сны. И типа я там не понимаю,
я сплю или нет. Такая параллельная реальность. Как, кстати, с инопланетянами. И мне это напомнило про сонный паралич, знаете, что это?

Футболка и шорты Jil Sander

Когда вроде бы просыпаешься, видишь себя в своей комнате, но это все еще сон.

И не можешь при этом ничего сделать, это очень страшно. Вот у меня недавно так было, когда я в «Сапсане» ехал. Заснул в кресле, вдруг просыпаюсь, все вижу, но не могу двигать своим телом вообще. И меня как будто куда-то утягивает. А может быть, сонный паралич — это как раз состояние, когда тебе открывается доступ в параллельную реальность? И ты там можешь полетать, посмотреть, поразмышлять. Просто надо не бояться. А мы всегда боимся немножечко заглянуть за занавеску. Как будто тебе говорят: ну, вот хотел бы ты узнать что-нибудь про себя, про Вселенную? И ты такой: да, хотел бы! А ты таблетку для этого съешь. И ты такой: да ну нафиг!

Вам, конечно, фильмы Линча нравятся?

Ну, а кому Линч не нравится?

Мне кажется, он уникальный режиссер, который воспроизводит в кино логику сна — например, когда узнаешь там кого-то, хотя он выглядит совершенно не так.

А Бергман вообще говорил, что снимает только свои сны.

Команда 

Фото:
Максим Чуркин

Сет-дизайнер:
Мария Шестак

Креативный директор и стилист:
Игорь Андреев 

Muah:
Ксения Ярмак

Гафер:
Грачев Никита 

Осветители:
Никита Шурко, Тимур Умяров

Младший стилист:
Джава Айдиева 

Ассистент стилиста:
Майя Шмелева

Ассистент  сет-дизайнера:
Леся Костина 

Постановщики:
Феликс Москаленко, Евгений Яценко

Асиистент продюсера:
Лиза Светик

Продюсер:
Вика Слащук

Магазины

ЦУМ
(Jil Sander, Dolce & Gabbana)
Москва, ул.Петровка 2
8 800 500 80 00

Chernim Cherno
Москва, Мясницкая , 22, стр 1
8 (999) 801 08 54

House of Leo
Санкт-Петербург, Столярный переулок, 10-12
8 (926) 069 21 05

SORRY, I’M NOT
Москва, пер. Столешников 7с2
8 (963) 929 01 61

Редакция благодарит магазин предметов интерьера @otdel.iskusstv за помощь в проведении съемки