Странные агенты
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
В международный прокат выходит участвовавший в конкурсе Каннского кинофестиваля фильм «Виды доброты» — новая работа Йоргоса Лантимоса, состоящая из трех новелл, в которых одни и те же актеры играют разных персонажей. Лантимос — признанный лидер и международная эмблема «греческой странной волны».
Олег Зинцов попробовал в этой волне не захлебнуться, разбирая, откуда она взялась, в чем ее странность и какие еще имена ее представителей стоит запомнить.
Особенности
«Странной» поднявшуюся в начале прошлого десятилетия греческую киноволну назвали англоязычные критики, выбрав определение weird. По сравнению со strange оно окрашено в более зловещий или даже, в зависимости от контекста, мистический оттенок, можно сказать, что это тревожная, пугающая странность. Для фильмов Greek weird wave это важный нюанс. Они родились из тревоги и фрустрации, охвативших Грецию рубежа нулевых-десятых годов нового века.
«Виды доброты», 2024, Йоргос Лантимос
Экономический
кризис
В мае 2010 года Греция официально объявила себя банкротом. Резко выросла безработица, упали доходы, увеличилась эмиграция. Даже на туристический взгляд, мировой кризис 2008-го ударил по Греции больнее, чем по большинству соседей из Евросоюза. На рубеже нулевых-десятых и на материке, и на островах повсеместно бросался в глаза недострой — подъем туризма начался в стране сравнительно недавно, греки набрали кредитов на отели и пансионы, но многие из них превратились в итоге в «заброшки», уродующие живописное побережье бетонными плитами с торчащей арматурой. И это тоже было weird. Именно в это время начали появляться фильмы, чуть позже названные «странной волной», — они ответили на массовую фрустрацию и депрессию, показав потерянных персонажей в абсурдных и бессмысленных обстоятельствах. Некоторые картины выглядели очевидной метафорой экономической ситуации, как, например, «Мальчик, который ел птичий корм» (2012, Экторас Лигизос), одинокий герой которого жил с канарейкой и делил с ней еду. Лаконизм, ставший фирменным знаком Greek weird wave, объяснялся просто — у авторов было очень мало денег. Сами режиссеры, в частности Лантимос, называли минимальные бюджеты единственной чертой, объединяющей фильмы «странной волны». Но это все же не так.
«Мальчик, который ел птичий корм», Экторас Лигизос, 2012
«Мальчик, который ел птичий корм», Экторас Лигизос, 2012
Биополитика
В фильме «Клык» (2009, Йоргос Лантимос), с которого принято вести отсчет «странной волны», действие происходит в загородном доме, где живет обычная семья: отец, мать и трое детей-подростков. Небольшой сдвиг реальности, базовое художественное допущение состоит в том, что детей тут воспитывают как собак. Все в семье знают, как опасно снаружи, ведь об этом рассказывал отец — единственный, кто осмеливается каждый день выходить за ворота. Детям вполне достаточно летнего солнца во дворе с бассейном. Дети (две девушки и юноша) уже большие, но еще не настолько, чтобы покинуть дом: для этого у них должен выпасть коренной зуб. А пока отец и мать о них заботятся: учат правилам и дают слова для описания всего, что находится внутри забора. Например, море — это то, на чем можно посидеть, если устанешь. Зомби — то, что можно сорвать и подарить маме: зомби маленькие и желтые, растут на лужайке. Дурные слова не дурны,
если обозначить ими простые бытовые предметы. Все плохое (например, кошки) находится снаружи, а здесь, за высокой живой изгородью, мир очищен и свеж. Но нужно всегда быть начеку, и если ночью отец открывает ворота, детям положено лаять. Скоро мама родит им собаку (это уже решено), но пока очень важно научиться громко лаять самим.
«Клык», Йоргос Лантимос, 2009
Все это кажется абсурдным и диким, но вообще-то перед нами всего лишь портрет семьи, выбравшей в качестве высшей ценности суверенитет. Власть в ней строится на тотальном контроле за всеми аспектами жизни — от секса до языка. Это и есть самый наглядный пример, предельно доходчивая иллюстрация принципов биополитики, с помощью которой государство контролирует не только социальную и политическую, но и физиологическую жизнь граждан.
Отчуждение
«Странной волне» чужды «психологический реализм» и актерская «школа переживания». Персонажи этих фильмов нарочито бесстрастны и часто говорят фразами, словно бы взятыми из учебников иностранного языка (как в «Лысой певице» Эжена Ионеско, классике театра абсурда). Камера, как правило, держит нейтральную среднюю дистанцию, стремится избегать резких движений и крупных планов, пространство выстроено так, чтобы подчеркнуть отчуждение героев. Многие кадры «Жалости» (2018, Бабис Макридис) — статичные, строго симметричные картины, в центре которых располагаются действующие лица. Характерный пример отчужденности, которой режиссер добивается всеми возможными средствами, — «Убийство священного оленя» (2017, Йоргос Лантимос) с голливудскими звездами Колином Фарреллом и Николь Кидман: их герои — врачи, поэтому сами они и все вокруг них идеально стерильно. В слегка искаженных широкоугольной оптикой стерильных интерьерах (операционная или гостиная) стерильные люди произносят стерильные фразы. Отстраняясь друг от друга настолько, что даже в постели используют ролевую игру в «анестезию» — жена распластывается перед мужем бесчувственным телом: антисекс, антистрасть, эмоциональный ноль.
«Жалость», Бабис Макридис, 2018
«Убийство священного оленя», Йоргос Лантимос, 2017
Семья
Марксистский тезис «семья — ячейка общества» мог бы стать лозунгом «странной волны». С одной поправкой: это ячейка больного общества, повторяющая — часто в гротескном виде — структуры власти и подчинения. Для греков семья — важнейшая, именно что традиционная ценность, и атакуя ее, авторы «странной волны» бьют в самую чувствительную точку массового сознания. Семья — одновременно убежище (от опасностей внешнего мира) и тюрьма, из которой необходимо выбраться: побег становится сюжетом «Клыка». Семья — пространство девиантных отношений: героиня «Аттенберга» (2010, Афина Рахель Цангари) просит подругу переспать с ее умирающим отцом, очевидно, сублимируя собственную потребность в инцесте. Семья — иллюзия и обман: персонажи «Альп» (2011, Йоргос Лантимос) исполняют для скорбящих роли их недавно умерших близких. Наконец, семья — навязанный обществом конструкт, институт тоталитарной системы: в «Лобстере» (2015, Йоргос Лантимос) людей, которые не смогли найти себе пару, превращают в животных.
«Аттенберг», Афина Рахель Цангари, 2010
«Лобстер», Йоргос Лантимос, 2015
«Альпы», Йоргос Лантимос, 2011
Античная трагедия
В абсурдные, полные парадоксов и черного юмора сюжеты «странной волны» нередко зашиты не только экзистенциальные вопросы, но и пружина античной трагедии — в них действует неумолимый рок. Его агенты могут выглядеть нелепо (как подросток в исполнении Барри Кеогана в «Убийстве священного оленя»), но это не отменяет жестокости выбора, перед которым встает герой, даже если поначалу он кажется ходячим клише. Главный мастер таких кульбитов — сценарист Эфтимис Филиппу, из историй которого могут торчать очевидные древнегреческие уши, но понимаешь это не сразу: так «Убийство священного оленя» оборачивается парафразом «Ифигении в Авлиде», а финал «Лобстера» цитирует «Царя Эдипа».
Имена
Йоргос Лантимос
Эфтимис Филиппу
Афина Рахель Цангари
Ариана Лабед
Самый известный за пределами Греции режиссер «странной волны», сделавший большую международную карьеру. С середины 2010-х он работает с европейскими и голливудскими звездами — у Лантимоса уже снялись Колин Фаррелл, Леа Сейду, Рейчел Вайс, Николь Кидман, Эмма Стоун, Уиллем Дефо. Знаковые фильмы: «Клык» (2009, главный приз конкурса «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля, номинация на «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке), «Лобстер» (2015, приз жюри Каннского кинофестиваля), «Фаворитка» (2018, 7 призов Европейской киноакадемии, включая «лучший фильм» и «лучшую режиссуру», 7 призов Британской киноакадемии, включая «лучший британский фильм»).
Сценарист, писатель и драматург, в значительной степени определивший стилистику греческой «странной волны». Больше всего работает с Лантимосом (шесть совместных проектов), но сотрудничал и с другими авторами — Афиной Рахель Цангари и Бабисом Макридисом. Знаковые фильмы: «Клык» (2009, премия Греческой киноакадемии за лучший сценарий), «Альпы» (2011, «Золотые Озеллы» Венецианского кинофестиваля за лучший сценарий), «Лобстер» (2015, приз Европейской киноакадемии за лучший сценарий, номинация на «Оскар» за лучший оригинальный сценарий), «Убийство священного оленя» (2017, приз Каннского фестиваля за лучший сценарий).
Режиссер, продюсер, актриса, художница, стоявшая у истоков «греческой странной волны», о которой заговорили после «Клыка» Лантимоса и ее «Аттенберга». Основала в Афинах компанию Haos Film — главную студию греческого независимого кино, выпустившую, в частности, три картины Лантимоса. Знаковые фильмы: «Аттенберг» (2010, номинация на «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля), «Шевалье» (2015, главный приз Лондонского кинофестиваля).
Театральная и киноактриса, снимавшаяся у Лантимоса и Цангари. Жена Йоргоса Лантимоса. Знаковые фильмы: «Аттенберг» (2010, Кубок Вольпи Венецианского кинофестиваля за лучшую женскую роль), «Альпы» (2011), «Лобстер» (2015).
