«брат во всем»

текст:

ирина карпова

В прокат выходит «Брат во всем» Александра Золотухина, выпускника звездной мастерской Александра Сокурова. Премьера «Брата», антимилитаристской истории о двух братьях, мечтающих стать военными летчиками, состоялась на Берлинском кинофестивале, и с тех пор, по очевидным причинам, только прибавила в актуальности. Ирина Карпова посмотрела фильм в Берлине и по просьбе The Blueprint поговорила с режиссером о том, как в военном кино не пропагандировать милитаристский образ жизни.

Молодой человек, курсант летного училища, теряет сознание во время учебного полета. Причин две. Первая — вестибулярный аппарат, летчика до сих пор укачивает на испытаниях. Вторая — известие, полученное по радиосвязи в небе: с другим истребителем произошла авария. Возможно, это борт, на котором находился брат-близнец героя.

«Брат во всем» Александра Золотухина, выпускника северо-кавказской мастерской Александра Сокурова, показали на недавно прошедшем 72-м Берлинском кинофестивале в программе Encounters, куда отбирают независимые проекты с новым кинематографическим видением. Уже сам факт попадания на Берлинале, пусть и не в основной конкурс, — серьезная заявка, но после премьеры можно смело утверждать, что со вторым полным метром Золотухин справился с блеском. В фокусе внимания режиссера снова оказываются молодые мужчины. Это снова военные, на сей раз наши современники — два брата, курсанты военного летного училища, учащиеся на пилота самолета-истребителя.

Камера Андрея Найденова («Дорогие товарищи», «Эйфория») фиксирует небо, землю и фюзеляж истребителей, похожих на красивые ретроигрушки (для изображения полетов в фильме не использовалась компьютерная графика), от пойманного его объективом нежного солнца на южнорусской земле щемит сердце, но главное в фокусе — отношение двух братьев, их нежность, любовь и привязанность, перетекающая в болезненную зависимость друг от друга.

Герои Золотухина цепляются друг за друга, ведь каждый из них является для брата точкой опоры — ни родители, ни профессия, ни отношения с девушкой, ни отношения с другими летчиками не дают им такой защищенности и уверенности, как общество друг друга. Андрей и Митя (дебютанты в кино — Сергей и Николай Журавлевы), неразличимые на первый взгляд, похожи на двух Иванушек из русской сказки, они полны благих намерений, но всякий раз в их поступки закрадывается инфантильность и неловкость, и они подвергают себя опасности, казалось бы, на ровном месте.

Бремя невидимой войны, неназванной или грядущей, так же, как столкновение самолета со случайной птицей обнажают хрупкость человеческого тела и незримое присутствие смерти. Золотухин верен завету мастера — не эстетизировать насилие и войну. Фильм кажется аполитичным, и Золотухин стремится показать человеческую сторону военных, а не военную функцию людей. Тем не менее зрители увидят старые самолеты, в которых нет ни одного современного экрана, герои ни разу не сядут за пульт авиасимулятора, будут считать задачки по траектории полетов на бумажке с транспортиром и в одной из кульминационных сцен вылетят на ученье в грозу.

«Брат во всем» похож и не похож на «Мальчика русского», в нем по-прежнему ощутимо влияние мастера режиссера — Александра Сокурова. Золотухин ничего не объясняет и не проговаривает с помощью героев, оставляя вопросы, висящие в воздухе — как след от пролетевшего самолета. Как человек передвигается по миру, готовящему его к войне? Что, если любовь становится бременем, мешающим расти? Как быть, если надо сделать выбор между личной выгодой и помощью близкому человеку? Ответы на них мы попытались получить у самого режиссера (интервью было сделано после показа фильма на Берлинском кинофестивале).

ИРИНА

Когда мы выходили из зала после просмотра, один из зрителей, немец, услышав, что мы говорим по-русски, спросил меня, как же вам разрешили снимать на реально действующем объекте?

АЛЕКСАНДР

Это большая удача для нашей съемочной группы иметь возможность снимать на настоящем военном аэродроме. Я сам сын военного летчика, очень хорошо знаком с темой авиации и в детстве мечтал быть летчиком, но стало понятно, что у меня не такое железное здоровье, как требуется для этой профессии. В России раньше было несколько летных училищ, до 2000-х, а сейчас несколько маленьких училищ объединились в одно большое. И мы снимали на том самом аэродроме, где в свое время мой отец учился летать. Этот фильм для меня кроме всего прочего личное исследование — понять профессию отца через эти места, его самого, когда он был молодым, в каких обстоятельствах, почему сам захотел стать летчиком. А разрешение получить было неимоверно сложно, до последнего момента мы не понимали, получится ли это или нет.

Было много сложных сопутствующих вопросов: например, военную форму курсантов нельзя купить гражданскому человеку. Мы направили запрос в Министерство обороны, было несколько встреч, этим занимался наш продюсер Андрей Сигле. Мы даже рассматривали другие радикальные способы, как рассказать эту историю, если не удастся снимать на настоящем объекте, — например, как у Ларса фон Триера в «Догвилле». Но, к счастью, в последнюю минуту разрешение было получено.

ИРИНА

Почему для фильма вы выбрали необычное разрешение экрана, а не распространенный широкоэкранный формат?

АЛЕКСАНДР

По ряду причин. Любое решение принимается с учетом двух факторов: ремесленного и художественного. С одной стороны, это очень камерная история об отношениях двух близких людей, и мне хотелось, чтобы мы сфокусировались именно на них. Ведь формат изображения, кадра навязывается техникой, просто потому что современная камера снимает широким экраном. Хотелось уйти от этого, найти что-то свое. Плюс это история о близнецах — и они находятся в рамке кадра вместе, но потом зритель видит, что они уже не помещаются туда, хотят обрести самостоятельность.

В разработке визуального решения мы опирались на традиции классической живописи, художники ведь очень свободно обращаются с форматами, а в живописи есть определенное соотношение сторон, где человек гармонично существует внутри рамки — нет ничего лишнего, что размывает пространство. И есть еще кое-что: у моего отца было хобби, он снимал на любительскую 8-миллиметровую пленочную камеру, когда гулял со мной, сестрой и мамой, снимал самолеты, а потом дома мы вешали белую простынь на стену и смотрели его пленки. Этот формат и сама эстетика съемки на 8 миллиметров для меня плотно связана с авиацией, с тем временем, мне очень хотелось это использовать в фильме.

ИРИНА

В фильме фантастическая операторская работа. Скажите пару слов об операторе.

АЛЕКСАНДР

Андрей Найденов, прекрасный оператор, нам очень повезло с ним. Когда мы обсуждали с ним визуальное решение фильма, решили отталкиваться от эстетики 8 миллиметров. Мы все равно снимали на цифру, это не полная стилизация, но зернистость кадра по ходу фильма варьируется, где-то зерно «закипает» — в важных, напряженных сценах, где-то оно слабее.

ИРИНА

После «Мальчика русского» за вами закрепилась репутация исследователя маскулинности, мужского. И в «Мальчике», и в новом фильме между героями много нежности, ее телесных проявлений. Вам было важно показать эту сторону героев? Ведь от мужчины в российском обществе ждут, скорее, сдержанности чувств.

.

АЛЕКСАНДР

Отношения двух близких людей могут быть очень теплыми, очень нежными, доверительными. Но почему-то в современном мире это воспринимается определенным образом, хотя это может быть любовь между отцом и сыном, между братом и братом. Если мы говорим о телесности в фильме, то мне было важно показать противопоставление между хрупкостью человеческого тела, жизни и жесткостью металла, самолетов, военной среды. В сцене крушения мы видим, как это страшно: покореженные обломки, пусть мы не видим тел погибших, мы можем представить, насколько это страшно. В этом очень важный для меня и для фильма гуманистический посыл о ценности человеческой жизни и об ответственности человека перед разрушительной мощью оружия, которая не щадит ничего на своем пути.

ИРИНА

В продолжение к предыдущему вопросу о нежности между мужчинами. Поскольку ее репрезентации так мало, то у человека, кому ее не хватает, кто ищет такого на экране, невольно может закрасться мысль, что эта братская близость и нежность — эрзац любовных отношений? Что вы думаете о таком зрительском взгляде? 

АЛЕКСАНДР

Я не закладывал таких коннотаций в фильм, это отношения двух близких людей, которые очень любят друг друга, которые нуждаются друг в друге, зависимы друг от друга. Каждый человек волен интерпретировать фильм, как он его воспринимает.   

ИРИНА

Если вы вам потребовалось описать свой фильм для человека, на первый взгляд, далекого от показанного в нем мира, как бы вы это сделали? В нескольких фразах расскажите, зачем ваш фильм нужно посмотреть, например, молодой женщине или подростку? 

АЛЕКСАНДР

Меня огорчает, что фильм рассматривают в первую очередь как фильм об авиации. В первую очередь это фильм об отношениях двух близких людей в обстоятельствах военной среды. Если человек интересуется авиацией, понятно, что он увидит в первую очередь самолеты. Но фильм о другом: о том, какой драматичной может быть взаимная любовь, близость, нужда друг в друге. Из многих фильмов мы знаем, какие трагедии рождаются из ненависти, но какие трагедии рождаются из любви — об этом мало говорят. Эта тема общечеловеческая — зависимость между двумя людьми, которая не дает развиваться личностям. Она, на мой взгляд, должна быть понятна любому человеку. Это могла быть история матери/дочери или сына/отца. 

ИРИНА

Могла бы это быть история двух влюбленных, мужа и жены? Если бы это была летчица, а не летчик?

АЛЕКСАНДР

Конечно. Более того, я скажу, в училище есть курс, где учатся девушки. Это могла бы быть история двух сестер. Почему я выбрал именно близнецов: мне нужен был образ очень близких людей, неразрывных людей. Он сразу становится понятным. Плюс армейская среда, которая вносит элемент риска для жизни, усиливает тревогу друг за друга. У художницы Марины Абрамович был такой перформанс: она и ее партнер (Улай. — Прим. Blueprint) целовали друг друга и дышали углекислым газом.

ИРИНА

И чуть ли не теряли сознание.

АЛЕКСАНДР

Да. И эта акция о том, что такие близкие отношения двух людей могут быть губительны. И каждый человек может иметь опыт таких отношений. Но именно в истории о близнецах этот опыт становится более прозрачным, более считываемым.

ИРИНА

Тогда сразу встречный вопрос, итоговое решение Андрея, а дилемма у него следующая: бросить брата и остаться в училище? Уйти и предать мечту о небе, о карьере летчика? Считаете ли вы его выбор трагическим?

АЛЕКСАНДР

Да, считаю. Я слышал отзывы от зрителей, посмотревших фильм, считающих фильм добрым и светлым. Но мне так не кажется: финал страшный и драматичный. Герои поняли, что им нужно разорвать эту связь, только так они смогут повзрослеть, только так они могут обрести индивидуальность и жить дальше. Но они не смогли. Это трагедия для этих парней, они не воспользовались шансом, который дала им жизнь.

ИРИНА

Как вы относитесь к тезису, что любая, даже антивоенная книга или фильм в какой-то мере пропагандирует милитаристский образ жизни? Как вы относитесь к тому, что ваш фильм может показать маленькому мальчику привлекательность такого образа жизни?

АЛЕКСАНДР

Фильм — это не плакат, не лозунг, это самостоятельное художественное произведение. Некорректно говорить, что фильм что-то пропагандирует. Это история двух людей. Фильм показывает людей в своей среде. Военные — это люди, они занимают значительный процент от общества, об их среде мало рассказывают и показывают в кино. Когда мы учились в мастерской Сокурова, он говорил нам: снимайте о том, как люди любят друг друга, рассказывайте, как живут люди в вашем регионе на Кавказе, потому что в мире об этом практически никто ничего не знает. И когда я смотрю фильм из далекой страны, где никогда не был, как они живут, как чувствуют, я понимаю, что границ между мной и людьми на экране нет, они становятся мне понятны и близки.

В этом сила кино для того, чтобы смягчать нравы. Люди узнают другого. Но кроме географических есть еще много других белых пятен, в том числе социальных. Военные — очень закрытая среда, они далеки от стереотипов о них, и хорошим примером может быть один из героев — летчик-инструктор двух братьев, он — настоящий инструктор, без какого-то актерского образования, но он прочувствовал роль и прожил ее в кадре. Военный ьчеловек полностью посвящает себя профессии, но в нем есть место для тонкого чувствования, для понимания красоты. Наш фильм об этом.

Молодой зритель, посмотрев наш фильм, увидит красоту полетов, красоту мечты, но одновременно, я надеюсь, он задумается об ответственности перед разрушительной силой оружия. Самолет дарит полет, чувство скорости, свободы, но одновременно — это мощное разрушительное смертоносное оружие. В этом его двойственность, она присуща всему фильму, она проецируется и на отношения героев: они стремятся к свободе, но их близость, взаимная несвобода разрушает их. Это моя попытка размышления, здесь нет буквального ответа.

ИРИНА

В фильме есть сцена игры в слона — выплеск агрессии курсантов, и эта игра показалась мне зарифмованной с самой профессией военного: высокая сложность обучения, но в итоге цель одна — убить врага. Цель — война. И общество наше устроено так, что война — часть нашей жизни, а профессия военного — социальная лестница для молодого человека. В состоянии ли современный мужчина отрефлексировать свой выбор пойти на войну?

АЛЕКСАНДР

Я размышлял об этом и в первом фильме. Когда герой, наивный молодой человек, идет «пострелять немцев», за орденами, за медалями, а потом получает тяжелую травму и переосмысляет свое намерение. Когда мы готовились к фильму, я просмотрел много видео полетов, роликов на YouTube, стрельб, пусков ракет и самолетов. Они смонтированы под динамичную, адреналиновую музыку. Это меня изумило. В разрушении нет ничего красивого, именно этому учил нас Сокуров. Насилие нельзя эстетизировать. А в этих роликах есть элемент эстетизации. Но любое оружие имеет две стороны — мечом можно как защитить, так и атаковать. Опять эта тема двойственности.

Самолеты, истребительная авиация — это не только средство нанесения ударов, но и средство защиты. Молодые парни, которые идут в военную авиацию, идут в первую очередь за мечтой — могу с определенностью сказать, потому что много беседовал с курсантами. Их мечта — полет, красота свободы и скорости. Но возникает двойственность. Для того чтобы обрести мечту, нужно освоить сложное и опасное вооружение. Как раз об этом и фильм: герои имеют красивую мечту, но не задумываются об опасностях этой профессии, что по приказу нужно будет нажать кнопку пуска. И по ходу фильма они начинают об этом задумываться.

ИРИНА

В «Брате во всем» есть небольшой по экранному времени, но яркий женский образ, подруги одного из близнецов, планируете ли вы — учитывая, что уже второй фильм фокусируется на мужчинах, — снимать и рассказать историю о женщинах?

АЛЕКСАНДР

После двух фильмов, на мой взгляд, еще рано говорить о какой-то тенденции. Да, оба фильма связаны с военной средой, но первый рассказывает о проявлениях характеров в экстремальных обстоятельствах на войне, а второй — об отношениях близких людей, военная среда в нем скорее присутствует как фон. Поэтому я бы не проводил между ними явной параллели. В первую очередь мне интересен человек, его характер, его взаимоотношения с другими людьми, внутренняя драма. Замыслов, над которыми в дальнейшем хотелось бы поработать, множество. А ограничений и запретных тем у меня нет.