MUSIC ISSUE

Сила звука

Никита Забелин

Диджей, продюсер, создатель проекта Tesla и консультант раздела «Электронная музыка» нашего Music Issue Никита Забелин — о том, почему ему мало «Мутабора» и даже «Бергхайна» и зачем электронной музыке выходить из клубного андеграунда на свет божий и суд человеческий.

то мы представляем себе, когда слышим словосочетание «электронная музыка». Темный подвал, возбужденные танцующие люди, энергичный диджей со звучным, слабо запоминающимся псевдонимом, яркие вспышки света и очень громкий звук. При этом мы не обязательно имеем в виду «Мутабор» или другие специализированные площадки, какой было, например, «Поле», а в принципе любое увеселительное заведение с баром, где основная часть «возбужденных» на танцполе не могут отличить хаус от техно и радуются любому громкому звуку. И чтобы развивать электронную сцену в России, первым делом надо изменить именно это пренебрежительное к ней отношение.

Начнем с очевидного и невероятного — электронной музыкой является вся музыка, для создания которой используются электронные инструменты, а это на сегодняшний день почти 100% выпускаемой музыки. Однако сосредоточимся на той, которую «электронной» повсеместно называют. Все «электронное», что мы слышим вне клубов и дискотек, — это посредственные плейлисты в ресторанах, стоковая музыка в общественных пространствах и даже, казалось бы, в тех зонах, где музыка часть концепта: в кино, рекламе, модных показах. Вместо нового, интересного и прорывного нам ставят хиты далекого прошлого, разбавленные дешевыми битами. Попробуйте вспомнить, где вы слышали что-то интересное из электронной музыки, помимо узкоспециализированных мест (редкие саунд-инсталляции в музеях и арт- перформансы). Излюбленный жанр организатора любого общественного пространства — это, как ни смешно или странно, чиллрейв, который радует посетителей повсюду — от концептуального и столичного LEVEL2 до любой кальянной.

Так и получается, что области, которые могли стать площадкой для развития музыкантов и индустрии в целом и подарить миру если не шедевры, то хотя бы интересные концепции, заглушают музыкой, подходящей разве что для лифтов.

А теперь посмотрим на эту тему с другой стороны. Академический мир относится к электронным музыкантам в лучшем случае снисходительно, что особенно обидно на фоне социального и коммерческого успеха «неоклассики» — в том числе абсолютно вторичной, собранной из клише и шаблонов. Электронные музыканты имеют больший инструментарий для работы не только с гармонией, но и с тембрами, звуками, построением аранжировки и вообще меняют подход к концепции музыкального творчества, но остаются в тени подражателей и эпигонов. И потому любой мало-мальски успешный электронный музыкант из России, выпустив альбом за границей (естественно, ведь в стране нет достаточного количества лейблов и мест для выступления), сразу же выстраивает свою карьеру так, чтобы развиваться за рубежом.

При этом сама электронная музыка открыта к интеграции и поп-культуры, и академической музыки, это мы видим на примере больших концертов, среди которых Джефф Миллз с оркестром, Альва Ното и Рюити Сакамото, Роберт Хенке с шоу Lumière, которое он показывает в оперных залах, и другие. В России такой опыт тоже имеется: Владимир Мартынов & Zurkas Tepla & Moa Pillar или, к примеру, мое выступление с оркестром 2010 года. Несколько недель назад я выступал с Петром Терменом (правнук создателя терменвокса) на новой сцене Александринского театра. Зал был небольшой, но все билеты были выкуплены.

Можно ли назвать Россию родиной электронной музыки, решать вам, но именно здесь был создан и выпущен первый серийный электронный музыкальный инструмент терменвокс, доступный каждому желающему в магазине. Терменвокс, как и многие другие разработки, не получив должного внимания со стороны общественности, утек на Запад, где прижился и стал продуктом, давшим жизнь синтезаторной компании Moog. Общими усилиями электронной сцены России, куда входят не только музыканты, но и диджеи и промоутеры, владельцы клубов и так далее, за последние восемь лет сформировалась устойчивая формулировка «российская электронная сцена». Тем важнее внимательно и трезво смотреть вокруг, чтобы не упустить важное открытие, будь то новый инструмент или новый талантливый музыкант.

В нашем культурном коде заложено стремление ко всему новому, сложному и неординарному. На данный момент наши артисты бессмысленно копируют звук из-за границы. Бессмысленно — потому что никому не нужен музыкант из России, который пишет берлинское техно, италодиско, инспирирует френч-тач или бристоль-саунд. Как нам найти то, что отражает нашу культуру? Чем мы можем поделиться с миром? На мой взгляд, электронная музыка — именно то, в чем мы можем быть сильны, но для этого нужно дать музыкантам возможность ее сыграть, а публике — возможность услышать. И кто знает, может, совсем скоро авангардная электронная музыка переедет в филармонии, а шаблонная неоклассика — в лифты.

никита забелин • есть тема

MUSIC ISSUE