«Кожа» Евгении Некрасовой

В издательстве Popcorn Books выходит роман «Кожа» Евгении Некрасовой, героини The Blueprint 100, — история про русскую крепостную Домну и темнокожую рабыню Хоуп с американской плантации. О том, почему «Кожа» — одна из самых интересных книг года, которая из-за своей темы оказалась в центре горячих дискуссий, для The Blueprint писала Лиза Биргер. А сейчас, с разрешения автора и издательства, мы публикуем отрывок из романа.

На другом боку Земли для Домны домашние работающие пошили венчальное платье. Жених был бородатый, как и все работающие, а еще старый, с сожженной половиной лица. А Домне было все равно. До церкви она сидела молча в доме местного Надзирающего от работающих. Его внуки бегали вокруг и дергали Домну за рукава ее хозяйского платья. Работающие женщины переодели ее, привели в церковь, бородатый человек в длинной одежде договорился с Богом, что Домна и другой бородатый человек — жена и муж. Домна вспоминала, как венчали ее Хозяйку и как в романах по-французски писали про свадебное счастье и любовь. Потом они с Мужем сидели за столом. Все ели, пили. Пытались танцевать. Муж что-то ей говорил, но Домна не слышала. Работающие женщины кричали и визжали, по-работающему — пели неприличные, практичные песни. Дальше Домну с Мужем повели в комнату, сопровождая пением и визгом. Неработающие женщины раздели Домну до рубахи и ушли. Домна распознала, что Муж просит ее лечь. Она ровно легла на кровати. Муж лег рядом, посмотрел на нее и заснул. Домна заснула тоже. Когда утром пришли спрашивать простыню, он прогнал спрашивающих.

Муж был работающим с металлом, то есть редким, ценился, давно не работал в поле, делал металлические вещи на все тридцать два двора деревни и на две соседние деревни других хозяев. Он платил Хозяевам деньгами, полученными от своего труда, иногда — произведенными предметами. Он создавал все, без чего не могли работающие: гвозди, ножи, трезубцы вил, лезвия кос и серпов, головы топоров и лопат, зубцы плугов — инструменты, которыми работающие подчиняли себе природу.

Домне жена Надзирающего от крестьян отдала два платья своей дочери. Остальное нужно было произвести самой. Домна многое теперь должна была произвести: еду, одежду, чистоту, детей. Дальше до потери здоровья ухаживать за этими детьми, придомными овощами и животными, когда все они появятся. Работающий с металлом все выменивал у других работающих на гвозди. Тут появилась жена — работающая работающего. Но Домна не умела делать ничего, что делали другие работающие жены: ни ткать, ни прясть, ни готовить, ни топить печь, ни убирать дом, ни искать ягоды и грибы в лесу, ни растить овощи, ни заботиться о животных. Домна не знала, как работать в поле: как копать, сеять, а главное — как собирать хлеб и обрабатывать его, что делали почти все работающие женщины. Она и не хотела знать. После свадьбы сидела почти все время в углу на лавке, как неработающая. Муж продолжал обменивать металл в форме гвоздей на продукты и готовую еду. Работающая пожилая Соседка по-прежнему приходила убирать в доме и плевала в сторону Домны. Та не обращала внимания и сидела на лавке, на ней же она спала. Муж спал на печи. Работающие мужского пола, когда заходили к нему в кузницу за чем-нибудь нужным, советовали ему сильно побить Домну. И рассказывали, какие удары помогали им заставить жен слушаться в разных случаях. Работающие женского пола тоже советовали ему выбить из Домны неработающую. Он не отвечал. А Домне было все равно, кто и что с ней сделает.

Работающие говорили, что она хуже кошки, потому что она просто сидит на лавке, не ест мышей, а ест еду. Мышей в доме работающего по металлу не водилось, а Домна ела мало: заканчивала то, что оставлял Муж. Однажды убирающая работающая выметала пыль, пела вокруг Домны ругательства, плевала в нее, уткнулась во что-то веником, вытащила из-под лавки грязный тюк, бросила его в печь и ушла. Домна посидела немного, потом подошла к печи, засунула туда руку. Рукав загорелся, Домна вытащила тюк. Потушила рукав. Развернула тряпку тюка — стала рассматривать содержимое. Ее девочкины маленькие рубашки и сарафан дымились и были изъедены копчеными дырами. У тонкой косы Хозяйки опалилась лента, но сами волосы остались целы. Домна привстала, посмотрела на себя в большую чудесную отражательную редкость — зеркало и приставила косу к своей голове. Ее собственная растрепанная плетенка была намного толще. Последним нерассмотренным лежал маленький подпаленный тюк из большого тюка. Домна размотала его и увидела Нину. У нее немного подгорел пояс. Работающая присела на колени перед лавкой, поставила Нину ее соломенной обувью на лавку. Нина прошлась по дереву, вдруг резко повернулась к Домне и начала на нее обзываться страшными, обидными, древними и неприличными словами, которые были гораздо неприличней тех, что произносила убирающаяся. Домна глядела на Нину с удивлением, раскрыв глаза и рот, и тут через них, вместе с ругательствами, в работающую зашел запасенный остаток души. Домна закричала от боли, впервые поглядела на свою правую руку: через выеденную огнем большую дыру от ладони до локтя кожа краснела и выдавала волдыри. На ее крик пришел Муж.

Домне захотелось все теперь почувствовать. Она впервые поела свою отдельную еду. Ночью она пришла к Мужу на печь. Он удивился. Она стала пробовать топить печь, готовить кашу, суп из капусты, месить тесто, ткать, прясть, шить. В поле работать на Хозяина ее не звали, Муж платил за себя и за нее тоже. У Домны ничего не получалось, даже принести воду из колодца. Вода выплескивалась из ведра, суп переваривался, каша вылезала и кидалась на пол, тесто не поднималось, печь не грелась, пряжа не скатывалась в нити. Муж и работающие женщины показывали ей работающие навыки. Ей не хватало слюней на нити — ей сказали поставить у прялки тарелку с кислятиной. Составные овощи в суп надо было кидать в разное время. Печь начинать топить не дровами, а кусками бересты. Домна по чуть-чуть училась, но работала не как работающая, а как решившая пожить среди работающих хозяйка. У Домны начали получаться суп, и нити, и горячая печь, и полное ведро воды — но все она делала очень медленно и успевала не больше двух-трех дел за день. Домна злилась на себя. Она считалась очень ловкой работающей у Хозяйки, но эта домашняя работа оказалась для нее слишком разная, тяжелая и большая. Домна боролась с домом и спала ночами рядом с Мужем как полумертвая.

Домна села прясть, увидела перед собой пространство дома — дела, которые нужно переделать, и заплакала. Впервые со времени смерти Хозяйки. В комнату вошла богато одетая работающая с очень длинными руками. Она достала Нину из тюка, отвязала ее подпаленный пояс и подула на нее. У Нины без пояса поднялись от тела восемь соломин и стало десять рук. Женщина отдала Домне куклу и вышла из комнаты. У работающей выросло четыре пары дополнительных рук. Домна приготовила кашу, суп, вымыла полы, принесла воды из колодца сразу три ведра, перебрала свой старый тюк, зашила жженые дыры в детских рубашке и сарафане. Подрезала опаленный конец у банта на косе Хозяйки. Сложила их в сундук. Поставила десятирукую Нину в угол комнаты на сундук. Сильно захотела светлого хлеба, намесила его всеми восемью руками, поставила в печь и села прясть.