«Будь сдержаннее, Орхан!»
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
В декабре в издательстве «Азбука» вышла книга «Далекие горы и воспоминания» с рисунками и заметками нобелевского лауреата по литературе 2006 года Орхана Памука. Писатель с детства мечтал быть художником, но не видел в Турции перспективы для этого вида творчества. Литературная обозревательница Екатерина Петрова рассказывает, как Памук все-таки смог осуществить детскую мечту, а еще не смог, но пытался изменить политическую ситуацию в родной стране силой слова.
( Глава 1 )
Road-story,
или Как писатель вернулся к детской мечте
Орхан Памук, «Далекие горы и воспоминания»
→
Книга Орхана Памука «Далекие горы и воспоминания» составлена из дневниковых блокнотов, которые писатель вел с 2009 по 2022 год. На этих страницах рисунок совмещен с текстом. Иногда Памук писал под или над рисунком, иногда — на нем. «Это выборка из моих дневников», — пишет он в книге и уточняет, что страницы выстроены не по хронологии, а по темам, настроениям, локациям, даже цветовой гамме. Внутри — записи о повседневной работе, путешествиях, снах, ожидании в поездах и кафе, о письме и рисовании как параллельных процессах. «На каждый день была выделена одна страница», но у Памука не всегда было время, чтобы фиксировать свою жизнь ежедневно, поэтому текст и изображение могли появляться с разрывом в месяцы и годы. Памук подчеркивает, что слова не объясняют картинки, а картинки не иллюстрируют слова, между ними сохраняется дистанция.
Памук писал и рисовал в дороге, мастерских друзей, музеях, дома за рабочим столом. Однажды он рисовал в дневнике в автобусе по пути в город Ханья на Крите. Сидя на переднем сиденье, Памук сделал быстрые карандашные наброски пейзажа из окна, а уже позже вернулся к этим страницам и дописал текст. В той же записи он отметил, что для него «чрезвычайно важно, когда едешь, сидеть впереди и видеть мир». Подобные сцены повторяются в книге: ожидание, движение, взгляд, за которым следует запись или рисунок.
Памук пишет, что записи «начинаются с пейзажа», рука иногда сама выводит линии как подпись. Дневник Памук называет «своего рода музеем», куда постоянно добавляются новые экспонаты. В записях он фиксирует холод, тишину праздника, чаек за окном, работу над романом и внезапное переключение на дневник. Там же появляется фраза «Будь сдержаннее, Орхан!», которую он рассматривает как возможное название всего корпуса записей — на случай, если они когда-нибудь будут опубликованы.
Рисунки Орхана Памука, часть разворота из книги «Далекие горы и воспоминания»
«я вырос в доме, где читали много романов»:
в библиотеке отца стояли книги Томаса Манна, Кафки, Достоевского и Толстого, о которых говорили так же свободно, как в других семьях —
о генералах или святых
Орхан Памук
Орхан Памук родился в 1952 году в Стамбуле в состоятельной, но постепенно бедневшей семье инженеров. Его дед по отцовской линии был инженером-строителем и промышленником, разбогатевшим на строительстве железных дорог в первые десятилетия Турецкой Республики. Отец, Гюндюз Памук, тоже был инженером. Семья жила в стамбульском квартале Нишанташи, в одном доме с родственниками, и, как вспоминал Памук, он вырос «в доме, где читали много романов»: в библиотеке отца стояли книги Томаса Манна, Кафки, Достоевского и Толстого, о которых говорили так же свободно, как в других семьях — о генералах или святых. По материнской и отцовской линии в семье были черкесские корни.
С детства и до 22 лет Памук хотел стать художником. Юный Орхан рисовал пейзажи Стамбула, полуразрушенные дома, виды Золотого Рога, и отец, по его словам, относился к этим рисункам с одобрением. Семья его видела архитектором — «чем-то вроде инженера с художественным уклоном». После окончания Robert College Памук поступил на архитектурный факультет Стамбульского технического университета, но, проучившись три года, оставил его. Позже он говорил, что в 1960-е в Стамбуле почти не существовало художественной среды, государство никак не поддерживало художников, поэтому рассчитывать даже на минимальный заработок было немыслимо. И в какой-то момент, уже во время учебы, ему пришла мысль, что он должен писать романы. Тогда он «внезапно бросил живопись и переключился на литературу».
Он перешел на факультет журналистики Стамбульского университета и окончил его в 1977 году. До 30 лет Орхан жил с матерью (родители к тому времени развелись), писал первый роман и пытался найти издателя. Его дебютом в большом жанре стала семейная сага «Джевдет-бей и его сыновья», выросшая из рукописи «Тьма и свет» и рассказывающая историю трех поколений состоятельной стамбульской семьи из Нишанташи — района, где вырос сам автор. В 1979 году Памук отправил рукопись романа на конкурс Milliyet и выиграл, и только в 1982-м роман был опубликован.
Рисунки Орхана Памука, часть разворота из книги «Далекие горы и воспоминания»
Орхан Памук,
«Джевдет-бей и его сыновья»
←
( Глава 2 )
Стамбульский Умберто Эко,
или О чем пишет Орхан Памук
Международный успех пришел к Орхану Памуку в середине 1990-х годов, когда его шестой роман «Имя мне — Красный» (1998) перевели на английский. В англоязычном мире Памука начали воспринимать не как представителя исключительно турецкой литературы, а как автора текстов, встроенных в глобальный разговор о Востоке и Западе. Переводчица книг Памука на русский язык и тюрколог Аполлинария Аврутина связывает это с более широкой культурной тенденцией: Памук, по ее словам, стал «зачинателем традиции», рассказав о Востоке «глазами восточного человека, понимающего западную культуру», и сделал это «так, чтобы всем понравилось на Западе и чтобы все поняли». Она подчеркивает, что его популярность возникла на фоне моды 1990-х на восточную культуру — в литературе, кино и искусстве. Тогда на слуху был скандал с книгой «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, которому иранский лидер, аятолла Хомейни, объявил фетву, призывающую к убийству писателя. А иранский режиссер Мохсен Махмальбаф собирал награды на кинофестивалях (в 1992-м — Специальный приз жюри в Карловых Варах за «Однажды, кино», в 1998-м — золотую медаль президента Сената Венецианского кинофестиваля за «Тишину», год спустя — номинацию на «Золотую пальмовую ветвь» Канн за «Сказки Киша»). Памук отлично встраивался в общий тренд. Он оказался первым турецким автором, сумевшим показать мусульманский Восток без экзотизации и устрашения, но и без упрощения.
Действие романа «Имя мне — Красный» разворачивается в османском Стамбуле 1591 года и строится вокруг конфликта между исламской традицией миниатюры и западной живописью с перспективой и индивидуальным стилем. Замысел книги вырос из желания Памука подробно и наглядно описать искусство османских миниатюристов XVI века, а детективная линия с убийством была добавлена позже, чтобы удержать внимание читателя. Сам Памук говорил, что писал роман, «чтобы вспомнить живопись», где «рука действует раньше, чем интеллект», и что именно это состояние делало его «счастливее».
Орхан Памук, «Имя мне — Красный», 1998
«Моя жизнь из-за стольких вещей пребывала в кризисе... Но каждый день я просыпался, принимал холодный душ, садился, вспоминал и писал, всегда уделяя внимание красоте книги»
Орхан Памук
«Имя мне — Красный» было переведено более чем на 60 языков и получило ряд престижных наград: Prix du Meilleur Livre Étranger во Франции, Premio Grinzane Cavour в Италии и International IMPAC Dublin Literary Award за английский перевод. Критики регулярно сопоставляли книгу с «Именем розы» Умберто Эко и указывали на сочетание исторического материала и детективной интриги, только с расследованием, строящимся вокруг теорий искусства, а не богословия. The New York Times назвала роман самым масштабным и убедительным воплощением «внутренней войны Востока и Запада» в прозе Памука, подчеркивая, что именно этот текст сделал его широко читаемым за пределами Турции.
Действие почти всех текстов Орхана Памука разворачиваются в Стамбуле. Но апогеем любви писателя к этому городу стала книга «Стамбул. Город воспоминаний» (2003). Это цикл связанных очерков, в котором автобиографическое повествование переплетено с историей города. Памук неоднократно объяснял эту привязанность к Стамбулу, несмотря на то, что не живет там постоянно. С конца 1980-х он преподает в различных университетах США и живет на две страны. «Полжизни я на самом деле провожу в Америке, в Нью-Йорке… но другая половина моей жизни по-прежнему связана с Турцией, так что моя эмоциональная связь со Стамбулом остается нерушимой», — сказал писатель. Он уточнял, что десятилетиями ежедневно бродит по улицам города и что дистанция лишь усиливает желание писать о нем: «Чем больше расстояние, которое нас разделяет, тем с большим наслаждением я это делаю».
В «Стамбуле. Городе воспоминаний» Памук описывает период с детства до момента, когда он решил стать писателем. Помимо личных воспоминаний здесь есть и размышления о масштабных культурных изменениях в Турции — противостоянии современности и с трудом отступающего прошлого. Сам автор вспоминал, что писал книгу в трудный период: «Моя жизнь из-за стольких вещей пребывала в кризисе… Но каждый день я просыпался, принимал холодный душ, садился, вспоминал и писал, всегда уделяя внимание красоте книги». В тексте город — это фон семейной истории: Памук последовательно описывает родителей, родственников и дом, используя Стамбул как пространство рассказа.
Не забывает Памук и о детском увлечении живописью и включает в повествование историю о пребывании в Стамбуле немецко-французского гравера XVIII–XIX веков Антуана-Игнаса Меллинга. А также добавляет литературные очерки о писателях, связанных со Стамбулом: Яхье Кемале Беятлы, Решате Экреме Кочу, Абдулхаке Чинаси Хисаре, Ахмете Расиме и Ахмете Хамди Танпынаре, а также о западных путешественниках — французских писателях Жераре де Нервале, Теофиле Готье и Гюставе Флобере. Памук говорил, что работа над книгой была прежде всего процессом отбора памяти: написание автобиографии, по его словам, означает «удалить или отредактировать 95 процентов своей жизни». Бывший корреспондент The Economist в Турции и Иране Кристофер де Беллайг подчеркивает, что в этом тексте Стамбул показан не как туристический город, а как пространство личного становления автора, где, по словам Памука, он «описал себя, описывая Стамбул, и описал Стамбул, описывая себя».
«Стамбул. Город воспоминаний», 2003
→
Развороты из книги «Стамбул. Город воспоминаний»
( Глава 3 )
Эзопов язык
или Как давление турецких властей перенесло высказывания из публичного поля в уста персонажей книг
Во многих своих книгах Орхан Памук поднимает тему конфликта между Востоком и Западом, традицией и модернизацией, религией и секуляризмом. Но ярче всего это отражено в романе «Снег» (2002), который сам Памук называл политическим и подчеркивал, что перенес свои взгляды из публицистики в художественную форму: «Я давно высказывался о политике в газетах и журналах… В какой-то момент я спросил себя: почему бы не изложить свои политические представления в книге?». Действие романа разворачивается в 1990-х в Карсе — городе, выбранном из-за его периферийности и исторической «инаковости», в том числе связанной с тем, что когда-то он был частью Российской империи.
Сюжет «Снега» построен вокруг поэта Ка, вернувшегося в Турцию после двенадцати лет изгнания в Германии, и по словам Памука, «оказался зажат между европейскими идеалами и турецкими реалиями», прежде всего на фоне подъема политического исламизма. Изоляция Карса из-за снегопада приводит к военному перевороту и насилию. Шотландский писатель Джеймс Бьюкен относит эту книгу к числу текстов, работающих с «конфликтом между секулярным государством и исламским правительством».
При этом Памук подчеркивает: «Всегда есть столкновение: современность предает историю и культуру, а традиция предает современность. Решения нет». «Снег» выстроен как художественная фиксация этого тупика: западноориентированный поэт сталкивается с убежденными исламистами в провинциальном городе, где европейские идеи индивидуализма и свободы слова вступают в конфликт с религиозной и коллективной логикой. Памук говорил, что роман изображает «всю провинциальную, нетерпимую политическую культуру Турции» — от фундаменталистов до светских кемалистов и военных, — и что критика в тексте возможна именно потому, что это художественная форма, а не политический манифест.
«Снег», 2002
«То, что случилось с османскими армянами в 1915 году, было самым большим секретом, скрытым от турецкой нации; эти события были табу. Но сейчас мы должны быть в состоянии говорить о прошлом»
Орхан Памук
Гражданская позиция Орхана Памука стала причиной уголовного преследования и многолетнего давления на писателя со стороны турецких властей. В феврале 2005 года в интервью швейцарскому изданию Das Magazin он заявил: «В Турции было убито тридцать тысяч курдов и один миллион армян. Об этом никто не говорит, и меня ненавидят за то, что я говорю об этом». После публикации интервью против Памука возбудили дело по статье 301 Уголовного кодекса Турции — оскорбление «турецкости», с 2008 года это стали называть оскорблением турецкой нации. Сам писатель позже говорил, что стал объектом кампании ненависти и был вынужден временно покинуть страну, однако вернулся, чтобы предстать перед судом.
Памук пояснял, что его высказывания касались прежде всего свободы слова: «То, что случилось с османскими армянами в 1915 году, было самым большим секретом, скрытым от турецкой нации; эти события были табу. Но сейчас мы должны быть в состоянии говорить о прошлом». Судебный процесс, начавшийся в декабре 2005 года, был остановлен из-за отказа Министерства юстиции от обвинений, 22 января 2006 года их официально сняли. Тем не менее в 2011 году суд района Шишли обязал Памука выплатить 6 тысяч лир компенсации по искам частных лиц за «оскорбление чести» в связи с тем же эпизодом.
Дело Памука вылилось в дискуссию о свободе слова в Турции и ее отношениях с ЕС. Международные правозащитные организации потребовали отмены статьи 301, а восемь известных писателей — от Жозе Сарамаго до Марио Варгаса Льосы — выступили с публичным заявлением в поддержку Памука. Европейские политики, в том числе докладчик Европарламента по Турции Камил Эйрлингс, заявляли, что процесс наносит ущерб имиджу страны. В самой Турции реакция была противоречивой: переводчица Аполлинария Аврутина отмечала, что отношение к Памуку «очень неоднозначное», а многие критики осуждают его, не читая книг, связывая его имя прежде всего с политикой.
Сам Памук последовательно подчеркивал, что не считает себя политическим активистом. Он говорил: «Я просто человек леволиберальных взглядов, транслирующий их главным образом через интервью на литературные темы», добавляя, что его романы для него важнее политических заявлений. Писатель также утверждал, что по-прежнему верит в совместимость ислама и демократии и считает, что Турция «заслуживает демократии европейского типа», хотя аресты журналистов и писателей вызывают у него тревогу. Аналогичную позицию он сформулировал в 2013 году в разговоре с британо-американским историком Саймоном Шама, признавая, что ситуация со свободой слова в Турции «была и остается плохой», но самые радикальные высказывания он предпочитает оставлять для художественной прозы.
Орхан Памук на улице Стамбула, 2004
( Глава 4 )
«В поисках меланхоличной души»
или За что Памук получил Нобелевку и обвинения в плагиате
В 2006 году Шведская академия присудила Орхану Памуку Нобелевскую премию по литературе с формулировкой: автору, который «в поисках меланхоличной души родного города нашел новые символы для столкновения и переплетения культур». Памук стал первым турецким писателем — лауреатом Нобеля. Свою нобелевскую лекцию «Чемодан моего отца» 10 декабря 2006 года писатель прочитал по-турецки.
Присуждение премии вызвало резонанс и споры как в Турции, так и за ее пределами. В турецкой прессе и на телевидении утверждали, что Нобелевский комитет якобы наградил Памука за его политические высказывания о турецкой истории, а не за прозу. Публицист Эрол Манисалы еще в 2005 году писал, что этой критикой Памук «гарантировал себе Нобеля». Писатель Демирташ Джейхун назвал его романы «американским запатентованным постмодерном» и утверждал, что премия — это «плата». В зарубежной прессе также говорили о политической составляющей решения: бывший главный редактор Dagens Nyheter Арне Рут в интервью The New York Times говорил, что Памук стал «символом отношений между Европой и Турцией», и это невозможно было не учитывать при выборе лауреата. Сам Памук на пресс-конференции подчеркивал, что Нобелевская премия «не изменит ни его писательских привычек, ни его политических взглядов» и не защитит от возможных судебных разбирательств в Турции.
Отдельный скандальный сюжет связан с обвинениями Памука в плагиате как до, так и после получения Нобелевки. Ряд авторов утверждали, что в его романах есть фрагменты, почти дословно заимствованные из других книг. Турецкий журналист и историк Мурат Бардакчы обвинял писателя в «подделке и плагиате» и утверждал, что «Белая крепость» содержит прямые пассажи из книги турецкого писателя Фуата Карима «Стамбул в эпоху Закона» (1905), а «Имя мне — Красный» якобы копирует структуру романа американского автора Нормана Мейлера «Вечера в древности» (1983). Сам Памук публичных разъяснений по существу этих обвинений не давал. На вопрос журналиста, хочет ли он прокомментировать эти обвинения, на Бостонском книжном фестивале в 2009 году он ответил: «Нет, не хочу. Следующий вопрос?».
Орхан Памук во время церемонии вручения Нобелевской премии, 2006
Охран Памук, «Белая крепость»
←
«роман о любви, но о любви подавленной, нереализованной, безответной», рассказанный через материальные объекты, потому что «вещи очень часто отождествляются с теми, кого мы любим» — особенно когда любовь остается неразделенной
Орхан Памук о романе «Музей невинности»
Биограф Габриэля Гарсии Маркеса, Джеральд Мартин, отметил, что после получения Нобелевки Маркес больше не смог написать выдающихся произведений. Он назвал это «нобелевским синдромом». Аналогичная ситуация была у ряда лауреатов, в том числе у Исаака Башевиса Зингера и Мо Яня. «Я очень рад, что это прошло мимо меня», — сказал Орхан Памук в одном интервью и добавил, что получил премию в 54 года, когда уже наполовину написал «Музей невинности». По словам Памука, решение финансовых вопросов позволило ему «просто сконцентрироваться на книге», а член Нобелевского комитета Пер Вестберг отметил, что его книги после Нобеля «становятся только лучше».
Роман «Музей невинности» (2008) — первый после получения Нобелевки. Памук определил его как «роман о любви, но о любви подавленной, нереализованной, безответной», рассказанный через материальные объекты, потому что «вещи очень часто отождествляются с теми, кого мы любим» — особенно когда любовь остается неразделенной. Он подчеркивал, что история выстроена вокруг предметов повседневности, которые «сами, по сути дела, становятся воплощением этой любви». Кстати, в 2026 году Netflix выпустит девятисерийную экранизацию книги. А сам роман был задуман автором как часть более широкого проекта: Памук еще до завершения текста начал собирать вещи, которые затем стали основой будущего музея.
Через четыре года после выхода книги, 28 апреля 2012-го, в стамбульском квартале Чукурджума открылся Музей невинности. Экспозиция состоит из более чем шестидесяти витрин, каждая из которых соответствует эпизодам книги и содержит объекты и эмблемы, следы памяти любовной истории. Памук подтверждал, что все подписи к тысячам экспонатов — включая более четырех тысяч окурков с датами и обстоятельствами — он сделал сам. В 2014 году музей был признан «Европейским музеем года». Историю создания музея Памук подробно описывает в новой книге «Далекие горы и воспоминания», и там же обозначает замыслы будущих романов — «Комментатор», «Колодец», «252 картины и история жизни художника», «Куратор» и «Память слепых».
Охран Памук, «Музей невинности», 2008
→
Охран Памук с книгой «Музей невинности»
→
Охран Памук в Музее невинности
←
