03 декабря 2025
Образ жизни • общество
Собирательный
образ
ФОТО:
GETTY IMAGES, LEGION-MEDIA, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ
9 декабря в «Галерее костюма» Эрмитажа открывается экспозиция «Петербургский стиль», а чуть раньше, 27 ноября, Государственный исторический музей представил выставку «Сны Алены» — с архивами Алены Ахмадуллиной. Неужели, российская музейная индустрия, когда-то равнодушно потерявшая знаменитое платье «Россия» Татьяны Осмеркиной из ОДМО, наконец, по настоящему заинтересовалась модой ? Проверить серьезность музейных намерений отправилась Нелли Асриян.
«Дом моды Slava Zaitsev передал в коллекцию Музея Москвы зонт-трость», — заголовок, который иллюстрирует, пожалуй, все, что нужно знать о сохранении российской моды российскими же музеями. Во всяком случае, примерно так думала автор этого текста ровно до момента встречи с Ниной Тарасовой и Ириной Сафоновой — хранительницами коллекций костюма Эрмитажа и ГИМа. В важнейших музеях страны с разницей в неделю открываются модные экспозиции: Эрмитаж посвятил свою петербургской моде с 1980-х по 2010-е, а ГИМ — достижениям Алены Ахмадуллиной, празднующей в этом году 25-летие бренда. Дизайнер, как оказалось, собственных архивов не хранит — поэтому вещи пришлось отшивать заново, специально для выставки. И если для экспонатов 10-летней давности это не проблема, то для артефактов середины прошлого века — вроде бесследно исчезнувшего платья «Россия» Татьяны Осмеркиной из ОДМО — скорее смертельный приговор: нынче-то и ткань не та, и руки не те. Но, может быть, хоть времена настали подходящие?
«Дом моды Slava Zaitsev передал в коллекцию Музея Москвы зонт-трость», — заголовок, который иллюстрирует, пожалуй, все, что нужно знать о сохранении российской моды российскими же музеями. Во всяком случае, примерно так думала автор этого текста ровно до момента встречи с Ниной Тарасовой и Ириной Сафоновой — хранительницами коллекций костюма Эрмитажа и ГИМа. В важнейших музеях страны с разницей в неделю открываются модные экспозиции: Эрмитаж посвятил свою петербургской моде с 1980-х по 2010-е, а ГИМ — достижениям Алены Ахмадуллиной, празднующей в этом году 25-летие бренда. Дизайнер, как оказалось, собственных архивов не хранит — поэтому вещи пришлось отшивать заново, специально для выставки. И если для экспонатов 10-летней давности это не проблема, то для артефактов середины прошлого века — вроде бесследно исчезнувшего платья «Россия» Татьяны Осмеркиной из ОДМО — скорее смертельный приговор: нынче-то и ткань не та, и руки не те. Но, может быть, хоть времена настали подходящие?
«Сны Алёны». Фото Андрей Калмыков, ГИМ
Пыльная быль
Вообще, по словам заведующей сектором прикладного искусства отдела русской культуры Эрмитажа Нины Тарасовой, в музее хранится обширная коллекция российской моды XX и XXI веков. Это и ансамбли Вячеслава Зайцева, и образы Надежды Ламановой (из гардероба актрисы Веры Карахан), и наряды из Ленинградского и Калининского Домов моделей одежды — но нет никаких вещей из дома Общесоюзного. Хотя, конечно, еще больше в собрании вечерних пальто и платьев из кружева, шифона и атласа, датированных началом XX века — то есть дореволюционных. «Формирование коллекции костюма началось довольно поздно — в 2000-х. К сожалению, упущено много времени и возможностей. Сейчас мы пытаемся их наверстать... С одной целью: в Эрмитаже должны храниться вещи, рассказывающие о непростом пути отечественной моды», — объясняет Тарасова в том числе отсутствие в собрании наших современников (Зайцев — пока скорее исключение). «Так что дальнейшие планы на пополнение коллекции отечественной модой с 1980-х по 2020-е, безусловно, есть», — продолжает она.
Выставка «Вячеслав Зайцев в Эрмитаже», 2016
Из коллекции ГИМ
Платье. Телегина Лина Григорьевна. 1986
→
Слева: Ботильоны. Дом моды Chanel, Франция. 2001
↓
↑
Костюмы Вячеслава Зайцева и Юдашкина. Фото: Светлана Рагина/Государственный Эрмитаж
«Упакованные грёзы». Фото Алексей Бронников, Государственный Эрмитаж
При этом меньшая часть коллекции, находящейся под чутким контролем Нины Ивановны, обитает в Зимнем дворце, большая — в реставрационно-хранительском центре «Старая Деревня». «Туда вещи попадают только через карантин у биологов — чтобы не занести личинки моли или споры плесени. Да и дважды в год фонд проверяется сотрудниками Лаборатории биологического контроля и защиты Эрмитажа», — поясняет Тарасова. Именно в «Старой Деревне» в 2017-м открылась та самая «Галерея костюма» — выставочное пространство размером 600 квадратных метров. «До 2024-го “Галерея” работала в режиме тематических экспозиций — они менялись каждые полтора года. В 2024-м же мы разделили ее на несколько тематических зон. В первой представлены церковные облачения — то, что не подвластно светской моде. Во второй зоне — так называемой “Линии времени” — показана история костюма с XVII по XX век. Здесь происходит точечная ротация вещей, их замена в связи с выставкой, реставрацией или необходимостью “отдыха” экспонатов. Наконец, третья зона отведена под открытое хранение: это подиум, на котором мы меняем костюмы в зависимости от заявленной темы экспозиции — прямо сейчас она посвящена петербургскому стилю с 1980-х по 2010-е».
Тем временем в Государственном историческом музее подобного пространства, отведенного под постоянную экспозицию коллекции костюма, нет — но сама коллекция российской моды XX и XXI веков, кочующая по выставкам из зала в зал, ощутимо разнообразнее эрмитажной. В ней, по рассказам старшего научного сотрудника отдела тканей и костюма и хранителя Фонда городского костюма ГИМа Ирины Сафоновой, рядом с конским намордником Hermès и деловым портфелем Никиты Хрущева того же бренда, а еще вещами Chanel, Yves Saint Laurent и Blumarine хранятся и Надежда Ламанова с Валентином Юдашкиным (кутюрные платья, жакеты и расшитый бисером чехол для кнопочного телефона начала нулевых) и Вячеславом Зайцевым, и Monohcrome c 12 Storeez и Gate 31, и Рома Уваров с Даниилом Анциферовым и Дилярой Минрахмановой. «Мы стараемся следить за временем. К тому же ГИМ поощряет интерес к российской современной истории — не только моды. В музее, к сожалению, постоянная экспозиция на данный момент заканчивается началом ХХ века — поэтому любые инициативы с ХХ веком и дальше только приветствуются», — поясняет Сафонова. При этом особое место в коллекции костюма, что хранится в деревянных шкафах и комодах по красивому адресу Красная площадь, 1, занимают вещи дизайнеров Общесоюзного дома моделей одежды — переданные музею Министерством культуры двумя траншами в 1975-м и 1985-м. Это и платья Тамары Файдель, и пальто Татьяны Кучинской, и блузы Нелли Щукиной, и меховые шапки Маргариты Беляковой.
Остатки роскоши
Впрочем, в конечном счете Эрмитаж и ГИМ оказались единственными российскими музеями, располагающими хоть сколько-то цельными собраниями российской моды. В институциях поменьше коллекции костюма скорее фрагментарны. Так, в электронном каталоге Музея Москвы (помимо того самого зонта-трости Вячеслава Зайцева) обнаружились лишь галстуки, блузы и платья, датированные в основном 1950, 1960 и 1980-ми. А еще, например, наряды из плюша и ситца, добротно украшенные узором пейсли — и созданные некой Еленой Пелевиной. Сам музей от комментариев отказался (без объяснения причины), но известно, что часть вещей должна была достаться ему после закрытия в 2022-м Московского музея моды, что был создан в 2007-м, а открыт (после получения площади и, видимо, собрания хоть какой-то коллекции костюма) в 2015-м в Гостинном Дворе. Передачей собрания по приглашению самого Московского музея моды на протяжении года занималась историк моды Ольга Михайловская: «Впервые о нем я услышала, когда Оксана Федорова стала его директором. В то же время пришла туда и подумала, что, наверное, в Москве подобного музея моды быть не может — вещи в той институции, безусловно, имели ценность, но как памятники эпохи. А такое может хранить и Музей Москвы». «Памятниками эпохи» были довольно невзрачные женские ситцевые блузы 1950-х и 1970-х, мужские шерстяные брюки 1970-х и детские принтованные платья 1990-х — а еще несколько юбок и жакетов, созданных Викторией Андреяновой в нулевые. Правда, сейчас найти что-то похожее в электронном каталоге Музея Москвы не удается.
Музей Моды на ВДНХ
Фото: Архитектурное бюро FORM
Музей Моды на ВДНХ
Фото: Архитектурное бюро FORM
Полина Уханова, некогда руководитель выставочной программы Московского музея моды, поясняет что изначально «коллекция Московского музея моды началась с вещей, подаренных Валентином Юдашкиным». Михайловская же уточняет, что подаренные вещи были привезены Юдашкиным из США. «Как сам Валентин мне рассказывал, он скупил содержимое одного винтажного бутика в Нью-Йорке — вышла небольшая сумма», — дополняет историк моды Александр Васильев. Небольшой — для пересчета экспонатов хватит пальцев одной руки — можно смело назвать и коллекцию костюма в Русском музее. «Отдел новейших течений собирает ее с 1991-го. Хранится коллекция в фонде, что расположен в Мраморном дворце», — поясняет ведущий научный сотрудник отдела новейших течений Маргарита Костриц. Так, например, из примечательного в собрании обнаружилась пара шелковых клетчатых платьев, созданных Татьяной Парфеновой в 1996-м.
Лина Телегина, платье «Дымковская игрушка». Выставка «Советское драгоценное. Авторский костюм и ювелирные украшения 1960–1980-х годов», 2024. Всероссийский музей декоративного искусства
←
↑
Платья Ulyana Sergeenko на выставке «Русский стиль. От историзма к модерну», 2017 Всероссийский музей декоративного искусства
При этом в Музее Кремля сосредоточены на историческом костюме, а в Этнографическом музее — на том, что, соответственно, отражает моду того или иного этноса. «Коллекции костюмов хранятся в разных фондах: например, образцы русской моды ХХ века находятся в фондах русского отдела. То же самое можно сказать и про Кавказ, и про Поволжье. Коллекции костюмов XXI века пока не формируются. Современная мода устроена иначе той же советской — в том, что доходит до массового покупателя, к сожалению, почти нет этнических мотивов», — объясняет руководитель научного направления Этнографического музея Ольга Старостина. В собрании Всероссийского музея декоративного искусства, у которого с 2017-го есть собственный Центр моды и дизайна, российская мода XX и XXI веков почти не представлена. По словам заведующего центром и исследователя моды Дарьи Сережкиной, в музее есть лишь несколько вещей из Общесоюзного дома моделей одежды и большие планы — по формированию коллекции отечественной моды.
Подиум и быт
«Когда возникает важный вопрос — что собирать: дизайнерские вещи или городской костюм? — то я отвечаю: и то, и другое. Иначе картина истории моды будет неполной», — убеждена Тарасова из Эрмитажа. Той же позиции придерживается и Сафонова из ГИМа: «И я, и мои предшественники стараемся держать баланс между городской и дизайнерской модой. Потому что и та, и другая, конечно, отражают дух времени». Надо сказать, что обе хранительницы, принимая одежду, обувь и аксессуары в собрания, прежде всего ориентируются на их дизайнерскую уникальность, уровень исполнения, историческую ценность и, конечно, сохранность. «Это довольно ответственный процесс: мы, по сути, формируем незыблемые коллекции. Из вещей, которые, попадая в музеи, остаются в них навсегда — потому что отечественные, в отличие от, например, американских, не могут продавать или самовольно отдавать свои коллекции. Зарубежные коллеги, если понимают, что коллекция устарела, могут распродать ее через тот же аукцион. Мы — нет», — поясняет Сафонова. Пожалуй, единственное, что не имеет значения ни для ГИМа, ни для Эрмитажа, так это родина вещи — совсем не обязательно, чтобы российская мода XX и XXI веков была российского происхождения (поэтому-то в Эрмитаже оказался Поль Пуаре, а в ГИМе — Соня Рикель).
↑
Собрание Государственного Русского музея: Шарф (по мотивам произведения К. С. Малевича «Спортсмены»), 1990-е
Собрание Государственного Русского музея: Костюмы из коллекции «Турмалин», 1999
→
Небольшая коллекция Русского музея же сформирована по четкому принципу: каждый костюм должен был иметь ценность художественного произведения. «Произведения Константина Гончарова, Андрея Бартенева и Татьяны Парфеновой определили костюм одним из важнейших видов современного искусства. Как раз пересечение моды и искусства, свойственное вещам этих дизайнеров, и кажется нам наиболее перспективным для формирования собрания», — поясняет Костриц. А вот Всероссийскому музею декоративного искусства, который опять-таки только планирует начать собирать российскую моду, еще предстоит определиться с тем, а что это вообще такое. «Пока мы хотим сконцентрироваться на российских дизайнерах. Однако среди них много тех, кто поддерживают западные тренды. Должны ли мы эту моду называть российской, если по сути она — глобальная?» — рассуждает Сережкина.
↑
Собрание Государственного Русского музея: Инсталляция «Мода 2009»
Найти и сохранить
Попадают вещи в российские музеи самыми разными путями — например, просто с улицы. Так, В ГИМ на суд Ирине Сафоновой часто приносят гардеробы предков — в попытках сохранить ценности из бабушкиных сундуков и маминых шифоньеров. «К тому же, поскольку мы Исторический музей, у нас налажены связи с историческими персонами — с семьями и наследниками, например, дипломатов и маршалов. Они нам, было дело, передавали вещи 1970-х и 1980-х — такую смесь советской и европейской одежды, бытовавшую в тот период», — дополняет Сафонова. При этом еще одним важным источником выступают дизайнеры и бренды: так в ГИМе оказались наряды Вассы Яковлевой — по ее же инициативе, — а в Эрмитаж хотят отправить образы Светланы Тегин: «Чтобы собрать коллекцию, я составила список самых ценных для меня вещей и направила моим клиентам, коллекционерам бренда Tegin, предложения передать их в собрание музея — стать дарителем. Многие откликнулись: получилась довольно объемная коллекция, описывающая стиль и развитие Tegin за 25 лет. Сейчас мы готовим вещи к передаче в Эрмитаж — например, собираем имена всех, кто трудился над их созданием. По предварительной договоренности с Ниной Ивановной планируется выставка всей коллекции — и участие отдельных вещей в тематических выставках».
←↑
Выставка «Кринолин. Жакет. Свитшот. Стиль большого города», 2022, ГИМ
Порой музеи и сами проявляют инициативу — в основном после модных выставок, предлагая дизайнерам и брендам подарить вещи, которые были одолжены на время экспозиции. Например, образы Valentin Yudashkin прописались в ГИМе после ретроспективной выставки дизайнера в 2008-м, а вещи Gate 31 — после выставки «Кринолин, жакет, свитшот. Стиль большого города» в 2023-м. «Кстати, несколько вещей для нее я покупал на блошиных рынках, — вспоминает сокуратор выставки и историк моды Тим Ильясов. — И в винтажном универмаге “Улица Ленина” (куда вещи на продажу свозят наследники “бабулиных квартир”, которым не очень хочется возиться с их содержимым). Эти закупки очень помогли — иногда для того, чтобы собрать полный образ на манекене, только лишь музейных вещей не хватало. Ну и подчеркну еще раз — я купил эти вещи сам, за свой счет. А после выставки часть из них — те единицы, которые Ирина посчитала необходимыми для своего фонда, — была передана в музейное собрание».
И действительно, сложнее всего российским музеям покупать российскую же моду за свой счет — счет этот, по кулуарным признаниям многих хранителей и историков моды, просто пуст. «Отцы-основатели говорили, что Исторический музей должен отражать жизнь или быт. А костюм — его непосредственная составляющая. Поэтому раньше ГИМ закупал и его: например, в конце XIX и начале XX века покупал вещи XVIII и начала XIX века. Сейчас, к сожалению, такого нет. Но бывают спонсоры — и спонсорские закупки. Бывают и необычные спонсоры. Это, правда, не с костюмом связано, но вот выставку фламандского натюрморта в Эрмитаже спонсировал “Магнит”», — вспоминает Сафонова и подмечает, что таких необычных спонсоров ждут и в Фонде городского костюма ГИМа — со списком «хотелок»: от «Линий» до «Гоши Рубчинского».
Выставка «Кринолин. Жакет. Свитшот. Стиль большого города», ГИМ, 2022
Еще один источник пополнения хранилища — частные коллекционеры, которые при желании могут подарить или завещать музею вещи из своих фондов. Но коллекционеров, ориентированных на российскую моду XX и XXI веков, не так много — пожалуй, один лишь Александр Васильев. Ведь, например, коллекционер Назим Мустафаев специализируется на обуви, а Антон Приймак и Виктория Севрюкова — на старинном белье. Да и коллекция Васильева имеет свои изначальные ограничения. «Я же собираю вещи ручной работы — и в основном связанные с именитостями. У меня совершенно нет интереса к массовке, байковым панталонам или шелковым комбинациям. В моей коллекции не найти джинсов и футболок, — объясняет сам Васильев. — При этом недавно мне удалось выкупить архивы Общесоюзного дома моделей одежды — хотя после закрытия ОДМО большая их часть была утрачена. Теперь у меня есть рисунки и эскизы ведущих дизайнеров, которые работали в нем с 1960-х по 1980-е годы. Кроме того, есть платья с 1920-х по 2000-е. Есть вещи Нины Хрущевой, жены Никиты Хрущева. Сумки Галины Брежневой, дочери Леонида Брежнева, — из кожи питона и крокодила. Это были дары лидеров государств, которые находились в экономической зависимости от СССР в 1970-х и 1980-х. Есть наряды балерин Майи Плисецкой, Ольги Лепешинской, Екатерины Максимовой. Образы Людмилы Гурченко, Ирины Скобцевой и Натальи Фатеевой».
Запад нам подскажет
У крупных зарубежных музеев, пожалуй, и с деньгами, и с частными коллекционерами дела обстоят несколько лучше — точнее настолько хорошо, что старший куратор модной коллекции Музея Виктории и Альберта Клэр Уилкокс в интервью The Guardian говорит без обиняков: «Наши отношения с модными домами — уважительные. Они понимают, что мы независимы и нас не купишь». Впрочем, в том случае большую помощь оказывает английский патриотизм: «Когда люди, думают, кому им отдать собственные собрания, они первым делом вспоминают национальную галерею моды — то есть нас». Хорошо, что бабушкиных сундуков хватило, чтобы собрать десятки тысяч экземпляров одежды начиная с середины XVI века. Предельно аккуратен в своих отношениях с брендами и музей Метрополитен, который, по словам главного куратора Института костюма Эндрю Болтона, успел сильно обжечься в одной из таких коллабораций. Институт костюма не делал выставки живых и действующих дизайнеров с 1983-го по 2017-й потому, что выставка Ива Сен-Лорана подверглась чудовищной критике со стороны арт-сообщества и прессы: «В 80-х мода считалась чистой коммерцией, а не формой искусства. К счастью, за эти три десятилетия все драматически изменилось». Однако, даже обретя некоторую свободу взаимодействия, Эндрю Болтон не считает, что институт должен сосредотачиваться лишь на сохранении наследия модельеров, ведь реальная мода выходит далеко за пределы подиумов, так что институции случается покупать целые гардеробы вполне обычных граждан — просто чтобы сохранить их образ для истории: «Ты получаешь представление о том, как одевался человек, например, с подросткового возраста и до зрелости, принадлежащий к определенной социальной группе или субкультуре».
Выставка Alexander McQueen: Savage Beauty, Victoria & Albert Museum, 2015
А вот Лувр тем временем совсем не заморачивается — в его собрании нет коллекции костюма и, как говорит куратор недавней выставки «Кутюр в Лувре. Объекты искусства, объекты моды» Оливье Габе, никогда не будет. Подозреваем, в том числе потому, что для хранения моды во Франции есть не только архивы брендов, но и отдельный музей — не очень распространенный в мировой практике подход. По сути, коллекция костюма дворца Гальера, охватывающая историю моды Франции с XVIII до XXI века, началась в 1920-м. Тогда основанное частным коллекционером Морисом Лелуара Французское общество истории костюма пожертвовало Парижу собрание из 2000 экспонатов. Город, в свою очередь, принялся искать для коллекции помещение — и спустя более полувека скитания вещей из музея в музей наконец прописал ее во дворце в 1977-м.
Выставка Louvre Couture. Art and Fashion: Statement Pieces, Лувр, 2025 →
Выставка Alexander McQueen: Savage Beauty, Victoria & Albert Museum, 2015
↑
Выставка Rei Kawakubo/Comme des Garçons: Art of the In-Between в музее Метрополитен, 2017
Выставка «Manus x Machina: мода в эпоху технологий» в музее Метрополитен, 2016
Попытки и пытки
Российским прототипом дворца Гальера вполне мог бы стать открытый в 2018-м Музей моды на ВДНХ — не закройся он к 2019-му. Ведь выставки, проходившие в отведенном под музей павильоне № 16 под названием «Гидрометеорология», курировал Александр Васильев — выставляя наряды из своего частного собрания. «Но в один прекрасный момент, когда у ВДНХ сменилась дирекция, мне сообщили, что цель его — выставлять тракторы. Я собрал вещи и уехал. А после выяснил, что павильон сдали под Музей кукол», — вспоминает Васильев, который успел сменить в павильоне несколько экспозиций: последней стала выставка о гламуре 1980-х с вещами Dior, Yves Saint Laurent и Chanel. Сейчас же собрание коллекционера хранится в Литве и Париже — всего оно насчитывает около полумиллиона экспонатов. «Мне очень хотелось бы, чтобы все это сохранилось. Я завещаю коллекцию своему именному фонду. С удовольствием отдал бы ее России — и в свое время неоднократно предлагал ее министрам культуры. Но они говорили, что страна не нуждается. Насильно мил не будешь».
Музей Курортной Моды, Зеленоградск
Валентин Юдашкин. «Мода в пространстве искусства», ГМИИ им. А.С. Пушкина, 2013
Тем не менее небольшой постоянный музей моды, созданный на основе коллекции костюма Васильева, в России все же имеется — это Музей курортной моды в Зеленоградске Калининградской области. «Это частная инициатива инвестора, который приобрел себе старинный советский кинотеатр “Янтарь” 1960-х. Он был заброшен — там в разное время находились то спортзал, то вещевой рынок», — вспоминает Васильев. Теперь же там довольно понятная (и симпатичная) экспозиция с летними костюмами, платьями, купальниками и аксессуарами преимущественно 1970-х и 1980-х — вплоть до деревянных ракеток для бадминтона. «Я предлагал создать подобные в Сочи, в Геленджике. Но увы», — продолжает Васильев. При этом самая свежая не увенчавшаяся успехом попытка построить культурную институцию, посвященную исключительно российской моде, принадлежит Ольге Михайловской — в 2022-м, после закрытия Музея моды, она начала разрабатывать концепцию Дома моды. «Предполагалось создать условный аналог “Гаража” — с выставочным пространством, библиотекой, кинозалом, лекторием, образовательными программами. Но без хранения и постоянной коллекции. Дом мог стать базой для Московской недели моды, и тогда, возможно, в качестве “оброка” просил у дизайнеров по одной вещи в архив. Но случился 2022-й — и про планы забыли», — поясняет Михайловская.
Хотя, конечно, дело не только в политической обстановке: что Михайловская, что Ильясов объясняют — для создания в России модного музея требуются колоссальные средства. Сейчас в отрасли — нет ни денег, ни помещений, ни специалистов. «Даже в самые спокойные времена этих ресурсов не нашлось», — подмечает Ильясов. Впрочем, когда кажется, что российская мода, укутанная в кофры, неплохо чувствует себя и в собраниях больших музеев — Эрмитажа и ГИМа, — у которых для ее хранения и места побольше, и условия получше, возникает вопрос: а для чего нужен отдельный музей моды, о котором столько лет грезит индустрия? «Во-первых, для исследовательских целей. Сегодня мы как минимум можем говорить о 30-летней истории именно российской моды, которая очевидно заслуживает подробного изучения. Во-вторых, для образовательных. Новому поколению дизайнеров крайне важно знать, что они не голые люди на голой земле», — обосновывает шеф-редактор журнала «Теория моды» и историк моды Людмила Алябьева.
↑
Валентин Юдашкин. «Мода в пространстве искусства», ГМИИ им. А.С. Пушкина, 2013
Не все дома
Увы, не вполне понятно, откуда это знание брать. Российская мода при всех ее трудностях далеко не безымянна — вот только зачастую все наследие, оставленное российскими кутюрье следующим поколениям, ограничивается добрым именем, парой статей и несколькими чудом сохранившимися образами. Архивов в привычном для каких-нибудь парижан понимании, как подчеркивает Ильясов, большинство российских брендов просто не хранит — а собственный музей на текущий момент есть и вовсе только у Вячеслава Зайцева. На первом этаже его Дома моды на проспекте Мира как раз находится салон-музей «Галерея Slava Zaitsev» — с постоянной экспозицией, что состоит из пары десятков манекенов, одетых в наряды, созданные не только Вячеславом, но и его сыном, Егором Зайцевым. И хотя слухов вокруг архивов маэстро с годами становится только больше (то они вывезены на дачу дизайнера в Каблуково, то заперты в подвале Дома моды на проспекте Мира), директор салона-музея Юлия Попова утверждает, что прямо сейчас они занимают два этажа Дома моды: «Планов по их передачи в какие-либо сторонние институции нет. А последние два года ведется большая работа по реставрации вещей, разбору документов и их оцифровыванию».
↑
Салон-музей «Галерея Slava Zaitsev»
↑
Салон-музей «Галерея Slava Zaitsev»
При этом полно планов, по словам Галины Юдашкиной, у Valentin Yudashkin: «Мы рассматриваем возможность создания музея Валентина Юдашкина. Эта идея возникла давно — первая концепция была разработана в 2019-м, открытие планировалось на 2020-й. Но тогда все остановила пандемия. Сейчас мы возвращаемся к проекту, дорабатываем концепцию и рассчитываем возобновить работу над музеем уже в следующем году». При этом архив Юдашкина включает в себя подиумные и кутюрные образы, эскизы, лекала и вышивки — и хранится в стенах Дома моды Valentin Yudashkin на Кутузовском проспекте. «Большие российские дизайнеры начинали с кутюра, а большинство современных — сразу с серийного производство. Они живут одним днем — и их можно понять. Помещений нет, денег нет. Что продано, то продано. А что не продано, то где? Вот Пьер Берже очень гордился тем, что сохранил весь архив Ива Сен-Лорана, — тот, если бы не Берже, я думаю, вообще не знал бы, где он, что он и как он», — констатирует Михайловская, так что пока в российской модной индустрии спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
Архив Ushatava
←→
Возможно, осознав это собственные архивы теперь стараются собирать и Игорь Чапурин (над бутиком на Саввинской набережной), и Виктория Андреянова, и Светлана Тегин, и Нино Шаматава. «Как отдельная система архив Ushatava начал формироваться в 2023-м. В нем есть все изделия (в единичном экземпляре), когда-либо выпущенные внутри каждой коллекции трех линий: Garderobe, Research и Special. Архив находится в отдельном помещении в офисе Ushatava в Екатеринбурге. Допуск к нему ограничен, так что даже некоторые сотрудники слышат о нем лишь легенды. Каждая вещь хранится в отдельном кофре и сопровождается кратким “досье”, чтобы было проще и быстрее ориентироваться во всем объеме. Ну и архив строится по хронологическому принципу: здесь можно найти как самые первые изделия, созданные Алисой и Нино, так и самые последние разработки бренда», — рассказывает координатор архива коллекций Ushatava Александр Столбов. «Если честно, у меня нет классического архива — с коробами, стеллажами и полным набором коллекций по сезонам. Исторически я почти все вещи просто отпускала в мир — они уходили к тем, кто в них реально жил», — поясняет Алена Ахмадуллина. Получается, что если серьезный и обстоятельный музей моды и возникнет однажды в родных широтах — наполнять его придется старыми испытанными методами — находками из бабушкиных сундуков.
