Sex снова sells?

Каждый сезон в моду возвращается все больше трендов нулевых, поэтому The Blueprint решил вспомнить, как выглядела мода начала XXI века, и посмотреть, как миллениалы интерпретируют ее сейчас.

Простой вопрос: Какие ассоциации у вас вызывает мода 2000-х? Если вы родились в конце 80-х — начале 90-х, то, вероятно, первыми в голову придут звезды поколения MTV — Гвен Стефани с выразительными красными губами в брюках карго, надетых поверх колготок в крупную сетку, Кристина Агилера с густо подведенными глазами в кожаных ковбойских чапсах в клипе Dirrty и Бритни Спирс в салатовом бра с бирманским питоном на шее, танцующая под I’m Slave 4 You на церемонии MTV Video Music Awards в 2001-м.

Кристина Агилера

Гвен Стефани

Бритни Спирс на MTV Video Music Awards, 2001

Подумаем еще немного и обязательно вспомним яркие образы Пэрис Хилтон и Николь Ричи в плюшевых костюмах Juicy Couture с телефоном-раскладушкой в руках, покидающих очередную светскую вечеринку. Кэмерон Диас в полосатом топе-бандо или Кира Найтли, демонстрирующая идеальный пресс в джинсах с неприлично низкой посадкой, придут в голову следом.

Вся эта крайне раскрепощенная мода черпает вдохновение в порношике 1980-х годов, а он, как мы помним, всячески поощрял демонстрацию тела. Отсюда весь экспрессивный гламур и вопиющий эксгибиционизм. Так чего же не хватает миру моды сейчас, раз он ищет вдохновение в нулевых? Неужели мы изголодались по сексу?

Пэрис Хилтон и Николь Ричи

Кэмерон Диас

Кира Найтли

«Это было время загорелых девушек в женственных нарядах, носивших высокие каблуки и днем, и ночью, — вспоминает стилист, экс-редактор моды Vogue и соосновательница ресейл-платформы LOTS Лилит Рашоян. — Сложно забыть их кожаные облегающие брюки, платья Versace с глубоким вырезом и массивные аксессуары». Ту же характерную для нулевых раскрепощенность вспоминает с трепетом и стилист Farfetch Карина Арутюнова: «Для меня этот период — это мои 20 лет, логомания, остроносые туфли, серьги-кольца, плюшевые костюмы Dolce & Gabbana, стиль Джей Ло». И оба спикера сошлись во мнении, что одним из главных популяризаторов агрессивной сексуальности нулевых был Том Форд, который с 1994-го по 2004-й был креативным директором Gucci. Но его секс был несколько иным.

Том Форд пришел в компанию в 1990 году. Сначала возглавил женский дизайнерский отдел, а потом и мужской, и уже через четыре года был назначен креативным директором Gucci. Экономическое положение флорентийского бренда в тот период было довольно шатким — компания потеряла крупную сумму денег и буквально погрязла в долгах. Амбициозный выпускник Parsons не только изменил имидж бренда, обозначив его новую стратегию как sex sells, но и вывел позицию креативного директора на принципиально другой уровень: теперь он — маг, волшебник, диктующий свои взгляды на имидж и политику бренда.

Gucci, весна-лето 1996

Кейт Мосс за кулисами показа Tom Ford, весна-лето 1997

Gucci, весна-лето 1996

У Форда прекрасно получалось угадывать, чего хотят его клиентки, будь то облегающие платья с открытой спиной, объемные шубы из лисьего меха, боди со шнуровкой, брючные костюмы словно с мужского плеча или сексапильные мини-платья с невообразимыми разрезами. С порношиком этот секс имел мало общего — он скорее будто исподлобья смотрел на экстравагантные выходы звезд на красную дорожку. Gucci Тома Форда — это эротика со вкусом.

Gucci, осень-зима 1995-1996

Его показы и съемки стилизовала Карин Ройтфельд, а за камерой трудился Марио Тестино. Рекламную кампанию осень—зима 1995/1996 модные критики любят называть революционной: в ней сочетается и агрессивная сексуальность, которой был буквально пропитан воздух того времени, и настоящая мода. Идеально скроенные блузы, словно невзначай расстегнутые на пару пуговиц; облегающие бархатные брюки, надетые на моделей с высокомерным и отстраненным взглядом. Главное, что отличало женщину в полурасстегнутой блузе Gucci от поп-звезд в кроп-топах, — знание о том, что она сексуальна. И сексуальность свою она использовала как оружие.

Самая провокационная рекламная кампания бренда пришлась на 2003 год — с моделью Кармен Касс и ее интимной стрижкой в форме буквы «G». Она вызвала в Британии шквал возмущения («Это разрушает и обесценивает нашу культуру», — говорил в свое время Роберт Уелан из Family Education Trust в интервью Daily Mail), но тем не менее была размещена на страницах Vogue.

Рекламная кампания Gucci, 2003

В наше время такой съемки в Gucci точно бы не случилось — при Алессандро Микеле бренд стал более артистичным и «одетым»; да и в любом другом бренде тоже вряд ли — его бы сразу обвинили в объективации женщины. В целом то, что происходит в моде сейчас, можно назвать сексуальной контрреволюцией: если раньше женщины боролись за право раздеться и показать свои ноги, теперь они добиваются того, чтобы их не воспринимали как сексуальный объект.

Но тогда почему, несмотря на многочисленные противоречия, интерес к трендам 2000-х не утихает? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сначала обратить внимание на то, кто эти тренды в моду возвращает. Белла Хадид на только что минувшей премии MTV VMA появилась с крабиком, закрепленным на густо покрытых лаком волосах. Хейли Бибер приходит на Met Gala в платье Alexander Wang с вырезом на спине, из которого будто бы торчат стринги. А Дуа Липа все лето гуляет по Лондону в шелковой бандане и кардигане, надетом на голое тело — прямо как у Тома Форда в Gucci. И что получается? Все инфлюенсеры, апроприировавшие тренды зари XXI века, — поздние миллениалы, которые в нулевых просто в силу возраста не смогли с ними наиграться. Минимализм для них сегодня — слишком скучно. Пресловутый casual — банально и серо. А вот сочные цвета, стразы, тай-дай, украшения из бисера, цветные окрашивания, яркие заколки в волосах — в самый раз.

Хейли Бибер в Alexander Wang на Met Gala, 2019

Дуа Липа

Белла Хадид в Nensi Dojaka на MTV VMA, 2020

Но и о том, что все вернулось в том же виде, в коем кануло в Лету, говорить тоже нельзя. В конце концов, даже низкая посадка, вновь ставшая актуальной, имеет мало общего с маккуиновскими бамстерами, в которых снималась для рекламы MTV Мадонна. Она скорее тяготеет к классической mid-rise, и этому есть вполне логичное объяснение. Мы больше не готовы жертвовать своим комфортом, как это часто было в нулевых. И в этом смысле новая сексуальность имеет куда больше общего с эрой Форда в Gucci, нежели с Бритни в лифчике. Если женщина в 2020-м надевает крошечный кардиган на голое тело, значит, в нем она чувствует себя уверенно, а не делает это потому, что она — жертва моды.