Марсиане спешат
на помощь

ФОТО:
АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

Театральный сезон 2025–2026, хоть и медленно, но набирает обороты. И уже отчетливо видно, что главный жанр сегодня — спектакль-воспоминание, или спектакль-оммаж. Поэтому для октябрьского дайджеста театральный критик Алла Шендерова выбрала не только премьеры, но и ремейки прежних хитов, которые очень точно отражают сегодняшний день.

«Ковчег 2»

5—6.10

Театр «Сатирикон» в помещении ДК на Яузе

Режиссер и композитор Гоша Мнацаканов — выпускник курса Сергея Женовача, успевший в годы учебы сделать спектакль под руководством Юрия Бутусова, — не впервые работает в «Сатириконе». На этот раз он ставит свой текст. Речь о новом ковчеге, посланном сердобольными марсианами — чтобы спасти уцелевших после катастрофы землян. На фоне тотального хаоса разворачивается еще и частная драма — герой не хочет покидать родные места. Из всего этого вовсе не следует, что спектакль будет меланхоличным и грустным. Обещают много смешного, а еще прогулки под луной, роботов, полеты в невесомости и прямо-таки космический драйв молодых артистов.

Как рассказывает сам Гоша Мнацаканов, «”Ковчег 2” — наше совместное произведение с артистами и художницей Варей Маценовой. Это вольное сочинение на тему апокалипсиса, последних дней на земле»». В общем, как писал Бертольт Брехт в одной давней, тоже апокалиптичной пьесе, «Плохой конец заранее отброшен».

«Свои люди — сочтемся»

«Глитч»

11.10, 17.10

10.10, 11.10

Воронежский центр культуры и искусства «Прогресс»

Малый драматический театр, Санкт-Петербург

«Глитч» (от англ.glitch — «внезапный сбой или помеха в работе системы») — так назвала свою пьесу начинающий драматург, а раньше — хороший театральный менеджер Раиса Ждан. В пьесе три новеллы, у каждой — свой жанр и свои герои, общее у них — внезапный сбой в личной матрице (все пошло не по плану) и полуподвальный бар Never..., где они к финалу собираются вместе. Впервые режиссер Михаил Бычков представил этот текст как читку, после которой зрители проголосовали за превращение ее в полноценный спектакль. Если вы видели другие постановки Бычкова (создателя воронежского Камерного театра, обладателя множества наград и уже фактически классика), то знаете, что проходных спектаклей и даже проходных деталей у него не бывает. Да и актеры на сцене «Прогресса» — те же, что были у него в Камерном: корифеи Камиль Тукаев, Наталья Шевченко, Юрий Овчинников и новое поколение: Анастасия Павлюкова и Константин Гунькин. Если вы любите хороший психологический театр, приправленный изрядной долей философского остранения и классическими рок-хитами вроде The Doors, вам сюда.

Учитель Дмитрия Волкострелова — патриарх и классик Лев Додин — поставил с актерами своей Молодой студии ту пьесу Островского, с которой он когда-то начинал свою карьеру в тогда еще Ленинграде. Тем, кто знает о спектакле 1973 года, интересно размышлять, как поменялся со временем сюжет о большом мошеннике Большове, обманутом Подхалюзиным — мошенником помельче, но поизобретательнее. Новую версию молодые студийцы фактически превращают в остроумный драматический балет, почти протанцовывая каждый поворот сюжета. «И хотя ключевой темой сегодняшней версии стало плачевное опрощение человека, сам спектакль устроен непросто, он полон смыслов, аллюзий и замечательных самоцитат», — пишет питерский критик Жанна Зарецкая. Бонус для ценителей: афериста Подхалюзина, покусившегося на своего благодетеля Большова, играет Михаил Тараторкин — внук знаменитого актера-романтика Георгия Тараторкина, когда-то сыгравшего Подхалюзина в первой додинской версии.

«Митина любовь»

13.10

Дом музыки

Еще один примечательный ремейк: Влад Наставшев сделал новую (третью по счету) версию своего спектакля «Митина любовь». Когда-то он ставил его в Риге с латышскими артистами. Потом им же открывалась малая сцена «Гоголь-центра»: бунинских влюбленных, Митю и Катю, играли ученики Серебренникова Филипп Авдеев и Александра Ревенко, от избытка чувств буквально лезшие на стену (технически им в этом помогали специально воткнутые в стену опоры). Часть этой задумки сохранена и сегодня. Но смысл, похоже, изменен: начинающую актрису Катю играет роскошная и вполне признанная актриса Аня Чиповская, как бы перелистывающая страницы своей юности. А Митю — как раз таки начинающий артист Андрей Мартынов. И эта поколенческая разница, похоже, стала для режиссера принципиальной.  

«Собачье   сердце»

«Русская смерть. Воспоминания о спектакле»

15.10, 16.10

16.10, 17.10

Калининградский драматический театр

Театр «Среда 21»

Режиссер Евгений Маленчев, работающий примерно везде — от Новосибирска до Тулы с заездами в Москву (совсем недавно, анонсируя фестиваль «Горький +», мы рассказывали про его экопроменад «Парк культуры»), выпустил спектакль по повести Булгакова. Ей, кстати, ровно сто лет. Примет приближающихся 1930-х в ней хоть отбавляй. Реальность большевистской Москвы — чернее некуда. Так что профессор Преображенский, ради эксперимента превративший собаку в человека, не заметил, как его эксперимент из медицинского превратился в социальный. А подопытным вместо Шарикова стал он сам.

У спектакля Маленчева есть подзаголовок: «чудовищная история». Хотя страшного в нем столько же, сколько смешного. А команда актеров вполне готова к эксцентрике. И не боится конкуренции с живым псом на сцене. 

20 февраля 2022-го в Центре имени Мейерхольда вышел спектакль экс-худрука ЦИМа Дмитрия Волкострелова, который назывался «Русская смерть». Разговор, как всегда у этого режиссера, был сложносочиненный: перформативная инсталляция, придуманная им вместе с художницей Ксенией Перетрухиной, состояла из небольших выгородок, или попросту — кладбищенских оград, внутри которых за столиками сидели перформеры. Вокруг ограды помещались зрители. Спектакль прошел всего несколько раз, после чего реальность резко поменялась, ЦИМ закрылся, а соавторы и единомышленники режиссера оказались в эмиграции. Сегодня он, на этот раз уже в полном одиночестве, вспоминает о том спектакле. И это снова умно, сложно и гипнотически красиво.

«Это не реконструкция, это не рефлексия режиссера, это не документальный спектакль, это не режиссерский стендап или ностальгия по прошлому, и это не автофикшн, работающий с темой травмы и постпамяти. А может быть — все это вместе» — так начинает свой монолог Волкострелов. К слову, один из лучших режиссеров среднего поколения.

«Люблю. Целую. Кеша
Все письма только о любви»

24.10

МХТ имени Чехова, Новая сцена

Спектакль — оммаж великому Иннокентию Смоктуновскому. «Его письма — смесь отчаяния и бесконечного юмора. Он все время острит, но впрямую пишет, что не верит в себя. И не понимает, почему она его выбрала» — так рассказывает театровед Александра Машукова о переписке Иннокентия Смоктуновского и его жены Суламифи, или — «Соломки», как он ее называл. Стопки писем 30-летнего актера-неудачника, которому долго не везло ни в любви, ни в карьере, Смоктуновский в поздние годы принес в архив сам. Там, в фондах Театрального музея имени Бахрушина, их и обнаружила Машукова. Никогда не издававшиеся, они стали основой документальной пьесы — о начале их любви с Суламифью; о том, как ее уверенность в его таланте помогла и ему обрести эту веру. Вскоре он сыграл князя Мышкина в «Идиоте» Георгия Товстоногова, и с тех пор его буквально преследовало слово «гений». Он им и был. А еще — писателем-самородком: недаром его письма и проза так внутренне музыкальны.

Актер Павел Ващилин, решивший превратить пьесу-переписку в спектакль, оказался тонким режиссером: он эту музыку расслышал и «визуализировал» с помощью Елизаветы Ермаковой — актрисы и авторки музыкального оформления.

Женских ролей в спектакле четыре: Суламифь в программке названа «единственной, но многоликой». А мужская — «многоликий, но единственный» — одна. Ее исполнил Илья Козырев.

Спектакль «Люблю. Целую…» планировали показать один раз, прошлой весной — в честь 100-летия Смоктуновского. Но желающих оказалось слишком много. Собственно, их и сейчас столько, что билеты надо искать заранее. 

«Чуковский»

«Маяковка плюс бутусовцы. Итоги»

17.10

Театр имени Ермоловой

Вот спектакль, обреченный стать одним из главных хитов сезона. Дело не только в том, что в нем участвует Данила Козловский. А в том, что он играет роль, максимально далекую от самого себя. И оказывается в ней почти неузнаваемым и на редкость убедительным.

«Чуковского» сочинил, поставил и оформил Савва Савельев. В прошлом художник, он с недавних пор пробует себя в режиссуре, раз за разом все удачнее. «Чуковский» сделан к столетию самых знаменитых детских сказок: «Муха-цокотуха», «Бармалей», «Краденое солнце», «Тараканище», «Федорино горе» и других — все они были написаны в 1920-е. Как мы помним, приближался 1929-й — «год великого перелома», после которого впереди отчетливо замаячили репрессии. Кого и что только не вчитывали взрослые современники в стихи Чуковского — а уж про усатого Тараканище, требовавшего себе в жертву «ваших детушек», сегодня снова говорить небезопасно.

Разбираясь в том, каким был в реальности Корней Иванович Чуковский (псевдоним поэта, переводчика, друга Блока, Ахматовой и других поэтов Николая Корнейчукова), Савва Савельев делает не очередной опус на тему «жизнь замечательных людей», а парадоксальную, яркую и горькую сказку с пометкой 18+.

18.10, 29.10

Театр имени Маяковского

Один из самых популярных сегодня жанров — спектакль-воспоминание.

Он вырос из лаборатории, которую проводила Маяковка еще год назад, пригласив к сотрудничеству восемь режиссеров — выпускников мастерской Юрия Бутусова в ГИТИСе. В финал вышли трое с тремя эскизами по русской прозе: «Подлец» Александра Церени по Набокову, «Страсти-мордасти» Ивана Орлова по Горькому и «Герман и Марта» Егора Ковалева по Леониду Андрееву. Впервые их сыграли в один вечер весной этого года. Сегодня, спустя полтора месяца после трагической гибели Бутусова, чей 64-й день рождения его ученики отмечали уже без Мастера, спектакль идет совсем по-другому. Но смотреть его стоит не только для того, чтобы помянуть ушедшего от нас большого художника и разглядеть его почерк в их работах. Но и чтобы познакомиться с теми, кто идет ему вслед. Они, похоже, достойны учителя.