Для одного зрителя

ФОТО:
GETTY IMAGES, LAUNCHMETRICS SPOTLIGHT

2025 год заготовил нам как минимум восемь дизайнерских дебютов в крупных модных домах, и два из них пришлись на 5 марта в Париже. Оба были в числе самых ожидаемых и оба — в брендах, где отцы-основатели живы-здоровы и отошли от дел совсем недавно. Посмотрев шоу, Алена Важенина пришла к выводу, что на этом сходства закончились, а вопрос, нужно ли креативному директору совершать революцию на новом месте, остался открытым.

Что было

Dries Van Noten

TOM FORD

Март 2024 года. Модные критики, клиенты и просто поклонники дома Dries Van Noten, хватаются за сердце: основавший в 1986 году именной бренд всеми любимый Дрис ван Нотен объявляет, что уходит с поста креативного директора (предположительно чтобы еще усерднее поливать семейный розарий, кусты магнолии и грядки с кабачками) и ищет преемника. Он по-прежнему будет участвовать в жизни дома, подключаясь к работе над отдельными проектами, но конкретно коллекций одежды — и, женских, и мужских — его рука больше не коснется. В декабре этого же года становится известно, что отныне за обе линии в ответе 33-летний бельгиец Джулиан Клаузнер, ранее главный дизайнер женского направления Dries Van Noten, работающий в бренде с 2018-го.

Ноябрь 2022 года. Том Форд продает Estée Lauder свою именную компанию (в апреле 2025-го ей, к слову, стукнет 20 лет) и умывает руки: а точнее, освобождает все официальные должности, чтобы, как говорят, сконцентрироваться на кинопроизводстве. Спустя пять месяцев его место занимает Питер Хокинс, проработавший с Фордом бок о бок около 25 лет — сначала в Gucci, а потом и в Tom Ford. Еще спустя год Tom Ford Fashion покупает итальянский конгломерат Ermenegildo Zegna Group, и новые владельцы — не без влияния самого Тома — решают, что Питер со своей должностью не справляется. Бренд уходит в затишье, пропускает неделю моды. В сентябре 2024 года новым креативным директором назначают 52-летнего Хайдера Акерманна, основателя ныне "замороженного"‎ именного бренда, креативного директора Canada Goose и экс креативного директора Berluti.

Что было

Питер Хокинс

Джулиан Клаузнер

Хайдер Аккерман

Чего хотели

Dries Van Noten

TOM FORD

Избрать на высший пост Клаузнера, проверенного сотрудника дома, казалось самым логичным, учитывая, что перед своим последним показом господин ван Нотен тревожно говорил о том, что не представляет, как кто-то приходит в его бренд и жесткой рукой наводит там свои порядки. В пользу мягкой преемственности, а не революции, очевидно, голосовали и владельцы Dries Van Noten, испанская группа Puig, довольная финансовыми результатами бренда: по итогам 2023 года, например, марку назвали «самой быстрорастущей среди нишевых», в 2024-м компания просто сообщила о «двузначном росте». Так что, представляя Джулиана, Puig будто успокаивали и поливающего грядки основателя, и самих себя: мол, наследие и ценности дома тот знает назубок; с продолжением традиций (а значит, и с продажами) проблем быть не должно.

Да и рука у нового креативного директора, судя по всему, не жесткая. Выпускник бельгийской школы искусств La Cambre и тихоня в соцсетях (при этом в интервью Vogue он называет себя очень разговорчивым в жизни), Клаузнер кажется юношей бледным со взором горящим — точно как герои его первого лукбука, представленного во время мужской недели моды в январе. Модели с выбеленными лицами, субтильные, но, кажется, готовые дать отпор. Джулиан одел их в рубашки с крупными бантами и подвязанные шнурками костюмные шорты, декадентские кейпы и пальто с флористическими узорами и вышивкой, задекорировав все это яркими цветами-брошами и воротниками из перьев. Над коллекцией он работал не в полной мере самостоятельно, а скорее срежиссировал процесс, начатый дизайнерской командой. Чисто внешне все коды Дриса оказались соблюдены — клиенты (и, надо думать, Puig) выдыхают; смена руководства выглядит почти бесшовной.

Дебютная коллекция Хокинса в роли креативного директора Tom Ford дала понять, что за время работы с Томом Питер отлично научился подделывать почерк своего работодателя, а вот свой собственный так и не выработал. Парад ультракоротких шорт и кожаных юбок по колено, тесноватых золотых и синих бархатных брючных костюмов — так могла бы выглядеть прощальная коллекция самого Форда в пошловатом жанре «‎По волнам памяти». Как реагировать на коллекцию Хокинса, сразу после шоу было не очень понятно: все же сам Форд называл Питера идеальным кандидатом. Так что на всякий случай и мы, и еще ряд изданий порадовались за клиентов дома: для них же, по сути, ничего не изменилось — вдруг компания так и задумывала?

Впрочем, довольно быстро пришло осознание, что без самого Тома все эти вещи утратили магию. В конечном итоге компания заявила, что на год отстала по продажам от своего стратегического плана (хотя, справедливости ради, на общем фоне показатели Tom Ford за 2024 год выглядели весьма впечатляющими: + 33,5% в продажах). Мистер Форд показательно надел на Met Gala 2024 костюм не своего бренда, а Saint Laurent. И едва окончив бал, уже хантил по телефону Хайдера Акерманна, дизайнера, который, как кажется, просто не умеет быть хамелеоном и прежде всего ценит творческую свободу. Мы знаем это и сами после его кутюрного показа для Jean Paul Gaultier, где он ловко и небанально скрестил коды Жан-Поля со своими собственными, причем последние даже доминировали. Это понятно и по графе «образование» в его CV: не закончил Академию изящных искусств в Антверпене, потому что не ходил на те пары, где, как он чувствовал, ему было нечего сказать преподавателю.

Теперь, наняв Хайдера, Tom Ford формулируют свои желания более четко. «‎Цель состоит в том, чтобы сделать то, что не смог господин Хокинс, — передает запрос компании The New York Times. — Переопределить Tom Ford после эпохи Тома Форда».

Чего хотели

dries van noten осень-зима 2024/2025

tom ford весна-лето 2024

Что пообещали

Dries Van Noten

TOM FORD

«Дрис всегда говорил, что рассказывать о коллекции до ее показа — это большая ошибка», — отмахнулся Клаузнер от просьб редакторов Vogue описать, что нас ждет в его первой подиумной коллекции. После довольно неловкого опыта Сабато де Сарно, птицы-говоруна, обещавшей вознести Gucci на верхушку модного олимпа, а в итоге вылетевшего из бренда за фактически профнепригодность, этот ответ выглядел благим предзнаменованием. Нескольких намеков на тему предстоящего дебюте нам показалось достаточно. Первое — Клаузнер любит театр, танец и выставки, а собственные интересы часто вдохновляют его в работе. Второе — перед показом отец-основатель велел Клаузнеру: «Наслаждайся». То есть пространство для фантазий дизайнеру все-таки оставили.

"Если люди ждут жаркого секса, то нет, у меня вы его не увидите«‎, — отрезал Акерманн в своем программном интервью и как бы обнадежил, что не станет раскапывать нулевые еще раз, после того, как модная индустрия вроде бы окончательно излечилась от Y2K-лихорадки. А еще заверил, что не собирается повторять ошибку предшественника — пытаться стать Томом Фордом, думать как он и действовать как он: «У меня нет таланта к тому, чтобы быть очень провокационным или очень авангардным, — легкое кокетство здесь, впрочем, улавливается. — У меня другие кодексы. Я не верю в громкие слова, такие как “гламур” и “власть”».

Вместе с тем Акерманну не чужды широкие и даже, можно сказать, дерзкие жесты — дизайнер перенес шоу в Париж, тем самым обездолив и без того не шибко богатую на события Нью-Йоркскую неделю моды; долгое время показы Tom Ford были ее финальным аккордом. Обоснования переезду не лишены смысла — вписать имя Тома Форда в ряд высококлассных модных домов, — но, кажется, в них сквозит жажда личного признания.

Что пообещали

dries van noten осень-зима 2025/2026

Что показали

Dries Van Noten

TOM FORD

На свой дебют Клаузнер пригласил публику в Опера Гарнье — и прервал молчание о коллекции весьма путаным, абстрактным тизером (лучше бы продолжал сохранять интригу — все же разговорный жанр оказался не его). Мол, «думал о женщинах, которые пробираются за кулисами оперы, походя хватают ткани и объекты, перевязывают их шнурками и пытаются найти ответ на неизвестный вопрос». Но объективно вся эта лирика — будто неловкая попытка оправдать столь пышную локацию (раньше-то бренд в основном показывался среди бетонных стен) — Джулиану была не нужна. Сама коллекция оказалась куда красноречивее ее создателя: эстетически соразмерная пространству, при этом напрочь лишенная пафоса. Вроде бы пестрая за счет богатства текстур и принтов, но позволяющая глазу отдохнуть. С намеком на закулисную суету — на нее намекали будто бы заготовленные под парик шапочки, а еще шнурки, которые заменяли моделям то серьги, то ремешки туфель на щиколотках, — но мягкая и внушающая спокойствие.

Это спокойствие, во-первых, стилистическое. Достигалось оно благодаря шелковым топам и платьям, завораживающе струящимся и в свободном полете, и даже в статике за счет искусных драпировок. А еще — благодаря плавным, едва уловимым цветовым переходам: как в костюме, где бордовый жакет незаметным градиентом «перетекает» в охровые брюки. Палитра коллекции, к слову, сама по себе терапевтическая: вобравшая в себя все лучшее от природы, глубокая и богатая. Успокаивающими выглядели и волнообразные — будто на проволоке — элементы по низу топов. Убаюкивающими казались шелестящие — даже через экран — крупные пайетки на платьях, покачивающиеся кисточки на жакетах-болеро, юбках чуть ниже колена и мягких сумках.

Во-вторых, это спокойствие глобальное: за будущее бренда. Потому что всем этим Клаузнер доказал, что ему подвластно многое из того, за что так любим его предшественник. Но самое главное его умение — создавать гармонию, которой сегодня не хватает ни в индустрии моды, ни в мире в целом.

На своем дебютном шоу Акерманн собрал, как подчеркивают, «всего» 200 человек — сложно назвать показ камерным, но все-таки возможно, если вспомнить, что главный зритель у Хайдера был лишь один. В коллекции дизайнер разбросал пасхалки для отца-основателя бренда — вещи, которые, как он сказал, будут понятны сидящему в зале Форду и только. Стоит думать, среди этих пасхалок приподнятый на черном тренче воротник из тисненой кожи — примета личного стиля Тома — и выглядывающая из мужского шопера газета: буквально за пару часов до дебюта Форд сидел в первом ряду показа Stella McCartney, развернув вымышленный выпуск The Stella Times.

Более уловимые, а кое-где и предсказуемые подмигивания дизайнеру, однако, тоже были — и это говорит о том, что свободолюбивый Акерманн все же избрал путь более мягкий, чем революция. Прежде всего речь, конечно, о брюках с имитацией стрингов и платьях, максимально лаконичных, с одной стороны, и полностью обнажающих бока и ноги — с другой; привет Gucci 1990-х. Это были и фордовские роскошные пальто-халаты с кисточками на поясе, которые Акерманн превратил в том числе в мужские пальто. Расстегнутые до пупа рубашки — но слишком благовидные в сравнении с шелковыми, расхлябанными блузами Тома. Это «‎но» будет всплывать в голове практически на каждом из образов.

Да, это фордовская черная кожа, но в виде хайдеровских косух, под которые едва ли втиснется что-либо, кроме бра. Из той же фордовской кожи сшиты плотно прилегающие перчатки, выглядывающие из-под рукавов жакетов и пальто: некогда любимый прием Акерманна на собственных показах. Да, это фордовские безупречные костюмы, но с хайдеровскими жакетами, где один, слегка косой, борт заслоняет другой. Да, это фордовские вечерние комбинезоны, но по-хайдеровски расслабленные, сродни по силуэту рабочим. К слову, в программном интервью Акерманн говорил, что пытается нащупать правильный подход к фирменной юбке Tom Ford, по колено — сделать ее не слишком вульгарной и не слишком канцелярской; и, мол, вообще бросает себе вызов, работая с этой длиной (вообще-то самой популярной в этом сезоне). В итоге ни одной такой юбки на подиуме не появилось.

В какой-то момент — будто из протеста — дизайнер вообще прекратил попытки держаться за коды марки и ушел в свободное плавание. Это особенно заметно по второй части коллекции, где полностью белые и черные образы сменяются горячо любимыми Хайдером активными, на грани безумия цветовыми сочетаниями. Цыплячий — как у Тимоти Шаламе на «Оскаре» 2025 — брючный костюм и каштановая блуза. «Выстиранная» розовая двойка с неоново-салатовой блузкой и тонким черным ремнем. Лишь оттенок Lost Cherry — на губах и в виде кожаных женских плащей — пожалуй, напоминал о том, что перед нами шоу Tom Ford.

Но судя по тому, как бодро и даже страстно отец-основатель обнял в конце шоу своего преемника, такая свободная интерпретация наследия нравится ему куда больше, нежели попытки под него мимикрировать. Это не Дрис ван Нотен, в чьем мире есть место тишине и спокойствию и нет места стремительным реформам. Это Tom Ford и его пусть уже и не столь пышущая сексом, но все еще веселая вселенная, где может произойти все, что угодно. За этим интересно наблюдать, осталось только продать старым клиентам.