Классное чтение
Идеальный досуг для большинства из нас — это гулять, спать, есть и ходить на выставки. Но если кому-то больше по душе спокойные вечера в обнимку с книгой, то тут есть чем заняться. Особенно если вы любите Чехова или Сорокина, но уже все у них перечитали: вот несколько новых книг российских писателей.
Владимир Сорокин «Доктор Гарин»
Роман поэтессы Оксаны Васякиной о том, как она хоронила мать и везла прах самолетами и автобусами с юга на восток России. Сюжет романа (оба слова можно было бы заключить в кавычки) без труда описывается одним предложением. Но чтобы по-настоящему пережить это путешествие, понадобится каждое слово этой откровенной, точной и неожиданно счастливой книги. «Рана» — это история о том, как раны могут затянуться. Для этого их надо нащупать, осознать и заговорить. Это не просто удивительный роман, предельно откровенный, предельно точный и предельно затягивающий, но, возможно, та самая книга о найденном счастье, которая нужна сегодня каждому живущему в России.
Десять лет назад Владимир Сорокин написал повесть «Метель» — камерную историю доктора, который везет вакцину в село, охваченное странной зомби-эпидемией, и замерзает в лесу. В 2020-м, в берлинском карантине, писатель задумался: а что, если его герой на самом деле не погиб в снегах? И Гарин выжил, отделавшись от вьюги только отмороженными ногами. Теперь он герой своего романа, перенесенный из футуристического XIX века в какой-то постапокалиптический 17-й год: все грохочет и взрывается, а задача Гарина — выжить, а затем вернуть и выстроить, несмотря на конец миров, свой уютный мир с сигарой, сладким послеобеденным сном в мягких подушках и любимой, конечно же.
Середина ХХ века, Москва. Но не та Москва, что обросла советскими парадными проспектами, построенными руками пленных немцев, а та, где не было ни немцев, ни парадов, ни Советов, ни, кажется, Второй мировой войны. В этой Москве главный герой, 27-летний Никодим, вдруг впервые узнает от проговорившейся (случайно ли?) матери имя своего отца, загадочного, скандального и, как сегодня сказали бы, культового писателя Шарумкина. И отправляется на поиски. По описанию роман Соболева кажется филологической штучкой, понятной лишь тем, кто любит играть с литературой в угадайку и узнавайку. Тем важнее, что это не так. Он больше похож на заговор, а сам автор — ближе к шаману, идущему на Москву, чтобы изгнать беса, чем к писателю, кропотливо выстраивающему сложную литературную вселенную.
Роман, точнее, согласно авторскому определению, романс Марии Степановой «Памяти памяти» номинирован на Международную Букеровскую премию. Третий раз за историю премии, после Улицкой и Сорокина, номинацию получил автор из России. Выбор на самом деле весьма очевидный — вокруг переведенной в этом году на английский книги Степановой уже вьются восторженные британские критики, газета «Гардиан» в профайле называет прозу Степановой «ошеломляющей». Чем дольше она тянется, тем в меньше слов может уложиться, чем красивее словесная вязь, тем проще мелодия, и несмотря на объемы, книга Степановой именно что проста, путеводитель по мыслям и чувствам, написанный с невероятной ясностью.
Сборник рассказов «Конец света, моя любовь» — это попытка припомнить потерянное детское видение мира. Но не через картинки семейной идиллии, наоборот. Героиня этих книг, выпускница философского факультета Алла, проходит путь к утерянному раю по низам: вписки, вещества, острые приступы влюбленности к деревенским алкозависимым и городским сумасшедшим, дикая уличная тусовка «на рынке». В общем, весь набор веселой питерской хтони и ужаса, которые в этих рассказах предстают какими-то понятными и родными. Как будто именно эта «чернуха» и есть родина, ты именно ей обязана тем, что выжила.
06 МАЯ 2021
0
