Искусство потребления
ФОТО:
MARTIN AGRYGOLO, MARC DOMAGE,
АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
В разгар Парижской арт-недели Фонд Cartier открыл в здании знаменитого универмага Grands Magasins du Louvre первую после завершения реконструкции выставку. Фонд Cartier, первый арт-фонд, принадлежащий люксовому конгломерату, начал свою историю в пригороде Парижа в 1984 году, затем переместился на бульвар Распай в 1994-м и, наконец, воцарился в центре города, между Пале-Роялем и Лувром. Анастасия Ландер попала на открытие и вышла ошарашенной и озадаченной.
Фонд Cartier занимает
на цоколе и 1-2 этажах
Для посещения
доступно
Выставочное пространство
На фото:
здание Фонда Сartier
20 000 м²
8500 м²
6500 м²
Я поднимаюсь по ступенькам из станции метро Palais Royal — Musée du Louvre и упираюсь в кордон охраны. В памяти живо совсем недавнее ограбление одного из главных музеев мира, но бравые парни в костюмах и одинаковых черных парках тут не ради подвесок королевы. Они блюдут доступ к Фонду Cartier, который уже неделю в режиме разной интенсивности и секретности принимает гостей в историческом здании великого отеля, культового универмага и антикварного центра Парижа, которое переосмыслено знаменитым французским архитектором Жаном Нувелем.
Что же за здание теперь принадлежит Фонду Cartier, который переехал в самое сердце Парижа с бульвара Распай, в Первый округ из Четырнадцатого, а до того обретался в предместье Парижа, Жуи-ан-Жозас? Гигантское здание эпохи барона Османна занимает целый квартал между улицей Риволи, площадью Пале-Рояля, улицами Сент-Оноре и Маренго. Grand Hôtel du Louvre построили к первой Всемирной выставке 1855 года, устроенной Наполеоном III в пику лондонской Великой выставке 1851 года. Самый большой отель Европы с лифтом (новинка по тем временам!) плюс один из первых парижских универмагов (Grands Magasins du Louvre вдохновлялся Эмиль Золя в «Дамском счастье») должен был принять поток посетителей выставки и дополнительно монетизировать его за счет торговых площадей. В 1975 году здание купил британский пенсионный фонд и начал его конверсию в деловой центр; в 1978-м на нижних уровнях открылись антикварные ряды Louvre des Antiquaires, работавшие до 2016 года. Сегодня здание принадлежит испано-французским девелоперам Colonial — SFL и известно как Louvre Saint-Honoré; 20 000 м² на цоколе, первом и втором этажах отданы Фонду Cartier. Публике доступно 8500 м², из них 6500 м² — выставочные. Историческая оболочка здания сохранена, а внутренние объемы пересобраны Нувелем.
Здание Фонда Сartier
Жюль Арно, «Открытие Всемирной выставки», Париж, 1855
Альфонс Шамуэн, «Внутренний вид во двор Grand Hôtel du Louvre», 1808
←
Большой магазин Лувра, 1880
Притцкеровский лауреат Нувель отталкивается в работе от контекста места и климата, любит управлять светом через модифицируемые фасады зданий и вообще сильно уважает пространства-трансформеры. Таков, например, парижский Институт арабского мира (Institut du Monde Arabe), фасад которого сложен из светочувствительных диафрагм в форме традиционных арабских солнцезащитных решеток «машрабия» и фильтрует свет подобно затвору камеры. Таков Лувр Абу-Даби на острове Саадият с центральным куполом-решеткой, который повторяет тень, отбрасываемую переплетающимися пальмовыми листьями в рощах оазиса Аль-Айн. Работать с Cartier Нувель начал еще в девяностые, когда спланировал для ювелиров здание часового завода в Швейцарии. Затем он спроектировал первое здание фонда на бульваре Распай, и вот пик доверия — флагманское хранилище арт-коллекции напротив Лувра, в окружении Пале-Рояля, музеев, театров и министерств. Для фонда, который строит программу на разговоре искусства с городом, переезд в бывший магазин становится задачей по работе с памятью места. В официальной концепции это звучит как миссия сделать фонд ближе Парижу, горожанам и туристам, вплести новые формы искусства в историческую ткань столицы и перепридумать музеологию для реалий XXI века.
Конечно, переезд — это качественный скачок масштаба и доступности. Новый адрес влечет за собой рост посещаемости, расширение образовательного и семейного блоков программы, придется работать и с туристическими потоками вокруг Лувра.
В новом здании Нувель сохранил исторические фасады и пересобрал интерьеры под выставочную работу: вместо набора фиксированных залов здесь динамическое пространство-трансформер. Основа этой механики — пять подвижных платформ, которые поднимаются и опускаются, меняя конфигурацию и высоту помещений. За счет этого кураторы получают разные объемы, пустоты и многообразие световых сценариев для самых разных художественных практик: от визуальных искусств и кино до перформанса и образовательных программ. При этом мобильный интерьер — не то чтобы суперновинка в устройстве арт-институций: полы движутся в Lafayette Anticipations авторства Рема Колхаса и должны были двигаться в ныне реставрируемом Центре Помпиду, но идею похоронили из-за дороговизны. Высокая цена проекта, кстати, — один из критериев, по которым Фонд Cartier получает уйму критики, дескать, не на то тратите. Второе слабое звено — и тут я поддержу недовольство — плохая навигация. Возможно, ее оптимизируют, но пока что по зданию очень сложно ходить: я, например, четырежды была в одном из залов на третьем этаже и почти пропустила цокольный — не поняла, как полностью его обойти.
Важный герой нового здания — конечно же, город: огромные окна впускают прозрачный парижский свет, дождь и солнце, кроны деревьев, прохожих, потоки машин и фасады исторических зданий и дворцов.
Absalon, Propositions d’habitations, 1990
Фото: Luc Boegly
→
Здание Фонда Сartier
Что увидят сегодня посетители фонда? Первая выставка Exposition Generale («Основная выставка») —это как инстаграмный пост «Обо мне», рассказ о фонде и коллекции буквально от печки плюс показ последних трендов и мод в духе великого универмага. Это перемонтирование сорока лет выставочной памяти: почти шестьсот работ, больше сотни художников и четыре магистральные линии повествования. Machines d’architecture («Архитектурные машины») — временная архитектурная лаборатория с макетами и прототипами японца Дзюньи Исигами, утопическими городскими моделями конголезца ь, яркой геометрией боливийца Фредди Мамани, а также конструкциями нью-йоркского бюро Diller Scofidio + Renfro. Être nature («Быть природой») — рассказ о живых мирах и их сохранении: тут фотографии швейцарки Клаудии Андухар, фильмы француза Реймона Депардона, живопись коренной австралийки из племени кайадилт Салли Габори и маори Никaу Хиндин, работы MAHKU, коллектива бразильского племени хуни куин, и художников латиноамериканского региона Гран-Чако. Тут акцент на знании, что рождается в обществе и общине, и о природе как месте, где это знание и вообще память хранятся и считываются без перевода.
Вход на «Основную выставку»
Дзюнья Исигами, Sydney Cloud Arch, 2015; Луис Зербини, Natureza Espiritual da Realidade, 2012
Дзюньа Исигами, Chapel of Valley, 2016
Фото: Axel Dahl
Слева: Алессандро Мендини, Petite Cathédrale, 2002
Справа: Алессандро Мендини
и Питер Хэлли, OMG!, 2014
←
Рон Мьюек, Woman with Shopping, 2013
Фото: Patrick Gries
Фредди Мамани,
Salón de eventos, 2018
Бодис Исек Кингелез, Projet pour le Kinshasa du troisième millénaire, 1997
Фото: Clérin Morin
Сhaco Artists, Nikau Hindin, 2023-2024
→
Глава Making Things («Создавая вещи») посвящена материалам и ремесленным техникам: текстильные работы колумбийской художницы Ольги де Амараль соседствуют со стеклянными скульптурами француза Жан-Мишеля Отоньеля и керамикой мексиканца Густаво Переса. Рядом — живопись американки Джоан Митчелл, работы венгерского художника Симона Хантая, австралийского скульптора Рона Мьюека и британца Дэмиена Херста. Un monde réel («Реальный мир») показывает ближайшее будущее. Иммерсивная инсталляция EXIT Diller Scofidio + Renfro переводит данные о миграции, исчезающих языках и климатическом кризисе в наглядную международную панораму: анимированные карты, диаграммы и тексты «печатаются» на стене зала вокруг зрителя. Между четырьмя магистральными темами возникают маленькие островки-фокусы на отдельных художниках и проектах из коллекции фонда: тут и племя яномами, и художники Амазонии и Океании, и архивный проект о деревьях Trees/Nous les Arbres.
Дэмиен Херст, Wonderful World Blossom, 2018
Джоан Митчелл, La Grande Vallée VI, 1984
Фабрис Хибер и Шероанаве Хакихииве, Sans titre, 2023
Фото: Charles-Henri Paysan / Lumento
Ольга де Амараль, Muro en rojo (деталь), 1982
Фото: Luc Boegly
Ольга де Амараль, Virgil Ortiz
Хуан Юнпин, Devons-nous encore construire une grande cathédrale?, 1991
Соланж Пессоа, Miracéus, 2014–2018
←
Я хожу по трем этажам и ловлю себя на том, что уже через полчаса растерялась и не вполне понимаю, на чем фокусироваться. Хочется смотреть на здание, которое изнутри подавляет объемами, — его видно целиком, насквозь, взгляд успокаивается только видами Парижа через окна-аркады. Многообразие тем, сюжетов, имен в экспозиции совершенно ошарашивает, при этом кураторы, миксуя авторов, кажется, стараются убрать соблазн смотреть на проект как на неоколониальный карнавал. И все-таки напряжение никуда не девается. Когда климатическая и постколониальная проблематика разворачиваются в сердце парижского люкса, в здании конгломерата высокого ювелирного мира с видами на Лувр, неизбежно приходится обдумать очевидный парадокс. С одной стороны, частная институция берет на себя общественную работу: дать городу новый культурный мотор, оплатить риски получить по мозгам от критиков, быть площадкой для экспериментов. С другой, красиво упакованный разговор про планету, равенство и братство рискует работать как успокаивающий совесть идеологический памфлет. Вопрос в итоге один: что будет дальше, за пределами гранд-открытия? Каким окажется долгий цикл: и выставочной программы, и пресловутой городской жизни вокруг фонда?
Некоторые ответы появляются уже сейчас. Торговая галерея Валуа — бывший подземный проход из станции Palais Royal — Musée du Louvre, который раньше вел из метро прямо в универмаг, — заново открывается при поддержке фонда и парижской транспортной компании RATP (Régie Autonome des Transports Parisiens). При этом программа выходит за пределы одной локации: горожан ждут активации на нескольких станциях; будут показаны проекты Янна Кебби, Оливье Сайяра, Андреа Бранци, Стефано Боэри и Реймона Энса. Весной следующего года заработает La Manufacture («Мануфактура»), образовательный проект фонда с дневными и вечерними занятиями для разных аудиторий. Также запланированы архитектурные туры по зданию, медиации и интервенции на площади Пале-Рояля.
Diller Scofidio + Renfro, Марк Хансен, Лора Курган и Бен Рубин в сотрудничестве с Робертом Джерардом Пьетруско и Стюартом Смитом. EXIT, 2008-2015
Фото: Luc Boegly
Андреа Бранци, Gazebo, 2008
Фото: Patrick Gries
Здание Фонда Сartier
Итак, в 2025 году Париж получил дорогой подарок — как будто бы арт-пространство нового типа, которое должно вывести на новый уровень дебаты о том, как (и какое?) показывать искусство и как оно живет в городе. На фоне нынешних институциональных слабостей — от урезанных бюджетов до бюрократии и воровства среди бела дня — частные игроки задают тон дискуссии. Но чтобы вся эта махина работала не только для глянцевого лоска, придется подтверждать пафос первых недель открытия реальными проектами и практиками взаимодействия с сообществом: не разовыми «комьюнити-ивентами», а долговременной работой с городом, жителями, туристами, детьми, пенсионерами, прочими институциями, вообще жизнью между большими инфоповодами и малыми делами каждый день.
Экспозиция выставки Overview, Highlights из коллекции Фонда Cartier, Художественный музей Умео, Швеция, 2003
Фото: Mikael Lundgren
