Дэвид Хокни от А до Я
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ
Сегодня в парижском фонде Louis Vuitton открывается большая ретроспектива Дэвида Хокни — популярнейшего британского художника, начинавшего еще с Энди Уорхолом и до сих пор рисующего каждый день. В этом году Хокни исполняется 88 лет — редактор отдела культуры Иван Чекалов подготовился к дню рождения автора «Большого всплеска», разобрав его творчество по буквам.
а
акрил
Самые известные картины Хокни — «Большой всплеск» и «Портрет художника (Бассейн с двумя фигурами)» — написаны акриловыми красками, новинкой в художественном мире Америки 1950–1960-х годов (до Европы она доберется десятилетие спустя). В 1949 году торговая марка Magma разработала акриловую краску, которую нужно было разбавлять скипидаром — ей пользовались абстракционисты вроде Виллема де Кунинга и Марка Ротко. Через четырнадцать лет, в 1963-м, на рынке появился профессиональный акрил, разбавляемый водой. Его и взяли на вооружение представители поп-арта: в первую очередь Энди Уорхол и Дэвид Хокни. В отличие от масляных красок акрил высыхает на холсте практически мгновенно. Это позволило Хокни работать очень быстро — сначала заполнять холст краской, а затем уже добавлять детали. Кроме того, акриловые краски немного блестят — вполне в духе гламурных сюжетов Дэвида Хокни с представителями богемы, их шикарными виллами и залитыми солнцем калифорнийскими пейзажами.
«Портрет художника (Бассейн с двумя фигурами)», 1972
«Каньон Николс», 1980
айпад
«Благодаря айпаду я рисую гораздо чаще <...> Например, я никогда раньше не изображал восход — думал, что это банально. Но затем я стал это делать, потому что экран [айпада] светился так же, как сам восход» — так Хокни объясняет свою любовь к рисованию на планшете Apple. В том же интервью он признается: «Я просто художник, использующий айпад, не художник айпада». На протяжении своей длинной карьеры Дэвид не раз менял медиумы — писал акрилом, конструировал фотоколлажи, создавал гравюры с использованием ксерокса, — но, пожалуй, самым громким (и эпатажным) стал поворот художника к цифровой живописи. В 2008 году 71-летний Хокни начал рисовать на своем айфоне, затем стал использовать айпад, потому что тот, по его словам, в восемь раз больше айфона. Цифровую живопись Хокни воспринимает не менее серьезно, чем традиционную — он пользуется всеми ее преимуществами (зумирование, приложение Brushes; благодаря айпаду Дэвиду гораздо легче работать на пленэре — например, когда темно), экспонирует ее, да и для зрителей уютные лесные долины и цветные букеты с этих полотен выглядят не менее убедительно, чем написанные маслом.
«Без названия», 2010-2011
б
блонд
Брюнет Дэвид Хокни решил покраситься в блонд после того как, впервые оказавшись в Нью-Йорке, увидел телевизионную рекламу краски для волос: «Блондинкам веселее». «И как, веселее?» — интересуется интервьюер. «Стало веселее, да. Мне просто показалось, что светлые волосы идут мне больше». Вместе с круглыми очками, галстуком и кардиганом крашеные волосы стали неотъемлемой чертой индивидуального стиля Хокни. Сейчас, правда, их сменила натуральная седина — но выглядит она ничуть не менее сногсшибательно.
«Большой всплеск»
Визитная карточка Хокни — написанная в 1967 году в Лос-Анджелесе картина, изображающая... собственно, большой всплеск — бассейн через секунду после того, как в него кто-то нырнул с трамплина. Хокни переехал из Англии всего за четыре года до того — воодушевление художника от Калифорнии очевидно в ярких красках (кобальтовый, ультрамариновый синий, неаполитанский желтый, титановые белила). Статичный космос картины (замершее время подчеркивается двумя высокими пальмами на заднем плане, модернистским геометричным зданием, одиноким стулом) взрывается динамичным плеском воды. Он был воспроизведен по фотографии — вместо излюбленного приема абстракционистов, экспрессивных мазков, а то и расплывающейся краски, Хокни воспользовался очень тонкой кистью — и в течение двух недель скрупулезно выписывал крошечные капли. А вот закрашивая небо, здание и сам бассейн, Хокни орудовал малярным валиком. Акриловый глянец, противопоставление движения и статики, изображение воды сделают Дэвида знаменитым. В честь этого полотна был назван биографический фильм о художнике 1974 года, а в 2015-м режиссер Лука Гуаданьино выпустит под тем же заголовком ремейк культового «Бассейна» Жака Дере.
в
вода
«Литография воды, сделанная из линий с двумя светло-голубыми размывками», 1978-1980
«Литография воды, сделанная из линий и мелков», 1978-1980
Важнейший лейтмотив творчества Хокни — прирученная стихия, вода в бассейне и душе, как будто предполагающая человеческое присутствие, но прекрасно обходящаяся без него. Впрочем, для самого Дэвида вода — это не столько тема для философского размышления, сколько конкретная техническая задача: «Потому что она может быть чем угодно — любого цвета и динамики, у нее нет устоявшегося визуального описания». Запечатленное мгновение на «Большом всплеске», чуть ли не импрессионистские, построенные на игре светотени переливы воды в «Портрете художника», прямолинейная геометрия душевой кабины в раннем «Человеке в душе в Беверли-Хиллз», сюрреалистичные, розово-белые разводы бассейна на картине «Питер выбирается из бассейна Ника»... Можно предположить, что Дэвида интересует зазор между ожидаемым молчанием «воды в интерьере» и ее действительной непредсказуемостью — зазор, присутствующий и в его портретах представителей богемы.
«Бассейн, сделанный из бумаги и синих чернил для книги», 1980
Ван Гог, Винсент
Любимый художник Хокни. В 2000-х Хокни ненадолго вернулся в Англию — и на протяжении девяти лет писал пейзажи Йоркшира, вдохновленные нидерландскими работами Ван Гога. «В 2004 году, когда я переехал в Бридлингтон, пейзаж казался чем-то, что нельзя делать сегодня. И я подумал: почему? Потому что природа стала такой скучной? Скучен не сам пейзаж, а его изображение. Не может же природа надоесть, правда?» — рассказывал художник, а затем добавлял, что именно благодаря нидерландцу научился видеть в деревьях и маленьких дорогах бесконечные цвета («Какого цвета дорога? Не просто серая, правда?»): «Он видел очень четко, очень-очень четко». Многие переходящие мотивы Дэвида берут начало у Ван Гога — цветение весны, искривленное пространство, видимые мазки. А еще радость творчества: «Он был в некотором роде несчастным человеком, но не когда рисовал. В этих картинах есть любовь».
Винсент Ван Гог «Автопортрет в серой фетровой шляпе», 1887
г
гипотеза Хокни-Фалько
Искусствоведческая теория Хокни и физика-оптика Чарльза М. Фалько. Согласно ей невероятный скачок в реализме, достигнутый художниками эпохи Ренессанса, случился из-за использования специальных технических инструментов — камеры-обскуры, сферических зеркал и т.д. Хокни сформулировал гипотезу в книге «Тайное знание: восстановление утраченных техник старых мастеров» 2001 года и последовавшем одноименном фильме BBC, однако будущие идеи слышны уже в его интервью 1980-х. В 1999 году Дэвид посетил выставку французского художника, лидера академизма XIX века Жана Огюста Доминика Энгра. Его поразил контраст между элегантной проработкой лиц портретируемых и условными изображениями их костюмов; при этом ему вспомнилось, как Энди Уорхол обводил на холсте проекции фотографий. Возможно, Энгр поступал так же? Теорию неоднократно опровергали искусствоведы; в частности, Дэвид Сторк из Стэнфордского университета доказал, что якобы идеальная люстра с «Портрета четы Арнольфини» Ван Эйка (Хокни утверждал, что ее невозможно запечатлеть без специальных приспособлений) в действительности не идеальна, а главное, не существует ни единого доказательства использования художниками эпохи Возрождения подобных инструментов. Тем не менее гипотеза стала крайне популярной и органично встроилась в собственный нарратив Хокни, касающийся фотографии, — ее он считал исключительно вспомогательным инструментом.
деньги
д
Успех сопутствовал Хокни с самого начала — и поп-арт шестидесятых, и эксперименты восьмидесятых, и цифровая живопись нулевых прекрасно продавались, что позволило ему уже в 1978 году купить дом в Голливуде. 15 ноября 2018-го «Портрет художника (Бассейн с двумя фигурами)» стал самой дорогой работой ныне живущего художника, его продали на аукционе Christie’s за беспрецедентные 90 миллионов долларов. Полотно 1972 года, основанное на двух смонтированных фотографиях — пловца в бассейне и человека, склонившего голову, — в котором используется яркая цветовая палитра, чтобы отобразить зеленые калифорнийские холмы, полупрозрачную воду в бассейне, одиночество художника, вглядывающегося в свое отражение, побило рекорд пятилетней давности оранжевой «Собаки из воздушных шаров» Джеффа Кунса. Впрочем, год спустя Кунс отыгрался, продав своего «Кролика» за 91 миллион. На сегодняшний день Дэвид Хокни входит в топ-10 самых популярных художников на арт-рынке. За один 2024 год его работ продали более чем на 152 миллиона долларов. Самого Хокни это скорее смущает — еще в 1982 году он рассказывал, что и 100 фунтов за его картину — это, по его мнению, чересчур.
«Портрет художника (Бассейн с двумя фигурами)», 1972
Елизавета II
е
В отличие от его друга Люсьена Фрейда (существуют их взаимные портреты), Дэвиду не довелось изобразить королеву Елизавету II, Хокни сам отказался создавать такой портрет. Связано это не с какими-то резко антимонархическими настроениями Дэвида (в 2018-м он установил в Вестминстерском аббатстве витраж, посвященный юбилею царствования Елизаветы II), а с тем, что Хокни пишет портреты только хорошо знакомых людей. Иначе, по его мнению, характер портретируемого не передать. Когда король Карл III навестил Хокни в его лондонском доме, Дэвид даже не изъявил желания написать портрет монаршей особы: «Он пришел в понедельник где-то на час. Но я не предложил нарисовать его». Вот такая художественная принципиальность.
Йоркшир
й
Хокни родился в Брэдфорде — промышленном городе в графстве Уэст-Йоркшир. Брэдфорд находится в 200 километрах от Лондона, но для Хокни это расстояние казалось непреодолимым; по его словам, в детстве он не знал ни одного человека из столицы. Родной город представлялся ему зловещим, готическим местом (в XIX веке Брэдфорд называли «шерстяной столицей мира» из-за сосредоточения текстильного производства; в городе сохранилось множество прекрасных викторианских построек — однако к середине XX столетия практически все они пришли в упадок). Это совершенно не соотносится с яркой стилистикой работ Хокни — опять же, по словам самого художника, неудивительно что в Великобритании так мало хороших колористов. Хокни мечтал об Америке — стране, известной ему по жанровому кинематографу и иллюстрированным книгам. В 16 лет он поступил в Брэдфордскую школу искусств, затем — в Королевский колледж искусств в Лондоне и при первой же возможности, в 1964 году, полетел в Лос-Анджелес, где и поселился. Тем не менее, как мы упоминали, уже в XXI веке Дэвид почти на десятилетие вернулся в Великобританию, вновь открыв для себя природу Йоркшира, — и запечатлел ее на серии цифровых и «живых» пейзажей.
«Дорога и кукурузные поля, Уэст-Йоркшир», 2004
Калифорния
к
Именно Калифорния стала главным местом в жизни Дэвида Хокни. Переехав в Лос-Анджелес в 27 лет, художник был поражен количеством света — на его полотнах стало гораздо больше желтых, синих и розовых тонов. Он учится вождению, впервые видит океан и проводит бесчисленные часы в роскошных особняках своих патронов вроде фотографа и филантропа Бетти Фриман. Параллельно Хокни преподает в Калифорнийском университете в Беркли и вообще «живет свою лучшую жизнь» — сближается с Энди Уорхолом и оттачивает гламурный стиль. Америка продолжит завораживать Хокни и много позже, причем не только Калифорния — в 1998 году он пишет в штате Аризона «Большой Гранд-Каньон», семи с половиной метровую картину, состоящую из 60 холстов. Во вдохновленном космическими пространствами («Я космический фрик», — объясняет художник) оранжево-фиолетово-желто-зеленом полотне чувствуются отголоски первых впечатлений парня из рабочей английской семьи, увидевшего ослепительные просторы тихоокеанского побережья.
«Калифорния», 1965
курение
Отец Дэвида участвовал в уличных демонстрациях против курения. Его сын курит не переставая вот уже 70 лет: «Если существует одна социальная группа, к которой я принадлежу, то это богема, а мир богемы не существует без употребления табака и наркотиков». При этом проблем со здоровьем, кроме разбившего его в 74 инсульта и хронической глухоты, у Хокни к его 87 годам нет, он ни на что не жалуется. В качестве примеров для подражания он приводит других художников-курильщиков: Пабло Пикассо (умер в 91 год), Клода Моне (86 лет) и Огюста Ренуара (78). «Я курю для своего психологического здоровья», — неоднократно заявлял художник, однажды пришедший на съезд Лейбористской партии с ироничной карточкой «СМЕРТЬ (именно так, прописными буквами. — Прим. The Blueprint) ожидает вас, даже если вы не курите». В 2019-м из-за ужесточившихся в США антитабачных законов Дэвид купил домик XVII века во Франции, полагая, что там можно курить в ресторанах — это оказалось заблуждением, но весьма своевременным, так как в Нормандии Хокни счастливо пережил коронавирусный локдаун.
«Люблю жизнь, Дэвид Хокни»
л
2017 год, масштабная ретроспективная экспозиция в Центре Помпиду. Хокни пишет на последней стене выставки слова «Люблю жизнь». Позже он пояснит: «Я люблю свою работу. <...> люблю жизнь. Я пишу так в конце писем — “Люблю жизнь, Дэвид Хокни”». Подпись Дэвида, ставшая впоследствии названием выставки и книги рисунков художника с 1963 по 1977 год, прекрасно описывает все его жовиальное творчество.
мода
М
JW Anderson осень-зима 2017/2018
Хокни сам был тем еще стилягой (об этом ниже), а впоследствии не раз обращал на себя внимание дизайнеров. Например, Джонатан Андерсон в своей коллекции осень—зима 2017 представил шарфы, свитеры и шаровары, вдохновленные картинами Хокни. Джон Гальяно в коллекции 2012-го цитирует знаменитые тяжелые очки. А Майкл Корс рассказывает, что одежда «...большинства людей просто пытается обратить на себя внимание. Если, конечно, это не одежда икон стиля вроде Ирис Апфель или Дэвида Хокни». Ну и разумеется, дизайнеры — в диапазоне от Ива Сен-Лорана до Ким Эллери — заимствуют у Хокни яркие краски — как с его картин, так и с модных образов.
опера
о
«В Йоркшире было много оркестров — оркестр Халле, Йоркширский симфонический... Я получил музыкальное образование в концертном зале», — музыку Хокни любил с детства. Впоследствии это увлечение выльется в декорации к 11 операм: «Волшебная флейта» для Глайндборнского оперного фестиваля, «Груди Терезия» Франсиса Пуленка, «Дитя и волшебство» Мориса Равеля, «Парад» Эрика Сати для Метрополитен-оперы (оригинальную постановку «Парада» декорировал сам Пабло Пикассо) и, пожалуй, самые известные его работы, фантастические пейзажи «Тристана и Изольды» и «Турандот». «Если вы сотрудничаете со Стравинским, Моцартом и Равелем, вы в привилегированном положении, — утверждал Хокни. — Они написали музыку, которая будет намного лучше, чем все, что я для нее сделаю». Первая подобная работа Дэвида — постановка 1975-го оперы Стравинского «Похождения повесы». «Похождения» основаны на одноименном цикле английского художника XVIII века Уильяма Хогарта — восемь гравюр и картин повествуют о лондонском прожигателе жизни, соблазненном дьяволом и попавшем в психиатрическую больницу Бедлам. В шестидесятых Дэвид создал автобиографический «ремейк» хогартовских гравюр с идентичным названием — у него картин в два раза больше, да и сюжеты оказались посовременнее: художник изобразил себя на выборах, в баре, с пустым кошельком. Неизменным остался лишь Бедлам.
очки
Полароидная фотография Энди Уорхола: в объектив, подперши кулаком подбородок, смотрит привлекательный мужчина в вязаном галстуке, кардигане и черепаховых круглых очках. Дэвид Хокни, пожалуй, один из самых стильных из ныне живущих художников. Хотя его образ постоянно меняется, некоторые константы в нем все же присутствуют — на протяжении шестидесяти лет художник носит разноцветные носки, галстуки в полоску или горошек, уютные кардиганы (порой — экстравагантные костюмы), головные уборы разных мастей (шляпы, кепки, кепи), а главное, круглые очки, обычно своей любимой фирмы Cutler and Gross. Похожие в свое время носили Ле Корбюзье и Филип Джонсон; черные, цветные, черепаховые, в тяжелой оправе («Так я выгляжу более профессионально»), они стали не менее важным фрагментом образа Хокни, чем его пристрастие к курению.
«Джордж Лоусон и Уэйн Слип», 1972-1975
«Мистер и миссис Кларк и Перси», 1971
«Сэр Джордж Кристи, Мари (Патриция) Леди Кристи», 1984
портреты
п
Портреты Хокни эволюционировали от работ, вдохновленных кубизмом и фотографией, до сложных мультидисциплинарных произведений, аккумулирующих увлечение коллажами и цифровой живописью. Его герои не только похожи на свои прототипы (редкое качество для художника второй половины XX века), но и передают их характеры — скажем, Хокни любил изображать членов своей семьи, и мама художника Лора на портретах сына выглядит одновременно нежно и строго (как и положено набожной методистке), со скрещенными на коленях руками, взгляд направлен прямо на зрителя. Похоже Хокни описывает свою сестру Маргарет — она нередко сидит в такой же позе и излучает удивительное спокойствие. Особенно знамениты парные портреты художника — симметричные полотна, напоминающие «Американскую готику» Грэнта Вуда: «Мистер и миссис Кларк и Перси» — супружеская пара модельера Осси Кларка и дизайнера текстиля Селии Биртуэлл (на коленях у Кларка сидит белоснежная кошка Бланш, намекающая на постоянные измены хозяина, а лилии рядом с Селией отсылают к ее невинности), «Мои родители» — мать с идеальной осанкой смотрит прямо на зрителя, заскучавший отец склонился над книгой (через год Кеннет Хокни умрет). Кроме того, Хокни не оставлял в стороне представителей столь любимой им богемы: режиссера Билли Уайлдера, куратора и арт-критика Генри Гельдзаллера, а в 2022-м так и вовсе живописал певца Гарри Стайлза.
«Мои родители», 1977
Пикассо, Пабло
Еще один любимый художник Хокни. Впервые Дэвид увидел вживую полотна Пикассо на ретроспективе в галерее Тейт в 1960 году. Его заворожили две вещи: фигуративность («Всегда фигура!») и постоянная готовность на эксперимент. В 1976–1977 годах Хокни создал серию работ «Голубая гитара», вдохновленную «Старым гитаристом» Пикассо и стихотворением американского поэта Уоллеса Стивенса «Человек с голубой гитарой». Пикассо умер за несколько месяцев до 40-летия Дэвида — в том же году Хокни (они так ни разу и не встретились) написал два офорта: на парном портрете «Художник и модель» он изобразил себя обнаженным напротив маэстро в фирменной тельняшке, в «Ученике» Хокни стоит перед громадным бюстом великого предшественника. В общем, «Пикассо делает нас крошечными».
«Ученик», 1973
поэзия
Чтобы перечислить всех значимых для Хокни поэтов, потребуется отдельный материал, — однако можно упомянуть по крайней мере самых главных. Итак, Уолт Уитмен появляется на раннем офорте Хокни «Я и мои герои» (третий, кроме Уитмена и самого Хокни, — Махатма Ганди), гомосексуальная любовная лирика греческого поэта Константиноса Кавафиса, хотя и казалась художнику чересчур пуританской, но все же подвигла его написать собственные эротические картины. А стихотворение поэта-метафизика Джорджа Херберта «Эликсир», которое Хокни выучил в школе, со временем превратилось в его девиз: «Человек, который смотрит на стекло, // На нем может остаться его глаз; // Или он возрадуется и пройдет через него, // И тогда обнаружится рай».
родители
р
Дэвид был четвертым из пятерых детей Кеннета и Лоры Хокни (до замужества — Томпсон). Его отец, клерк, отказавшийся участвовать во Второй мировой войне по соображениям совести, был настоящим эксцентриком, готовым вынести под уличную телефонную будку кресло, чтобы не пропустить важный звонок. Дэвид рассказывал, как на него повлияла одна из множества подработок Кеннета — после войны тот перекрашивал велосипеды, сын помогал ему и в процессе полюбил работу с красками. Отец участвовал в многочисленных демонстрациях, писал письма мировым лидерам, интересовался политикой. Лора была полной противоположностью мужа — сосредоточенной на семье набожной методисткой, убежденной вегетарианкой. Всю свою жизнь она посвятила детям. Лора прожила 98 лет (на двадцать больше Кеннета) и умерла в 1999-м.
старые мастера
с
С учебы в Брэдфордской школе искусств изучение старых мастеров было важнейшим источником вдохновения Хокни — упоминавшаяся ранее серия «Похождения повесы» по Уильяму Хогарту, увлечение Ван Эйком, вариация на Клода Лорена («Более крупное послание») и «Адам и Ева» — переработка «Изгнания из рая» Мазаччо. Ренессансный гуманизм, барочная избыточность (ростовой автопортрет с мольбертом Хокни напоминает «Менины» Веласкеса), религиозная статика и чувствительность импрессионизма сливаются в творчестве Дэвида — он, может, и передовой художник, но сбрасывать с парохода современности никого не намерен.
Ян ван Эйк «Портрет четы Арнольфини», 1434
Т
телесность
Изображать человека одетого и голого было принципиально для Дэвида. Хокни совершил каминг-аут в 23 года, за семь лет до декриминализации гомосексуальных отношений в Великобритании. Начиная с «Двух сцепившихся мальчишек» 1961-го, «Двух парней 23 и 24 лет» и «В старой книге» 1966-го, тело — в особенности мужское тело — завораживало художника. Выпускаясь из королевского колледжа искусств в Лондоне, Хокни отказывается писать женскую натуру (согласно требованиям учебного заведения) и вместо этого изображает обнаженного мужчину в «Картине с фигурой для диплома». Обнаженная фигура эстетизируется в картинах «Питер выбирается из бассейна Ника», «Человек в душе в Беверли-Хиллз», многих других его полотнах. Личная жизнь Хокни складывалась вполне счастливо — будучи преподавателем в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, Хокни завел роман со своим студентом Питером Шлезингером, в 1970-х начал встречаться с Грегори Эвансом, позже управляющим студии Хокни. Сегодняшний, многолетний, партнер Хокни — это по совместительству его главный помощник и менеджер Жан-Пьер Гонсалвес де Лима.
«Домашняя сцена, Лос-Анджелес», 1963
таксы
Главные музы Хокни — в 1987 году Дэвид приютил такс Стэнли и Буджи и, вслед за Пикассо и Уорхолом, живописавших такс, посвятил им множество работ. Рисунки Хокни изображают их вместе и порознь, играющих и спящих, в цвете и черно-белыми. В 1995 Дэвид даже организовал в Брэдфорде выставку «Собачьи дни в Йоркширской соляной мельнице», выставив 45 масляных работ, посвященных своим питомцам. Он объяснял: «Я понял, что рисую своих лучших друзей. Они спят со мной; Я всегда с ними. <...> Они как маленькие люди для меня». К сожалению, Стэнли ушел из жизни в 2001 году (про Буджи известно меньше), но его портреты — настолько же индивидуальные, как и человеческие, — остались с нами.
фовисты
ф
Ясно, что колористика Хокни не могла не испытать влияния французских постимпрессионистов начала XX века, их неожиданной палитры и пластичности. В 1962 году Хокни защитил диплом по фовизму — на просторах интернета множество сопоставительных статей, посвященных рифмам между творчеством Дэвида и Анри Матисса: «Танцоры», «Шоссе на Тихоокеанском побережье и Санта-Моника», «Красные горшки в саду» явно опираются на опыт автора «Танца».
фотография
Отношения с фотографией у Дэвида были сложные. Он постоянно обращался к ней, но при этом отмечал, что «фотография — это неправда», поскольку не способна отразить миллионы изменений, происходящих с любым предметом в каждую секунду. Тем не менее в 1980-х Хокни увлекся фотоколлажами, изобретя жанр, названный им «джойнеры». Полароидные карточки, а также кадры 35-миллиметровой пленки складывались в причудливые автопортреты, портреты его матери, друзей и знакомых, пейзажи. Хокни фотографировал объекты с разных точек зрения, а затем складывал из кусочков разорванное кубистское полотно. Впрочем, даже создание коллажей Дэвид объяснял от противного — дескать, он был недоволен буквалистскими фотографиями шестидесятых и решил придумать свои собственные, передающие правду изображаемого. Впервые он представил публике «джойнеры» в июне 1982 года в нью-йоркской галерее Андре Эммериха, а затем они стали появляться на многих ретроспективных выставках художника и, в конце концов, в Брэдфорде, на экспозиции Национального музея науки и медиа Pieced together, «Собранные заново».
цвет
ц
У Дэвида Хокни, как у Василия Кандинского или Александра Скрябина, синестезия — каждый звук и геометрическая фигура имеют для художника определенное цветовое соответствие. Ярко-желтая, ярко-зеленая, ярко-красная, да просто яркая палитра Хокни объясняется многими причинами — тут и переезд в Калифорнию, и поп-арт, и богема, — но синестезия из них явно не последняя. К тому же большую часть жизни Хокни плохо слышал — со временем глухота прогрессировала, и цвета стали играть в жизни Дэвида еще большую роль (он рассказывал, как при просмотре «Аватара» Джеймса Кэмерона не уловил сюжет из-за того, что ничего не слышал, зато заметил, что листики на деревьях Пандоры не слишком-то и красочные).
«Адгезия», 1968
«Бассейн и розовый шест», 1984
шестидесятые
ш
Эпоха, сформировавшая Хокни. Дэвид дружил с Энди Уорхолом и Роном Б. Китаем (став основоположником поп-арта), с Люсьеном Фрейдом и вообще всей «Лондонской школой», позаимствовав их тягу к гиперреализму; яростно противопоставлял себя абстрактным экспрессионистам, но использовал их приемы еще в студенческие годы; был плоть от плоти богемного мира Америки, близко сойдясь с королем арт-мира Нью-Йорка Генри Гельдзаллером — и, конечно же, являлся важнейшим элементом британского вторжения наряду с группой The Beatles и мини-юбками Мэри Куант.
«Цезарион», 1960
«Адгезия», 1968
я
«Я предпочитаю жить в цвете», — Дэвид Хокни.
