Про/рок

ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

У Дэвида Бирна, экс-фронтмена Talking Heads и одного из главных музыкальных деятелей последних пятидесяти лет, прошлая неделя выдалась насыщенной: он во второй раз женился (и даже опубликовал по этому случаю плейлист, который собрал, пока «гости наслаждались восхитительным острым ужином»), а также выпустил первый за семь лет альбом Who Is the Sky?, с которым вскоре поедет в мировое турне.
Ему явно есть что сказать. Но способно ли творчество
музыканта удивить в 2025 году? Как он умудряется сотрудничать одновременно с оркестрами и поп-дивами и из какой же все-таки эпохи Дэвид Бирн — в материале музыканта и редактора «Подписных изданий» Артема Макояна.

Who Is the Sky?, 2025

концертный фильм

Stop Making Sense

1984

«Привет! У меня есть с собой кассета, хочу ее послушать» — с такой фразы начинается легендарный концертный фильм Talking Heads Stop Making Sense («Не ищи смысла», 1984). «Кассета» запускается: звучит песня Psycho Killer в исполнении Бирна под акустическую гитару и бит драм-машины. Постепенно на сцену выходят остальные участники группы. Звучание обрастает обертонами и сложными ритмами — и вот перед нами Talking Heads на пике творческих сил. От Psycho Killer с дебютного альбома до Girlfriend Is Better с последнего на тот момент LP Speaking in Tongues (1983) — под прицелами камер разворачивается вся дискография группы.

Stop Making Sense («Не ищи смысла»), 1984

За пределами Talking Heads творчество Бирна можно представить одной картинкой вроде обложки битловского Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band. На конверте воображаемой антологии возникают разные обличия его музыки: афробит, латина, трип-хоп, джаз, драм-н-бейс, балет... А исполнитель менял бы одежки так же лихо, как в интервью, которое он взял сам у себя.

Stop Making Sense («Не ищи смысла»), 1984

Однако в каждом образе угадывался бы one and only Дэвид Бирн. Ну, как сказать one and only... скорее, man of many. В 1986 году журнал Time поместил его на обложку с заголовком: «Рокер эпохи Возрождения: вокалист, композитор, автор текстов, гитарист, кинорежиссер, писатель, актер, видеоартист, дизайнер, фотограф».

Журнал Time, 1984

Talking Heads

Но это Time, а кто Дэвид Бирн для нас? Фронтмен одной из важнейших арт-рок-групп Talking Heads, даже после распада в 1991-м продолжающей вдохновлять артистов всех мастей (скажем, хит Селены Гомес Bad Liar основан на груве из Psycho Killer). Музыкант, давший название фильму Паоло Соррентино и появившийся в кадре в роли самого себя («Где бы ты ни был», 2009). Амбассадор серых костюмов и герой материала The Blueprint. В середине 1980-х Бирн отправился бороздить области искусства и расширять границы возможного — и не вынырнул из этого омута до сих пор. Подтверждением тому — новый альбом, написанный в сотрудничестве с нью-йоркским джазовым ансамблем Ghost Train Orchestra.

Небесный архитектор

Это приключение Дэвида Бирна началось во время пандемии. Отгремели шоу American Utopia, предыдущего проекта Дэвида, который из музыкального альбома превратился в бродвейский мюзикл и одноименный фильм Спайка Ли. После такого gesamtkunstwerk-а наступила пауза: вмешался локдаун, и от концертов в привычном понимании и «утопической» масштабности пришлось на время отказаться. В сознании Бирна, всегда искрящегося позитивом (он даже запустил проект с названием «Причины для счастья»), вынужденная пауза вдруг подняла экзистенциальные вопросы: «Нравится ли мне, что я делаю? Почему я пишу песни? Важно ли это вообще?».

American Utopia, 2018-2019

Ответы артист начал набрасывать на акустической гитаре под драм-машину
(да, как в самом начале Stop Making Sense) — так появились демоверсии песен, из которых спустя пять лет и составился новый альбом Who Is the Sky?. Рефлексия на вынужденное заточение удивляет уже на уровне заголовков. Сравните название трека My Apartment Is My Friend и текст композиции Glass, Concrete and Stone с альбома Grown Backwards (2004), где Бирн пропевает «Glass, Concrete and Stone / It’s just a house, not a home» — «Стекло, камень и бетон / это лишь здание, не дом». Можно подумать, что Бирн «нашел своих и успокоился», но нет — он продолжает разрабатывать магистральную линию своего творчества: описание различных мелочей, из которых, собственно, жизнь и состоит, и взгляд на человеческие отношения изнутри, через конкретные ситуации, о которых идет речь в песнях. В этом ему помогают сонграйтер и продюсер Гарри Стайлза и Майли Сайрус Кид Харпун и нью-йоркский коллектив Ghost Train Orchestra (среди приглашенных звезд — старые друзья Бирна: St. Vincent, Хейли Уильямс из Paramore, Том Скиннер из The Smile). Именно Ghost Train Orchestra ответственны за богатую оркестровую фактуру и многослойное звучание: в комплекте аранжировки, напоминающие мюзиклы 1940-х (A Door Called No), оммаж мексиканскому народному жанру марьячи (What Is The Reason For It?) и ломаные ритмы (Avant Garde).

Дэвид Бирн и St. Vincent

Так много разных людей здесь собрались неспроста. Тем и удивителен
Дэвид Бирн, что говорит о базовых вещах вроде некоммуникабельности, но разными голосами. У него даже есть коллекция смешков — к примеру, сдержанный смех, заговорщицкое хихиканье, похотливый хохот, нечто похожее на сдавленный чих... При этом артист всегда отстранен — во время бесед обычно смотрит в пустоту. Да и вообще в музыку Бирн пошел оттого, что ему оказалось проще устанавливать контакт с людьми, вопя, кривляясь, экстатируя на сцене: «Когда мы начинали, всем хотелось быть перформерами. Теперь же музыканты выходят с лэптопами и смотрят в них».

Музыка и лирика Бирна упруга и вдохновенна — возможно, из-за постоянного явления абсурдности, что оказывается долговечнее той или иной повестки, стиля или тренда. Каждый странен по-своему, но абсурден в одинаковой степени. Возьмите She Explains Things To Me — партнер/партнерша умничает, а вы надеетесь, что он/она научит вас уму-разуму. Знакомо, не правда ли?

Но есть и другой слой, второе дно — это еще и посвящение самодиагностируемому Бирном расстройству аутистического спектра, так как в припеве Бирн уже надеется, что «она» объяснит ему все, что происходит (включая любовь). Сам он это сделать не в состоянии. Кид Харпун вспоминает, каково было шагать по Нью-Йорку и слушать открывающую Who Is the Sky? композицию Everybody Laughs («Все смотрят и все видят / Все просят дозволения у всех / Все движутся одновременно и повсюду / Все возвращаются туда, откуда все пришли») — и видеть, что вокруг все действительно так.

Everybody Laughs, 2025

Everybody Laughs, 2025

Дэвид будто бы вбирает в себя энергию окружающего пространства, становится средоточием его токов. Об этом Бирн дает знать во втором треке с Who Is the Sky? When We Are Singing — «Когда мы поем / Я знаю, как мы выглядим / И все взаправду». Сама музыка наполнена у Бирна обертонами разных инструментов, культур и ритмов, которые направляют слушателя к экстазу. В отличие от коллег по цеху, известных любовью к музыке других культур — Стюарта Коупленда из The Police или антрополога-исследователя Деймона Албарна, — Дэвид стремится довести аутентичность до экстатического предела. Так что хватает и на самого Бирна, и на всех остальных.

Прежде он пел от лица выдуманных персонажей: психопата (Psycho Killer), телеевангелиста (Once in A Lifetime), террориста (Burning Down the House). Но времена меняются — и Бирн, который раньше брал конкретную роль и использовал в текстах связанные с ней штампы, а теперь берет ситуации из жизни, но подает их так, что каждый может примерить на себя. Вот вам парадокс: Бирн пишет гораздо более интимно, чем прежде, но выходит глобальное обобщение, будто говорит он сразу обо всех.

Деспот с пачкой Doritos

Раньше опять же было по-другому. Согласно коллегам Бирна по Talking Heads, в последние годы существования группы они ощущали себя униженными: «Он всегда чувствовал себя неуверенно и часто пытался обвинить других людей, если что-то шло не так. Мы с Крисом [Крис Франц, барабанщик Talking Heads. — Прим. The Blueprint] очень любили его и старались не замечать этих катастрофических недостатков, но было ясно, что Talking Heads долго не просуществуют», — рассказывала экс-басистка группы Тина Уэймут. Бирн и не отрицает: «Да, я был немного тираном». И еще один штрих: первоначально группа официально не распадалась, из нее просто решил уйти Дэвид Бирн, к началу 1990-х совершенно переставший контактировать с остальными участниками, которые узнали о решении фронтмена из материала LA Times. «Все это было довольно некрасиво. Когда я был моложе, со мной было не так приятно общаться. Но потом я научился расслабляться и понял, что, сотрудничая с другими, лучше поддерживать хорошие отношения, а не указывать всем, что нужно делать», — признавался Бирн уже в 2023-м.

Talking Heads. 1980-е

Это совершенно не встраивается в образ Бирна, который он выстроил в сольном творчестве: чудаковатый everyman, снисходительно обозревающий несуразную действительность. Бирн вечно торопится в неведомые дали — и никогда не оглядывается. Поэтому и новости о предполагаемом реюнионе Talking Heads в честь 50-летия группы выглядят неубедительно. «Дурацкая затея, — считает Бирн. — Будет приятно только фанатам, но не участникам». Да, Дэвид, время обратно не вернешь. Но можно наверстать упущенное. Например, снять клип на Psycho Killer — едва ли не самую известную песню TH, которая до этого момента обходилась без официального видеоряда.

Psycho Killer, 2025

С замолканием «Говорящих голов» дел у экс-фронтмена только прибавилось. Впрочем, «ходить на сторону» Бирн начал еще в 1980-е. В 1981-м он вместе с хореографом Твайлой Тарп работает над проектом на стыке балета и бродвейского шоу The Catherine Wheel; тот же 1981-й — культовая запись My Life in the Bush of Ghosts (соавторство с Брайаном Ино); 1985 год — альбом The Knee Plays для постановки Роберта Уилсона с замысловатым названием the CIVIL warS: a tree is best measured when it is down. Вместе с Рюити Сакамото он пишет оскароносный саундтрек к фильму Бернардо Бертолуччи «Последний император». А в 1986 году Бирн сам снимет сатирический мюзикл «Правдивые истории». И это не говоря о важнейших альбомах Talking Heads: Remain in Light (1980) и Speaking in Tongues (1983), упомянутого выше концертного фильма «Не ищи смысла». Бирн ездил по миру с лекциями, организовывал фотовыставки и арт-инсталляции, заводил свои лейблы Luaka Bop и Todo Mundo, писал книги. «Как делать музыку» — самый известный литературный труд Бирна, одновременно автобиография, труд по антропологии и теории музыки. Бывали и эпатажные творения: например, в рамках фестиваля в Валенсии придумали акцию с заменой Библии в отелях на книгу с названием «Новые грехи».

«Последний император», 1987

Где-то здесь стоит упомянуть о бесчисленных коллаборациях, выпавших на долю артиста. Подступая к его фигуре, входишь на территорию арт-музыки — конгломерата направлений и стилей, вольно перелистываемых Бирном от композиции к композиции и направленных на раскрытие музыкального кругозора, возможно, иногда даже в ущерб коммерческой составляющей и понятности месседжа. Это подтвердят St. Vincent, с которой Бирн создал альбом Love This Giant, основанный на звучании медных духовых, Флоренс Уэлч (в треке Here Lies Love), Sia, Оливия Родриго (c ней Бирн спел нетленку Burning Down the House на фестивале Governors Ball), Fatboy Slim, с которым Бирн и вовсе сделал диско-оперу про первую леди Филиппин Имельду Маркос. Еще больше список тех, на кого Бирн повлиял. Взять хотя бы Radiohead, позаимствовавших у Бирна название (песня Radio Head была в саундтреке к фильму «Правдивые истории»). Сам Бирн признается, что очень любит коллаборации, поскольку это приводит к неожиданным результатам. А когда Pitchfork, комментируя такую прыть к совместному творчеству, написали, что Бирн заколлабится с кем угодно за пачку Doritos, музыкант (в книге «Как работает музыка») отметил, что он все же выбрал бы что-то кроме Doritos, но в целом это недалеко от правды.

Дэвид Бирн и Оливия Родриго

Свой в доску оракул

Прелесть Бирна — в попытке обретения экстаза через музыку, чтобы позже взглянуть на привычные вещи по-новому. И для этого не нужно какого-то особого посвящения, особого места для прослушивания — достаточно просто идти по улице с этой музыкой в наушниках. Именно на это направлен Who Is the Sky?, где Бирн окрасил свои мысли масштабной оркестровкой — так же, как когда-то красился в афро-бразильскую музыку на Rei Momo (1989) или в трип-хоповую на Look into the Eyeball (2001). Все это звучит как интерпретация старой модернистской идеи; мысли, высказанной еще Томасом Стернзом Элиотом в классической статье «Традиция и индивидуальный талант». Художник — это медиум, проводник
между космической энергией и каждым отдельно взятым человеком.

«Определенные музыкальные структуры неизменно вызывают определенные эмоции. И мы возвращаемся к тому, что Вселенная сама по себе музыкальна, поскольку возникают гармонические (в космическом смысле) структуры, которые вызывают последствия. С этой точки зрения Бог, стоящий за Вселенной, — это песня».

— Дэвид Бирн

В статье с говорящим названием I Don’t Care About Contemporary
Art Anymore? Дэвид сетовал, что современная живопись доступна только
богачам и это затмевает идею искусства. Кажущаяся простота аранжировок и легковесный стиль у Бирна не затмевают модернистскую идею его музыки. Поскольку посредством своих треков Дэвид Бирн именно общается — не делится сокровенным, не заставляет искать дополнительных смыслов, не выговаривает травму, не жалуется, не комплексует, но предлагает посмеяться над странностью этого мира. Его экстаз — это не конвульсия, а удовольствие. Удовольствие от мира во всей его полноте. И от музыки со всеми ее переливами.